Читать онлайн «Дело генетиков». Страница 14

Созданное им семейство ЭВМ «МИР» опередило на двадцать лет американцев — это были прообразы персональных компьютеров. В 1967 году фирма IBM купила «МИР-1» на выставке в Лондоне: у IBM был спор о приоритете с конкурентами, и машина была куплена для того, чтобы доказать, что принцип ступенчатого микропрограммирования, запатентованный конкурентами в 1963 году, давным-давно известен русским и применяется в серийных машинах.

Глушков трактовал кибернетику, как науку об общих закономерностях, принципах и методах обработки информации и управления сложными системами, при этом ЭВМ трактовалась как основное техническое средство кибернетики.

Если проехать от метро «Ленинский проспект» несколько остановок на троллейбусе, то по адресу Ленинский проспект, 51, можно увидеть утопающий в зелени деревьев типичный сталинский «дворец науки» — огромное здание с колоннами на фасаде. Это ИТМВТ, Институт точной механики и вычислительной техники имени С.А. Лебедева. Он создан в 1948 году для разработки электронных вычислительных машин — основного технического средства кибернетики, по определению Глушкова.

Директор Института математики и, по совместительству, вице-президент АН УССР Лаврентьев написал Сталину письмо о необходимости ускорения исследований в области вычислительной техники, о перспективах использования ЭВМ.

Сталин, прекрасно ориентирующийся в перспективных направлениях науки, отреагировал немедленно: по его распоряжению был создан ИТМВТ и его директором был назначен М.А. Лаврентьев.

В том же 1948 году под началом доктора физико-математических наук С.А. Лебедева начинаются работы по созданию МЭСМ (малой электронной счетной машины) в Киеве.

В конце 1948 года сотрудники Энергетического института им. Кржижановского Брук и Рамеев получают авторское свидетельство на ЭВМ с общей шиной, а в 1950–1951 гг. создают ее. В этой машине впервые в мире вместо электронных ламп используются полупроводниковые (купроксные) диоды.

В начале 1949 года в Москве на базе завода САМ были созданы СКБ-245 и НИИ Счетмаш. В начале 50-х в Алма-Ате была создана лаборатория машинной и вычислительной математики.

Самое интересное, что работа над аналоговыми машинами была начата еще до войны, задолго до постановления по кибернетике. И в 1945 году первая в СССР аналоговая машина уже работала. До войны же были начаты исследования и разработки быстродействующих триггеров — основных элементов цифровых ЭВМ.

Министром машиностроения и приборостроения СССР Сталин назначил П.И. Паршина, прекрасного специалиста и знатока своего дела. И вот, когда на совещании в ИТМВТ один из руководителей лабораторий, Л.И. Гутенмахер, предложил строить ЭВМ на электромагнитных бесконтактных реле (они намного надежнее электронных ламп, хотя работают медленнее), Паршин тут же придумал увеличить силу тока в питающей обмотке реле — а это позволило сократить число витков в обмотке до одного, значит, сделать реле технологичным, приспособленным для массового производства.

А в чем же состоял «сталинский разгром кибернетики», спросит меня читатель?

Вот именно, в чем?

Пожалуй, можно привести лишь три примера на сей счет. Во-первых, широкой общественности не были доступны некоторые книги американского математика Норберта Винера, поскольку Винер был убежден, что социальные модели управления и модели управления в обществе и экономике могут быть проанализированы на основе тех же общих положений, которые разработаны в области управления системами. Эти идеи не согласовались с официальными доктринами, пропагандируемыми марксизмом, поэтому были осуждены постановлением ЦК ВКП(б) в 1947 г. Тем не менее кибернетика продолжала, как показано выше, успешно развиваться в СССР.

Второй пример «гонений на кибернетику» — протокол закрытого ученого совета Института электротехники и теплоэнергетики АН УССР от 8 января 1950 года, где с докладом о ходе работ над ЭВМ выступил С.А. Лебедев. Доклад был встречен с интересом, доброжелательно, вопросы задавались толковые, все старались помочь и поддержать. Но среди присутствующих был и некий бдительный академик Швец. По сути проекта он не высказался — наверное, так ничего и не понял. Но «со всей остротой» поставил вопросы о том, что Лебедев «не борется за приоритет АН УССР по этой работе», «комплексирование работы проводится недостаточно». А самое главное, указал, что «не следует использовать в применении к машине термин «логические операции», машина не может производить логических операций; лучше заменить этот термин другим».

На этом «гонения на кибернетику» на ученом совете и закончились.

Третий пример преследований кибернетики, на который обычно ссылаются антисталинисты, — статьи в «Литературной газете» от 5 апреля 1952 г. и в журнале «Вопросы философии» № 5 за тот же год, а также предисловие к сборнику «Теория передачи электрических сигналов при наличии помех». Для характеристики кибернетики в этих публикациях использовались такие слова, как пустоцвет, лженаука, идеологическое оружие империалистической реакции, порождение лакеев империализма и т. п.

Как говорится, дуракам закон не писан, — технари делали машины, двигали прогресс, а «философы», которые ничего не умели делать, бдительно следили, чтобы кто не возомнил, что машина может думать или хотя бы производить логические операции. Впрочем, вся эта словесная шелуха не мешала, еще раз повторим, быстрому развитию компьютерного дела в стране.

Вот, собственно, и вся история «преследования кибернетики».

В результате «разгрома кибернетики», в котором обвиняют Сталина, в СССР была создана новая мощная отрасль науки и техники, созданы научно-исследовательские институты и заводы, производящие кибернетические устройства. Созданы научные школы, подготовлены кадры, написаны учебники, в вузах начали читать новые дисциплины, готовить специалистов по кибернетике.

В СССР МЭСМ была запущена в то время, когда в Европе была только одна ЭВМ — английская ЭДСАК, запущенная на год раньше. Но процессор МЭСМ был намного мощнее за счет распараллеливания вычислительного процесса. Аналогичная ЭДСАК машина — ЦЭМ-1 — была принята в эксплуатацию в Институте атомной энергии в 1953 году — но также превосходила ЭДСАК по ряду параметров.

Разработанный лауреатом Сталинской премии, Героем Социалистического Труда С.А. Лебедевым принцип конвейерной обработки, когда потоки команд и операндов обрабатываются параллельно, применяется сейчас во всех ЭВМ в мире…

Специалисты-кибернетики сталинского призыва создавали мощнейшую вычислительную технику, все высшие достижения СССР в этой области связаны с их именами. Работали они по сталинским идеям — с опорой на собственные силы, свои идеи, свои ресурсы.

Но Сталин умер. «Преследования» кибернетики кончились, и дело пошло наперекосяк. Катастрофой стало принятое в 1967 году решение руководства СССР перейти на «обезьянью политику» — копировать американскую вычислительную технику, запустить в производство машины IBM-360 под названием Единая Система «Ряд».

«А мы сделаем что-нибудь из «Ряда» вон выходящее!» — горько шутил С.А. Лебедев, один из первых руководителей сталинского ИТМВТ. И как он ни боролся за самобытный, лучший путь развития нашей вычислительной техники, то самое низкопоклонство перед Западом, с которым упорно боролся Сталин, одержало верх. Это подорвало силы ученого, в 1974 году он умер. А ИТМВТ было присвоено его имя, имя лауреата Сталинской премии Сергея Алексеевича Лебедева.

После победы Октября была создана Социалистическая академия, на которую возлагалась «разработка общественных наук с социалистической точки зрения». Социалистическая академия ставила как учебно-просветительские, так и исследовательские цели. Ее работа в первые годы советской власти сыграла известную роль в пропаганде идей марксизма и научного коммунизма, в утверждении новой методологической ориентации в науках об обществе, в консолидации сил, изучающих политику, экономику, рабочее движение в Советской России. Но в направленности ее интересов произошли сдвиги после решения расширить «объем ее деятельности за пределы обществознания».

В 1924 г. ее переименовали в Коммунистическую академию, в составе которой на особое место выдвигалась секция естественных и точных наук. Секции же этой вменялись в первую очередь «борьба с противо-материалистическими учениями в области этих наук», а также «проверка вновь возникающих теорий и учений с точки зрения материализма и отбор материалистического зерна истины, заключающегося в новых открытиях, от идеалистической шелухи».

Вслед за постановлением о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946) последовала так называемая философская дискуссия (1947). Поводом для нее послужила критика Сталиным книги акад. Г.Ф. Александрова «История западноевропейской философии».