Читать онлайн «Друг или враг?». Страница 7

Рассказывают также, что однажды Архимед воскликнул: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!» Полагают, что при этом он имел в виду открытый им закон рычага. Возможно. Но в наши дни мы вправе несколько иначе интерпретировать знаменитую фразу. Рычагом, с помощью которого человечество смогло перевернуть мир, стало научно-техническое знание, развитие которого началось в III веке до нашей эры с трудов Архимеда.

Итак, Архимед открыл путь научно-техническому прогрессу, дорогу применению научного знания для решения технических задач. Но не случалось ли вам, читатель, видеть улицы, вдоль которых у каждого перекрестка призывно горят зеленые огни, дорога свободна, а между тем во всем ночном городе не видно и не слышно ни одной автомашины, ни одного трамвая или троллейбуса? Люди спят.

У истории — свои законы развития. Логика и реальная жизнь науки и техники не всегда совпадают. По пути, открытому Архимедом, человечество двинулось вперед только полторы тысячи лет спустя. Что же помешало этому?

Причин можно найти немало. Прежде всего — гибель древнегреческой, эллинистической культуры, в условиях которой творили Пифагор и Аристотель, Софокл и Еврипид, Евклид и Архимед, Евдокс и Архит и множество других античных мудрецов, математиков, художников, механиков и инженеров. Подбитые коваными гвоздями подошвы казенной обуви римских легионеров прошлись не только по площадям и улицам эллинистических государств-полисов — они растоптали социальные условия, в которых только и могли развиваться духовная и материальная культура эллинизма, художественное, научное и техническое творчество ее мастеров.

Нет, римские инженеры тоже не зря ели хлеб. Они создали замечательные дороги, участки которых — это и представить себе трудно! — уцелели до нашего времени. Ими были построены потрясающие воображение акведуки— мосты-водоводы, огромные храмы и здания. Достаточно вспомнить Колизей, сооруженный двадцать веков назад, и все, как говорится, встанет на свои места.

На свои места? Возможно! Но… на какие? Это может показаться неправдоподобным, но техническое совершенство многих деяний римских инженеров опиралось не на научные, а на чисто рецептурные, нормативные знания, основания которых были к тому времени прочно забыты. Да, римляне строили многоэтажные дома, замечательные мосты и крепости. Они ввели первые в истории государственные нормативы — своего рода стандарты, обязательные для всех строителей, ставшие необходимыми после крушения ряда зданий. Они достигли совершенства на своем уровне техники. Но… опираясь на опыт и на прежние достижения эллинов, они на шаг не продвинули вперед научное знание о технических средствах.

Известнейший инженер Рима Марк Витрувий Поллион в своей книге «Об архитектуре» изложил множество правил строительства зданий, рецептов, по которым можно было сделать военную метательную машину, словом, массу полезных для технической практики сведений. Но при всем том он не привел никаких объяснений, почему надо делать именно так, а не иначе. За объяснением же предлагаемого он отсылал читателя к трудам того же Архимеда. Но его труды уже тогда мало кому были известны. Последние сведения о достижениях рациональной механики были погребены под развалинами Римской империи, разгромленной пришедшими из Европы варварами в IV–V веках уже нашей эры.

На смену рабовладельческой социально-экономической формации пришел феодализм, история человечества завершила античный период развития и вступила в средние века. В государствах, возникавших, распадавшихся и вновь образовывавшихся на руинах мировой империи, долгое время не проявлялось никакого интереса к наследию античности. И если бы не усилившееся внимание к сочинениям древних греков со стороны персов и арабов, всех народов Ближнего Востока и Средней Азии, воспринявших арабскую культуру, кто знает, может быть, человечеству заново пришлось бы открывать законы статики и гидростатики, изобретать автоматические устройства, червячную передачу, насос, гидравлический орган, звездный глобус…

Семена античной учености сохранились в арабских и персидских переводах с утраченных древнегреческих оригиналов — рукописей, исчезнувших в глубине веков. И уже эти арабские издания послужили источником для переводов на латынь — международный язык науки и духовной культуры средневековья. Так арабские математики и механики, философы и астрономы, такие выдающиеся сыны человечества, как Ибн-Сина и Ибн-Рошд, Улугбек и другие, не дали погибнуть росткам раннего научно-технического знания, стоившим столь больших усилий. Они не только сохранили многие достижения античной науки, но и преумножили древнее наследие, сумели развить его.

Мы уже упоминали о том, что античная рациональная механика стала как бы ответом на реальные проблемы технической практики того времени. Решение задачи о перемещении груза посредством ограниченной силы дало в руки инженеров эффективный инструмент расчета. Но оно не сняло другую фундаментальную проблему — энергетическую. В рабовладельческой экономике эта проблема не была слишком острой — мускульная сила рабов обходилась очень дешево, дешевле животной силы. Но в феодальном обществе поиск новых источников энергии стал совершенно неизбежным. Возросло значение тягловой силы рабочего скота. Однако задачи природопреобразующей деятельности, возраставшие объемы горных разработок, производства вещей требовали все больших затрат энергии.

На немалый промежуток времени основой энергетики в промышленном производстве стал водяной двигатель. До сих пор историки спорят о том, где и когда впервые была изобретена водяная мельница. Считают, что в Европу она пришла откуда-то с Иранского плато, где была известна уже в I веке нашей эры. В европейских странах водяной двигатель получил широчайшее применение, и вплоть до изобретения универсальной паровой машины Уатта без него не обходилось ни одно сколько-нибудь крупное промышленное предприятие. Он позволил многократно повысить производительность труда рабочих. На побережье рек одна за другой создавались крупные ремесленные мастерские, превратившиеся вскоре в предшественницы фабрик и заводов — мануфактуры, с их разделением труда и специализацией отдельных технологических операций.

Что же привело в движение медленно развивавшуюся экономику средневековой Европы? Что побудило создавать все новые мануфактуры, использовать в производстве такие технические новшества, как водяной двигатель, усилить разработку рудных месторождений, выплавку металлов?

Оживление, несомненно, началось с успехов сельского хозяйства, где феодальный способ организации производства существенно повысил эффективность земледелия. Введение подков, металлических плугов, конной упряжи, наконец, личная заинтересованность в результатах работы резко подняли производительность труда земледельца, способствовали увеличению прибавочного продукта, а значит, и повышению уровня потребления. Быстро нарастала потребность в новых товарах, особенно в тканях. Расцвет торговли обеспечивался развитием ремесла. Экономический подъем Италии, Англии, Нидерландов, Франции и Германии в корне изменил отношение к технике, техническому прогрессу, техническим знаниям. Если в Древнем Риме занятия техническим творчеством приравнивались к самым низменным, недостойным свободного гражданина делам, то в средневековой Европе и герцоги не гнушались работой в мастерских, разумеется, ради собственного удовольствия, но все-таки…

Уже в XIV веке создавались весьма сложные по устройству механизмы, приводившие в движение сразу несколько устройств от одного большого водяного колеса, одновременно дробивших руду, перемалывавших ее, смешивавших золотоносный порошок с ртутной амальгамой для извлечения драгоценного металла и, наконец, промывавших полученную пульпу. Цеховые мастера превзошли античных механиков в создании механических часов.

Водяные двигатели использовались для размола зерна, валяния сукон, подъема руды из шахт и выполняли множество других работ. Но прядение, ткачество, обработка дерева, металла и других материалов по-прежнему оставались ручными. Низкая производительность труда стала сильным тормозом развития производительных сил общества, не позволяла резко поднять уровень потребления человеком природных ресурсов. Преодолеть этот барьер можно было только заменив руку человека механическим устройством.

Но вот вопрос: почему первый в истории механизм, способный заменить человеческую руку в производстве тканей, не был создан раньше? Ведь для изготовления челнока-самолета Джону Кею не потребовалось никаких научных знаний, ничего, кроме личного опыта, смекалки, изобретательности. Чего не хватало мастерам, способным создавать хитроумнейшие приспособления для механизации ткацких работ?