Читать онлайн «Приключения словес: Лингвистические фантазии». Страница 3

А где печь, там и дым. А где дым, там и дом.

Судя по тому, что когда-то жители Индии бога пламени называли Агни, так он именуется на санскрите в древнейшем из дошедших до нашего времени письменных памятников — Ведах, и слово огонь возникло там же. Скелетные согласные гн имеются в обоих этих словах.

Понять, откуда эта парочка согласных пришла, моих знаний не хватает. Зато вполне понятно, куда она пошла дальше. Потому что и в наше время в русском языке живет слово ягненок. Вроде бы логичней это милейшее существо называть овчонок или бараненок, поскольку его папу мы зовем бараном, а маму овцой. Ан нет! Никак не можем расстаться с древнейшим родичем Агни словом «агнец». Вот и Христос, пожертвовавший собой ради всех сынов человеческих, у нас Агнец Божий.

Когда и как перескочили гн из Агни в агнца догадаться нетрудно. Это произошло во время жертвоприношений. Овечку или барашка клали на раскаленные угли, как это делают сейчас, когда готовят бешбармак.

Возможно, что к помощи все той же парочки согласных прибегли в гораздо более близкие к нам времена создатели слова агония, пожелавшие как-то назвать предсмертный трепет. А не могут ли находиться в числе отпрысков санскритского божества такие болезни, как цинга и ангина, такие имена, как Игнат, Инга, даже, чем черт не шутит, — Ингеборга?

Сейчас эти два слова воспринимаются как обозначающие два разных понятия. Между тем их «согласный» скелет хлд — глд свидетельствует о том, что изначально это было одно слитное слово-понятие. Когда я, вчерашний школьник, угодил в армию, то среди новых для меня выражений, к которым прибегало наше начальство, когда мы сбавляли рабочий темп, было: «Едим — потеем, работаем — мерзнем!». По-видимому, само это обстоятельство было замечено людьми задолго до того, как для «сугреву» они стали принимать спиртное. И в русском, и в английском языке холод обозначается практически одинаковым словом. По-английски холод — raid, звуки х и к артикулируются почти одинаково. На то же намекают дошедшие до нашего времени слово «околеть» и выражение «голодная смерть». А о смерти от охлаждения повествует одна из трогательнейших русских песен. Помните? «Степь да степь кругом, путь далек лежит. В той степи глухой замерзал ямщик. И, набравшись сил, чуя смертный час…»

Древние греки, западные и восточные римляне, генуэзцы, венецианцы, основывавшие свои поселения на этом благодатном черноморском полуострове называли его Таврией, то есть страной тавров — диких быков, единокровных братьев американских бизонов. Так же, как бизоны в Северной Америке, тавры громадными стадами паслись по всему югу Евразии. О древнейшем коренном населении никаких сведений нам не оставлено.

Так было до XV века, когда на полуострове появились византийцы, печенеги, половцы, караимы, монголы, турки и… название Крым.

Никакого вразумительного объяснения, откуда оно, это название, взялось, я не нашел. Большинство лингвистов производит его от тюркских слов, обозначавших то же самое, что обозначается русским словом «перекоп»: ров с валом. Будто бы когда-то такое защитное устройство имелось на Арабатской стрелке. Ни одно из этих тюркских слов не обладает полным набором согласных, они имеют только один нужный согласный звук — к. Между тем как в названии одного из народов, оказавшихся в XV веке в бывшей Таврии, их полный набор как раз имеется. И ни одного лишнего согласного. Я имею в виду караимов.

Слово караим образуют согласные крм. И те же самые крм образуют слово Крым. Почему до такого решения не додумались профессиональные этимологи? Думаю, что им помешел разнобой в исторических трудах о караимах. Одни историки считают их древнейшими поселенцами Крыма, другие связывают караимов с хазарами, которые двинулись на запад после разорения монголами их прикаспийской отчизны.

Мне же помог мой давний личный интерес к этому удивительному племени, объясняющийся тем, что к нему принадлежит один из самых близких моих товарищей по журналу «Химия и жизнь» замечательный художник Владимир Семенович Любаров.

Человек — дитя природы, макрокосма, и одновременно ее маленький двойник, микрокосм, наделенный сознанием, явленным в речи, которая сперва выражалась в виде, присущем его предкам — обезьянам, то есть в основном в виде жестов, затем стала выражаться и в виде звуков, а со сравнительно недавних пор еще и в виде букв, символизирующих эти звуки.

В современных языках звуки и соответствующие им, как правило, буквы кажутся не связанными между собой ничем, кроме обычая. Однако так не могло быть изначально, потому что перенять нужные ему звуки для обозначения определенных понятий человек мог только у природы, подмечая связь того или иного явления с теми или иными звуками. Это хорошо видно по тем редким исключениям, которые сохранились до нашего времени и обозначают предметы и явления, отличающиеся от других природных феноменов своим звуковым сопровождением: гр-р-р — гроза; тр-р-р — треск; р-р-р — рычанье; шу-шу-шу — шепот; хр-р-р — хрюшка; ча-а-а — чайка; пи-пи-пи — пичуга. Позже так создавались и новые слова, которые затруднительно было образовывать по аналогии со старыми, поскольку соответствующих предметов в природе не было. Бом — бомба, бомбарда, бомбардир, бомбардировка. Пу — пушка, пуля. Бам — бампер.

Первичных — звукоподражательных слов из первых тысячелетий становления биологического вида Homo sapiens сохранилось в современном языке очень мало. Все остальные слова, образующие гигантские словарные массивы многих национальных языков, представляют собой метафорические конструкции, переносящие основной смысл первоначальных слов на новые осмысливаемые человеком явления природы и общества.

Страсть к познанию, один из самых удивительных императивов, вложенных природой в человека и отличающих его от других живых существ, удовлетворяется им с помощью одного универсального метода — аналогии, познания неизвестного через известное. Действенность этого метода объясняется единством мира, устройством всего сущего по единым законам.

Человеческий разум практически воплощен в языке — человек мыслит словами. Слова же, все без исключения, построены по принципу аналогии, начиная с младенческого лепета, в котором непроизвольное шлепанье губами — ма-ма-ма, па-па-па, ба-ба-ба или язычком о десны — та-та-та, да-да-да и т. п. во всех языках мира сопоставляется со склоняющимися над младенцем лицами матери, отца, бабушки, дедушки, тети, дяди. Некоторые слова, как уже было сказано, имеют звукоподражательное происхождение: пи — писк, гр — гром, пу — пушка, бам — бампер, бом — бомба, хо — хохот и т. д. Громадное же большинство слов представляет собой производные от слов этих двух типов и производные от производных, образованные путем переноса смысла от старого к новому, от известного к доселе неизвестному.

Путь аналогии — естественный и, более того, единственный путь логического познания в случае, когда аналогия осознается, и интуитивного познания, когда она не осознается.

Именно аналогия лежит в основе атома умозаключения — силлогизма. И она же лежит в основе всех видов искусства — здесь ее чаще называют метафорой.

Кстати, метафоричность искусства служит косвенной уликой в пользу того, что оно, как и наука, представляет собой метод познания мира.

Аналогия между творениями человеческого разума и творениями природы подмечена давно. «Нам разум дал стальные руки — крылья, а вместо сердца пламенный мотор». В середине ХХ века изобретательная человеческая мысль, сотворив компьютер, замахнулась и на сам разум.

Посягнув на прерогативы Творца, человек очутился в ситуации, когда сотворенный им мир стал посягать на него самого. Вися над экологической пропастью, люди все еще изощряются в изобретении все новых и новых средств и методов внутривидовой борьбы, тратя на нее почти все свои силы. Это вовсе не значит, что выхода нет. Это значит только, что протоптанные ранее дороги ведут в быстро приближающийся тупик.

Свойственный человеку эгоцентризм долго не давал ему возможности распознать устройство природы. Постоянно ставя себя в ее центр, человек не допускал и мысли о своем подчиненном положении во множестве жизненных процессов. А уж о таком важнейшем процессе, как воспроизводство себе подобных, что и говорить! Между тем, даже если считать человека венцом творения, то вовсе не факт, что атомом, мельчайшей самовоспроизводящейся частицей человечества в небесной книге рекордов числится именно отдельно взятый человек, человеческая особь. Согласно теории английского ученого Докинза, которая представляется мне соответствующей действительности, атомом всего живого следует считать не особь, но ген. А любая биологическая особь, неважно — человек, ромашка, бледная спирохета — нужна (природе? Богу?) лишь для того, чтобы жили, множились, эволюционировали гены.