Читать онлайн «40 лет Санкт-Петербургской типологической школе». Страница 43

Разные авторы выделяют от 2 до 50 типов семантических ролей. Разнообразие концепций связано с объективной сложностью самого языка. Остается открытым вопрос о том, какие критерии удерживают лингвистов от дальнейшего дробления и, наоборот, какие критерии заставляют лингвистов не ограничиваться малым числом ролей, вводя более тонкие их разновидности. Эксплицитного ответа на этот вопрос в литературе не содержится. Правда, иногда высказываются соображения, что оптимальное число ролей не должно быть ни слишком большим, ни слишком маленьким; однако такие соображения не носят характер эксплицитно заданных критериев.

Есть точка зрения скептиков (согласно которой семантические роли не нужны — ни в типологии, ни в описательной грамматике), но ее несостоятельность легко продемонстрировать, сославшись на лингвистическую практику широкого использования понятия семантической рож. Заметим попутно, что семантические роли, образно выражаясь, «не нами заведены, не нами и кончатся». Они изобретены не во второй половине 60-х гг. XX в., а гораздо раньше: достаточно вспомнить классификацию падежных значений в традиционных грамматиках латинского и других падежных языков, понятие «кагака» у Панини и проч., чтобы увидеть, что подобный скептицизм означал бы отказ не только от современных версий «падежной грамматики», но и от всей предшествующей традиции.

Таким образом, нечеткость методологических основ выделения ролей — не повод для отказа от этого понятия; наоборот, это повод для того, чтобы такие критерии поискать, найти, эксплицировать и формализовать.

Отмечалось (например, В. А. Успенским), что выделение семантических ролей основано на подобии внешней формы. Это мнение совершенно справедливо, но высказано лишь мельком и нуждается в уточнении и экспликации. Если принимать этот тезис слишком буквально, то мы должны были бы получить, во-первых, не универсальный, а лингвоспецифичный инвентарь ролей (вопреки исходному замыслу топологов), а во-вторых, для одного языка мы бы пришли к такому инвентарю ролей, который бы полностью совпал с инвентарем падежей и предложно-падежных форм изучаемого языка (что также не входило в исходный замысел не только типологов, но и создателей описательной грамматики одного языка с использованием понятия семантической роли: в самом деле, налицо было бы нежелательное умножение сущностей).

Между тем в 1978 г. появилась работа С. Е. Яхонтова, в которой было предложено классифицировать семантические актанты на основании следующего принципа: «сравнивая языки разного строя, можно выяснить, какие семантические различия между глаголами или между актантами разных глаголов существенны хотя бы для части этих языков» [Яхонтов 1978: 102]. Главный тезис С. Е. Яхонтова состоит в том, что «при сравнении разносистемных языков семантические актанты двухактантных глаголов разных классов должны трактоваться раздельно (т. е., например, субъект глаголов физического действия, глаголов чувства, глаголов движения — все это разные типы партиципантов); семантические различия между ними существенны хотя бы для части языков мира. Актанты трехактантных глаголов могут быть сведены к актантам двухактантных через посредство каузативного значения» [там же: 107]. Под существенностью семантических различий С. Е. Яхонтов подразумевает влияние этих различий на модели управления глаголов. Варианты моделей управления С. Е. Яхонтов называет диатезами.

В работах А. Е. Кибрика (см., например, [Кибрик 1992]) высказывалась мысль вместо единого понятия семантической роли использовать два взаимосвязанных понятия: элементарные (примитивные) роли и гиперроли. Элементарными ролями считаются, например, агенс непереходного глагола (AgVi), пациенс непереходного глагола (РtVi), агенс переходного глагола (АgVt) и пациенс переходного глагола (РtVt). На более поверхностном уровне мы имеем дело с гиперролями. Так, в эргативных языках происходит как бы «склеивание» в одну гиперроль элементарных ролей

АgVi, РtVi и РtVt; такая гиперроль именуется фактитивом (и канонически выражается номинативом-абсолютивом). В аккузативных (традиционное название: номинативных) языках происходит, напротив, «склеивание» в одну гиперроль элементарных ролей АgVt, АgVi и PtVi такая гиперроль именуется актором (и канонически выражается номинативом-субъективом). Если отвлечься от того, что подлежащее в подлежащных языках обычно нагружено не только ролевой семантикой, но и коммуникативной (подлежащее представляет собой как бы грамматикализованную или морфологизованную тему), то именно гиперроль актора выражается подлежащим в аккузативных языках. Хотя концепция А. Е. Кибрика может интерпретироваться как теория, в которой элементарные роли понимаются как когнитивные данности, однако объективно в ней содержатся некоторые положения, которые можно переинтерпретировать и иначе — как попытку наметить коитуры концептуального аппарата для решения проблемы тем методом, который был предложен в 1978 г. С. Е. Яхонтовым: а именно, построить процедуру выделения семантических ролей, опирающуюся на сходства и различия тех грамматических форм, которыми в изучаемом языке (или в изучаемых языках) эти семантические роли выражаются. Я пытаюсь, исходя из процитированных идей С. Е. Яхонтова, понять, какое место в концептуальном аппарате такой типологии могут занимать понятия элементарных ролей и гиперролей, предложенные в работах А. Е. Кибрика.

Как осуществляется выделение семантических ролей в некотором языке Li?

Пусть нам мысленно дано представительное множество Аi; абстрактных ситуаций (по Успенскому). Пусть нам дано множество правильных фраз языка Fi (см. [Апресян 1967: 45]). Пусть известно соответствие между множествами Аi и Fi (иначе говоря, на множестве предложений задано отношение синонимии).

Пусть для каждого предиката известна его модель управления. Способы оформления валентной связи можно, вслед за С. Е. Яхонтовым, называть падежами (в широком смысле слова, то есть включая в это понятие предлоги, послелоги, аналитические средства и, добавлю от себя, также скрытые средства типа западнокавказских ролевых показателей в глагольной словоформе). Выразителями одного и того же синтетического падежа считаются флексии, выбор которых зависит от словарных характеристик имени или от его таких ненадежных грамматических характеристик, как число, тип референции и т. п. Та же процедура отождествления применима к показателям аналитических падежей. Поэтому выбор предлога в сочетаниях типа в Крыму, в Молдавии, но на Кавказе, на Украине будем считать словарно обусловленным выбором граммемы локализации, а выбор предлога в конструкциях типа на столе, в столе, под столом уместно считать семантически обусловленным выбором, а именно, свободным (словарно не закрепленным) выражением значения категории локализации. Все три предлога выражают один и тот же двигательный падеж — эссив, так как отвечают на один и тот же вопрос: где?.

Пусть известно, какие из моделей управления являются регулярными, а какие — индивидуальными, свойственными ничтожному числу предикатов. Такого рода выделение произведено, например, в работе [Апресян 1967]. Выделение типовых ролей производится лишь на множестве регулярных моделей управления.

Семантические закономерности падежного оформления апеллируют к некоторым семантическим признакам ситуаций. Дальнейшее рассуждение возможно лишь при условии, что нам заранее ясно, какие из этих признаков являются модальными и референциальными, а какие — диктальными. Формального определения нельзя дать, но по примерам ясно, что имеется в виду. Примеры влияния модальных факторов на управление: постановка подлежащего в дательном падеже в конструкциях типа Ему завтра дежурить, постановка подлежащего в родительном падеже в конструкциях типа Писем не приходило, постановка дополнения в родительном уз. винительном падеже в конструкциях типа выпить воды vs выпить воду и проч.

Синтаксические роли актантов остаются неизменными при изменении значений модусных категорий предложения, хотя падежное оформление синтаксических ролей может меняться.

Семантические роли суть результат абстракции отождествления над множеством лексических партиципантов.

Имя лексического партиципанта может быть образовано от наименования ситуации путем юнкции над соответствующим высказыванием по соответствующей валентности. Самый регулярный способ образования имен лексических партиципантов — это придаточное относительное, вводимое коррелятивным оборотом типа тот, кто… или то, что… (например, для предиката арендовать возможны лексические партиципанты тот, кто арендует; то, что арендуют; тот, у кого арендуют', то, почем арендуют; то, на сколько арендуют, и т. п.). Во многих языках есть более компактные способы обозначения лексических партиципантов — причастия (напр., арендуемое, идущий) или отглагольные существительные актантного типа (напр., арендатор, преподаватель), иногда супплетивные образования (лечить — пациент, покупать — цена). Далеко не для всех предикатов возможно словообразовательное обозначение лексического партиципанта, часто это невозможно. Даже причастные формы образуются не всегда (напр., не существует причастий *тошнимый, *знобимый, *трясомый, *лихорадимый, *мутимый), однако грамматическую юнкцию можно образовать всегда: ср. правильные (и единственные) обозначения лексического партиципанта тот, кого тошнит', тот, кого лихорадит, и т. п. Лексические партиципанты выделить относительно просто; проблема теории семантических ролей состоит в том, чтобы свести их к небольшому обозримому числу классов. Эти классы и называются семантическими ролями. Какие же лексические партиципанты объединяются в одну семантическую роль?