Читать онлайн «Третий шимпанзе». Страница 10

Поскольку на сегодняшний день существует один вид, а несколько миллионов лет назад видов было два или три, очевидно, что один или два вида вымерли. От какого вида произошли мы с вами, а какой отправился на свалку эволюции? И когда именно произошла эта история? Победителем оказался обладатель легкого черепа, Homo habilis, у которого продолжали увеличиваться объем мозга и общие размеры тела. Около 1 700 000 лет назад изменения приняли настолько существенный характер, что антропологи сочли возможным дать нашей линии эволюции новое имя — Homo erectus, что означает «человек прямоходящий». (Ископаемые останки Н. erectus были обнаружены раньше всех вышеописанных, поэтому антропологи не знали, что Н. erectus — не первый вид, перешедший к прямохождению). Australopithecus robustus вымер примерно 1 200 000 лет назад; «третий человек», если он вообще когда-либо существовал, к этому времени тоже исчез. О причинах выживания Homo erectus и вымирания Australopithecus robustus можно только догадываться. Вероятно, австралопитеки не выдержали конкуренции, поскольку представители Homo erectus употребляли как животную, так и растительную пищу, а орудия труда и больший размер мозга позволяли им более эффективно добывать растительную пищу, от которой полностью зависели их родичи с массивными черепами. Возможно, что «человек прямоходящий» собственноручно столкнул австралопитеков в пропасть забвения, убивая их ради мяса.

Рис. 2. Несколько ветвей нашего фамильного древа оборвались. В их числе — ветви, ведущие к Australopithecus robustus, неандертальцам, а также, возможно, к непонятному «третьему человеку» и к азиатской популяции Homo sapiens, жившей в одно время с неандертальцами. Ветвь, ведущая к современному человеку, идет от каких-то потомков Homo habilis. Для терминологического описания палеонтологических находок, относящихся к данной ветви, было произведено несколько произвольное разделение на Homo habilis, Homo erectus (палеонтологические находки, относящиеся ко временному периоду, начавшемуся около 1,7 миллионов лет назад) и Homo sapiens (находки возрастом около 500 000 лет). А. — род Australopithecus, Н. — род Homo.

Все события, описанные выше, происходили на Африканском континенте. В результате вымирания остальных видов единственным человекообразным приматом в Африке остался Homo erectus. На другие континенты границы ареала Homo erectus начали распространяться лишь около 1 миллиона лет назад. Судя по найденным костям и орудиям труда, сначала вид распространился на Ближний Восток, оттуда — на Дальний Восток (где он представлен знаменитыми палеонтологическими находками, известными как «пекинский человек» и «яванский человек») и в Европу. Эволюционные изменения продолжались: увеличился объем мозга, череп стал более округлым. Наконец, примерно 500 000 лет назад, человекообразные приматы сделались больше похожи на нас с вами, чем на ранних Homo erectus, и стало возможным с полным на то основанием классифицировать их как представителей нашего вида — Homo sapiens («человек разумный»), несмотря на то, что их черепные кости и надбровные дуги были все еще более толстыми, чем у нас.

Тут читателю, незнакомому с подробностями нашей эволюции, простительно будет решить, что появление Homo sapiens и есть тот самый «Большой скачок». Неужели наш стремительный взлет от «человека прямоходящего» к «человеку разумному» и стал сияющей вершиной истории Земли, когда на прежде унылую планету выплеснулись произведения искусства и сложные технологии? Ничего подобного: появление Homo sapiens не было таким уж ярким событием. Наскальная живопись, дома, луки и стрелы — до всего этого оставались сотни тысяч лет. Каменные орудия ничем не отличались от тех грубых орудий, что Homo erectus изготавливал в течение неполного миллиона лет. Увеличение объема мозга у ранних Homo sapiens не особенно повлияло на их жизненный уклад. Долгий путь распространения Homo erectus и ранних Homo sapiens за пределы Африки сопровождался бесконечно медленными культурными изменениями. На самом деле, на роль ключевого изменения может претендовать только появление умения добывать огонь. Самые ранние свидетельства об этом умении, в виде золы, угля и обгорелых костей, сохранились в пещерах «пекинского человека». Даже если допустить, что эти костры в пещерах были зажжены человеком, а не молнией, этот шаг — заслуга Homo erectus, а не Homo sapiens.

Появление Homo sapiens — превосходная иллюстрация к парадоксу, описанному в предыдущей главе: нельзя сказать, что перемены, приведшие к нашему полному «очеловечиванию», прямо пропорциональны изменениям в нашем геноме. За долгое время эволюции от шимпанзеподобного состояния до Homo sapiens человекообразные приматы изменились больше в анатомическом, нежели в культурном плане. Необходимо было добавить какие-то важные ингредиенты, чтобы «третий шимпанзе» дозрел до фресок Сикстинской капеллы.

Как же наши предки добывали себе пищу на протяжении полутора миллионов лет своего существования — сначала в виде Homo erectus, а затем в виде Homo sapiens?

Единственные найденные орудия труда, относящиеся к тому периоду, были каменными. Их с большой долей снисхождения можно назвать очень грубыми, в особенности по сравнению с прекрасными отполированными каменными инструментами, изготовлявшимися до недавнего времени полинезийцами, американскими индейцами и прочими современными «людьми каменного века». Древние каменные орудия труда различаются по форме и размеру, и на основании этих различий археологи дали им разные названия: «топор», «колун» и т. д. Это означает лишь, что форма ни одного из этих древних инструментов не была настолько характерной и четкой, чтобы можно было утверждать о какой-то определенной его функции — как, например, безошибочно узнаваемые иглы и наконечники копий, оставшиеся от гораздо более поздних кроманьонцев. Различные отметины на инструментах говорят о том, что их использовали и для разрубания мяса, костей, резки шкур, древесины и недревесных частей растений. Но назначение не зависело от формы: любой из этих инструментов мог быть использован для любого из вышеперечисленных действий, а названия орудий — немногим более, чем произвольная классификация обширного ряда каменных находок.

При анализе этих инструментов важно учитывать не только признаки, но и их отсутствие. Многие усовершенствования, появившиеся в конструкции орудий труда после «Большого скачка», были неизвестны ни Homo erectus, ни ранним Homo sapiens. Не найдено ни костяных инструментов, ни веревок, из которых можно было изготовить сеть, ни рыболовных крючков. Все ранние каменные инструменты, скорее всего, держались прямо в руке; не обнаружено никаких признаков их крепления к каким-либо предметам для увеличения рычага, как мы устанавливаем стальные топоры на деревянные топорища.

Какую же пищу добывали наши древние предки при помощи этих грубых орудий и как они это делали? На этом этапе в книгах по антропологии обычно вставляется длинная глава под названием, например, «Человек-охотник». Надо отметить, что бабуины, шимпанзе и некоторые другие приматы периодически охотятся на мелких позвоночных, а дожившие до наших дней «пещерные люди» (такие как бушмены) часто охотились на крупную добычу. Судя по огромному количеству археологических находок, кроманьонцы также охотились на крупную добычу. Наши ранние предки — в этом нет сомнений — также употребляли мясо в пищу, о чем свидетельствуют следы на костях животных, оставленные каменными орудиями труда, и признаки износа самих орудий труда вследствие их использования для разрезания мяса. Вопрос в другом: насколько часто они охотились на крупную дичь? Усовершенствовались ли навыки охоты в течение полутора миллионов лет, или мясо стало занимать значительное место в нашем рационе только после «Большого скачка»?

У антропологов есть стандартный ответ: человек охотится на крупную дичь очень давно. Об этом могут свидетельствовать археологические находки возрастом 500 000 лет с трех стоянок первобытного человека: пещера в Чжоукоудяне, недалеко от Пекина, где были найдены кости и орудия труда Homo erectus и кости множества животных; и 2 непещерные стоянки под открытым небом в Торральбе и Амброне в Испании, где обнаружили каменные орудия труда, а также кости слонов и прочих крупных животных. Согласно распространенной точке зрения, люди, пользовавшиеся этими орудиями труда, убили животных, принесли туши на стоянку и там съели. Однако на всех трех стоянках также найдены кости и окаменевшие фекалии гиен, и кости других животных могут быть остатками их добычи. Наибольшие сомнения вызывают кости с испанских стоянок: они выглядят обветренными, обмытыми водой и затоптанными, и больше похожи на кости, которые часто можно найти неподалеку от артезианских колодцев в Африке, чем на следы охотничьей стоянки.

Таким образом, нам известно, что древние люди ели мясо, но неизвестно, насколько часто они его ели и каким образом добывали — охотились или питались падалью. Бесспорные свидетельства того, что человек добывал себе пропитание охотой, появились значительно позже, около 100 000 лет назад, и даже тогда, судя по этим свидетельствам, человек все еще не был опытным охотником на крупную дичь. Следовательно, охотники, жившие 500 000 лет назад, были еще менее опытными.