Читать онлайн «10 ЗАПОВЕДЕЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ. ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ИДЕИ XX ВЕКА». Страница 47

В середине XIX века многие исследователи уделяли большое внимание связям поведения и психики с условиями жизни, что можно объяснить резким увеличением численности городского населения США и Западной Европы в эту эпоху. Многие из выдвигаемых ими теорий могут сегодня показаться наивными или странными, но они заслуживают упоминания и рассмотрения. Например, в начале 1860-х годов нью-йоркский врач Джорж Берд на основе личного жизненого опыта попытался создать обобщенную теорию почти всех психических расстройств. Дело в том, что в ранней юности Берд испытывал острые приступы беспокойства и ярости, граничащие с безумием (такие приступы являются симптомами особой формы подростковой шизофрении, которая обычно проходит по мере взросления). Став врачом, Берд продолжал следить за аналогичными психоэмоциональными расстройствами, а затем разработал и стал пропагандировать концепцию, объединяющую все эти заболевания единым термином «неврастения». Название этой единой болезни по-гречески означает «слабость нервной системы», что является принципиальным для теории Берда, который предполагал, что любой организм обладает лишь конечным запасом «энергии нервных клеток», расходующимся на преодоление жизненных препятствий. Предполагалось, что условия современной жизни неблагоприятны для человека и приводят к слишком быстрому истощению этой энергии, в результате чего психическое здоровье пациентов нарушается, подавляется или даже разрушается полностью.

Поддерживавший идеи Берда бостонский врач Дж. С. Грин писал, пользуясь чисто американскими сравнениями, что «…пациента можно сравнить с банком, который понес слишком большие расходы и должен временно приостановить операции и восстановить свои финансовые активы». Другие специалисты доказывали, что рост числа душевных заболеваний в современном обществе следует рассматривать в качестве еще одного доказательства дарвиновской теории выживания, поскольку люди просто не успевают биологически «приспособиться» к быстрому изменению окружения в условиях стремительной индустриализации. Многие врачи того времени были убеждены, что женщины гораздо уязвимее мужчин в этом отношении, поскольку традиционная медицина всегда считала, что женская психика слабее мужской и дополнительно ослабляется при беременности и родах. В качестве доказательства психиатры тогда часто ссылались на женскую склонность к истерии, которая столь же традиционно считалась «женским заболеванием» (само название истерия получила от греческого слова «матка»). Развитие таких медицинских теорий и неопределенность диагностики приводили к тому, что встревоженные психиатры стали находить и лечить различные формы неврастении у множества совершенно здоровых мужчин и женщин.

Такие психиатрические теории и связанные с ними страхи становились основой для развития разнообразных методов лечения – от электротерапии мозга (под этим названием подразумевалась активизация нервных клеток и волокон различными низковольтными электрическими устройствами) до организации производства и рекламы разнообразных напитков, содержащих тонизирующие добавки. Основная идея лечения состояла в том, что восстановившие свою энергию нервные клетки укрепят и психическое здоровье пациента, т. е. полноценные нейроны мозга обеспечат эмоциональную и психическую устойчивость личности. Общая направленность такого подхода совпадает с знаменитым девизом древних Mem sana in corpore sano (в здоровом теле здоровый дух).

Иногда больным казалось, что какие-то из этих средств действительно помогают (в конце концов, и чашечка кофе в нужный момент может здорово взбодрить человека), но в целом следует просто констатировать, что все эти методы оказались неэффективными.

Поскольку представлялось очевидным, что физический статус влияет на эмоции, врачи стали искать причину неврастении в наследственности пациентов. Хотя механизмы передачи наследственных признаков были еще неизвестны, врачи давно прекрасно знали о них, поскольку неоднократно диагностировали проявление одних и тех же физических и психических особенностей в различных «ветвях» генеалогического дерева. По наследству явно передавался не только цвет волос, но и слабость нервной системы.

Для доказательства этого утверждения французский психиатр Жан-Мартин Шарко организовал систематическое исследование случаев истерии у пациентов психиатрического отделения одной из парижских клиник. Шарко вовсе не смущал тот факт, что некоторые из пациентов были мужчинами, так как он с самого начала отбросил теорию о женском, «маточном» механизме возникновения истерии и сфокусировал все внимание на изучении особенностей мозга. Изучая после смерти пациентов их мозг, Шарко надеялся обнаружить прямые связи между наблюдаемыми повреждениями участков мозга и конкретными психическими нарушениями при жизни покойных (тик, спазмы мускулов, припадки, нарушения жестикуляции и другие заметные внешние признаки истерии). Шарко исходил из гипотезы, что нарушения в работе мозга и нервной системы являются наследственными, включая и дефекты, наследуемые родителями, и повреждения, приобретенные при жизни пациента.

Шарко был неутомимым, стал известным, но не получил точных ответов на поставленные им самим вопросы. Тем не менее, он оказал огромное влияние на одного из своих учеников, блестящего молодого австрийского ученого, которому было суждено полностью пересмотреть все существовавшие научные представления о психике и создать новый подход к изучению психологических расстройств.

Этим молодым невропатологом был 29-летний Зигмунд Фрейд, который сконцентрировал свое внимание на изучении структуры нервной системы и мозга, а также пытался выяснить воздействие препаратов, таких как кокаин на работу специфических нервных сетей. Он проходил у Шарко 4-месячную практику в 1985-1986 гг. и поразил в клинике всех детальным знанием экспериментальных данных о структуре мозге, в чем он превосходил самого Шарко. Студент превосходил учителя. Фрейд выяснил, что истерия не связана с травмами мозга. Его чрезвычайно заинтересовало, как «старик» лечил некоторые эмоциональные расстройства с помощью гипноза.

Зигмунд Фрейд

Дело в том, что некоторые пациенты Шарко демонстрировали физические реакции, не имеющие физиологического смысла, например движения рук и ног, не соответствующие нормальному поведению конечностей в требуемой ситуации, исходя из обычного поведения нервной системы. Причина нарушения представлялась связанной телом, а именно с физиологическим состоянием нервной системы, причем такие пациенты действительно в состоянии гипноза вдруг вновь обретали способность управлять своими как-бы «выключенными» из сознания конечностями. Позднее Фрейд писал по этому поводу: «Истерия проявляет себя независимо от анатомии», и это позволило ему выдвинуть догадку о том, что при некоторых психических расстройствах мозг просто неправильно раздает «команды» по управлению физическими движениями тела, т. е. «решение» о параличе мозг принимает неосознанно. В гипнотическом состоянии такие пациенты преодолевали диктуемую мозгом «ущербность», но им можно было «внушить» и нечто иное.

Вернувшись в родную Вену, Фрейд продолжал заниматься обычной психологической практикой ив 1891 году издал работу об афазии, определенном типе нарушений речи (на эту работу, кстати, до сих пор продолжают ссылаться специалисты). Позднее он начал применять гипноз для лечения своих пациентов, точнее – пациенток. Среди них были в основном молодые, но психологически обеспокоенные женщины из самых респектабельных, богатых и процветающих семейств Вены. Фрейд (возможно, делая серьезную ошибку) попытался применить свою концепцию бессознательного к человеческим эмоциям, представляющим весьма важный отдел психики, но, одновременно, очень «молчаливый» и сложный для анализа. Это позволило впоследствии критикам упрекать его в том, что ключ проблемы в его клиентуре. Критики ехидно интересовались (в духе современной политкорректности), не был ли стареющий доктор каким-то своеобразным «мужским шовинистом», который сам поощрял, направлял или даже придумывал разнообразные сексуальные расстройства у молодых, привлекательных женщин? Защитники и сторонники Фрейда доказывали и продолжают доказывать, что эти женщины были действительно несчастны и подавлены тем, что не могли проявлять свою личную и творческую активность в условиях традиционного буржуазного общества, где им была уготована лишь роль домашних хозяек или старых дев.

Критики теории Фрейда неявно упрекали его в том, что он работал с пациентами из определенной возрастной и социальной прослойки, так что его результаты не являются закономерными для всех социальных групп. Возможно, все обстояло иначе, о чем интересно пишет знаменитый американский психолог Оливер Сакс, который считает, что Фрейд просто почувствовал вакуум в методах лечения, что «… пациенты шли к Фрейду не для того, чтобы их изучали, а как к врачу, надеясь избавиться от мучительных переживаний и чувств, обусловленных подавленностью, растерянностью, обидами или завистью. Иногда они приходили на прием потому, что замечали у себя тревожные и странные болезненные симптомы, которые не объяснялись органическими нервными заболеваниями. Люди приходили к Фрейду за помощью».