Читать онлайн «Друг или враг?». Страница 29

Классический капитализм перерос в империализм, а империализм тут же развязал всемирную кровавую бойню. В первой мировой войне военно-технические средства использовались для решения политических и в конечном итоге экономических задач — расширения сфер влияния, рынков сбыта продукции, захвата источников сырья.

Начав унесшую десятки миллионов жизней вторую мировую войну, фашистская Германия поставила перед собой политическую цель — добиться мирового господства. Авиация и бронетанковые силы, надводный и подводный флоты — весь арсенал последних по тем временам достижений науки и техники был обращен против человека и человечности. Руководители фашистского государства весьма высоко ценили роль техники в войне и основную ставку делали не на патриотизм (о каком патриотизме могла идти речь в захватнических войнах?), а на технические средства. В духе преклонения перед техникой они пытались планировать и будущее.

При допросе на Нюрнбергском процессе один из рейхсминистров заявил, что в будущей войне будет воевать техника, управляемая кнопками. Это говорил человек, немало сделавший для быстрейшего освоения в серийном производстве ракет «Фау» — оружия, с помощью которого гитлеровцы пытались повлиять на исход всей войны.

И у нацистов, и у современных западных технократов, возлагающих надежды только на технический прогресс, были предшественники. Еще в 1777 году вышла в свет книга И. Бекмана «Руководство по технологии, или Познание ремесел, фабрик и мануфактур», в которой, возможно, впервые автор попытался осмыслить новую роль техники в жизни людей. Сто лет спустя буржуазный мыслитель Э. Капп вывел размышления на эту тему уже на уровень философской проблематики. С момента выхода книги «Основные черты философии техники» ведут отсчет истории этого относительно самостоятельного философского учения.

Мы не будем прослеживать причудливые извивы мыслей буржуазных философов о технике. Обратимся сразу к представлениям, от которых отталкиваются современные технократы. Американский социолог Джеймс Бернхем в 1941 году выпустил книгу «Революция управляющих». В ней он попытался обосновать мысль о том, что в капиталистическом мире возникает новый класс организаторов — инженеров и администраторов, будто бы не зависящих в своей деятельности от владельцев капитала и потому якобы способных направить научно-технический прогресс в русло, отвечающее требованиям всего общества. Политическая власть этих управляющих призвана, по Бернхему, спасти социальный механизм капиталистического общества от… капиталистов!

Другой крупный американский специалист по истории общественной мысли, политических течений и социального прогнозирования Даниель Белл предложил провести «революцию ученых» — передать политическую власть представителям буржуазной интеллектуальной элиты, делающим «большую науку». Стоит ли говорить о том, что обе эти «революции» представляют собой по существу один и тот же вариант реформации государственно-монополистического капитализма, идеализация которого никак не изменяет его сущности, а значит, и присущих ему пороков, которые пытаются исправить реформаторы.

Теория «революции управляющих» была подхвачена и развита Дж. Гэлбрайтом, о работах которого мы уже упоминали. В двух основополагающих трудах Гэлбрайта — «Новое индустриальное общество» и «Экономические теории и цели общества» (они переведены на русский язык и изданы в СССР) — идея технократии представлена наиболее последовательно. Но, приписывая техноструктуре (тем же управляющим) заботу о всеобщем благе, Гэлбрайт очень сильно грешит против истины. Свою точку зрения он обосновывает тем, что, по его мнению, за годы, прошедшие после смерти К. Маркса, существенно изменились побудительные мотивы развития капиталистических предприятий и фирм. Как полагает Гэлбрайт, корпорации, точнее, управляющие корпорациями, стремятся не к получению прибыли за счет эксплуатации труда, а к достижению неких бюрократических преимуществ, к росту доходов и престижа техноструктуры. Только для достижения этих — вполне приемлемых для общества — целей рвутся технократы к власти.

Ах как хочется реформаторам и защитникам капитализма не только реконструировать его, приспособить к новой исторической реальности, но и отмыть добела, представить в приемлемом для общества виде! И как, оказывается, просто это сделать! Достаточно пойти навстречу организаторам капиталистического производства, крупнейшим инженерам и дать им возможность занять ключевые позиции в экономике и политической системе. Со всеми органически присущими капитализму недостатками будет покончено, ко всеобщему удовлетворению, раз и навсегда. Индустриальная (капиталистическая) система превратится в технический механизм, нечто вроде автомата-робота, поставляющего обществу нужные товары и услуги в достаточном объеме.

Неужели искушенный жизнью экономист сам верит в предлагаемый рецепт? Похоже — верит. Вот что пишет Дж. Гэлбрайт: «Люди, добравшиеся до рычагов управления этим механизмом, так и будут понимать свою роль. Это получит соответствующее преломление и в сфере государственной деятельности». И заканчивает мысль так: «Мы уже знаем, в чем заключается надежда на спасение. Индустриальная система в отличие от своих экономических предшественников предъявляет спрос на вышколенные умы. Для обслуживания своих интеллектуальных и научных нужд она вызывает к жизни такую социальную силу, которая, как мы надеемся, отвергнет ее монополию на определение задач, стоящих перед обществом».

Многое можно было бы добавить к этому «взгляду изнутри», но ясно и так: сами буржуазные экономисты перестали верить в иллюзии «классического капитализма».

Что же предлагается взамен? Общество надо изменить, но как это сделать? «В развитых капиталистических странах элита технократов постепенно приходит на смену старой элите — элите богачей», — заявляет Роберт Хейлбронер, один из идеологов технотронного века. «В крупной и высокоорганизованной фирме власть переходит к самой. организации — к техноструктуре корпорации», — вторит ему Гэлбрайт.

Опять иллюзии! На этот раз они основаны на ошибочном представлении о том, что собственники капитала в крупных корпорациях якобы перестают быть хозяевами положения, уступают свою власть особому социальному слою — техническим специалистам, управляющим корпорациями и их подсистемами. «До тех пор, пока фирма делает деньги, — утверждает Гэлбрайт, — власть техноструктуры абсолютна. Власть собственников капитала, то есть держателей акций, равна нулю».

На самом деле это не соответствует действительности. Да и власть техноструктуры не меняет сущности капиталистического производства. Союз технократов с государственным аппаратом и владельцами капитала не изменяет классового характера корпораций, как это пытаются утверждать теоретики технотронного века. Получение прибыли остается главной целью производства, а эксплуатация труда — главным средством достижения этой цели даже тогда, когда капиталисты вынуждены пойти на внедрение в свою экономику «элементов социализма» — государственного планирования. Не изменяется и механизм хищнического разграбления ресурсов природы с помощью наисовременнейшей техники.

Но, может быть, Гэлбрайт прав и корпорации действительно утратили интерес к прибыли, перестали диктовать свою волю обществу и государству? Вышеприведенная цитата заимствована из книги, выпущенной в 1967 году. А в 1979 году крупнейшая капиталистическая корпорация ИТТ сыграла одну из главных ролей в вооруженном перевороте в Чили. Путчисты, возглавляемые Пиночетом, убили законно избранного народом Чили президента Альенде и установили длящуюся по сей день диктатуру ставленников «индустриальной системы». Антидемократический режим Пиночета подавляет большинство населения в интересах монополий.

Или другой пример. В 70-е годы общая ядерная политика Франции была принята, как отмечает французский социолог и философ Ален Турен, без подлинного демократического обсуждения, под сильным давлением фирмы «Электрисите де Франс», действовавшей вовсе не из интересов населения, а чисто по коммерческим соображениям.

В начале 1986 года международные корпорации провели целую серию широкомасштабных закулисных манипуляций против стран — производителей нефти, объединенных в ОПЕК. Крупнейшие нефтяные монополии через посредство государственного аппарата США и других западных стран добились снижения цен на сырую нефть в два раза. Специалисты усматривают тесную взаимосвязь проблемы цен на нефть и другие минеральные ресурсы с проблемой катастрофической валютной задолженности развивающихся стран, тяжелым экономическим положением трудящихся.

Длинные руки корпораций протягиваются в наши дни к Ормузскому проливу и Персидскому заливу, где интересы монополий защищает целая армада военных кораблей.