Читать онлайн «Друг или враг?». Страница 13

Джеймс Уатт, совершенствуя свой двигатель, должен был обратиться к физике. Чтобы узнать, как часто можно заполнять паром цилиндр при испарении определенного количества воды, он даже провел исследование и установил, что при превращении воды в пар ее объем увеличивается примерно в 1700 раз при низком давлении. Но все это было скорее использованием естествознания в технике, чем разработкой специальных технических теорий.

Общую теорию паровых машин создал не их творец Джеймс Уатт, а выпускник знаменитой Политехнической школы в Париже инженер Сади Карно (1796–1832). Подобно Архимеду, искавшему в III веке до нашей эры общие знания о технических средствах и потому рассматривавшему не конкретные балки, стержни и корпуса судов, а обобщенные геометрические фигуры, Сади Карно в первой половине XIX века отвлекся от конкретной конструкции паровой машины. Он понял силу научной абстракции и сформулировал метод создания технической теории. В 1824 году он написал: «Чтобы рассмотреть принцип получения движения из тепла во всей его полноте, надо его изучить независимо от ка-кого-либо механизма, какого-либо агента; надо провести рассуждение, приложимое не только к тепловым машинам, но и ко всем мыслимым тепловым машинам». Сади Карно, отмечает Ф. Энгельс в «Диалектике природы», создал идеальную паровую машину. Такие создаваемые сознанием конструкции мы называем теперь теоретическими моделями.

Работа Карно не случайно отмечена Энгельсом. Это интереснейшее событие в истории науки и техники. В самом деле, гениальный математик, физик и инженер Архимед разработал основы раннего научного знания о технике. От его достижений отталкиваются затем Галилей, Ньютон и другие основоположники науки Нового времени, чтобы продвинуться дальше и выстроить фундамент великого здания — естественных наук, научных знаний о природе. Научное естествознание Нового времени, более общее по предмету изучения, а значит и по уровню теоретического обобщения фактов и явлений, подводит мощное основание и под научно-технические знания.

И вот Сади Карно формулирует общий метод технических наук: сведение конкретных технических конструкций с их искусственно созданными свойствами к системе естественных — физических, химических — величин и их характеристик. Теперь взаимодействие частей реальной машины может быть представлено с помощью этих характеристик как сложная система физических процессов, описываемых обобщенной теоретической моделью. Исследуя модель и опираясь на общие законы естественных наук, можно получить новые знания об особенностях физических и прочих явлений в работающей машине. Инженеру остается совершить обратный переход — от познания выявленных при анализе модели особенностей естественных процессов к техническим свойствам конкретной, реальной конструкции.

Развитие научных знаний о технике теперь идет рука об руку с развитием организации обучения специалистов, формирования их коллективов, условий кооперации труда. В отличие от инженеров древности, средневековья и XVI–XVII веков инженеры Нового времени получают образование в государственных учебных заведениях и работают в специализированных организациях— лабораториях, проектных, технологических и научно-исследовательских институтах.

Формирование в XIX веке технических наук, органически взаимосвязанных с естественными и общественными науками, — очень важное событие. Отныне общество сознательно, целенаправленно формирует целые армии хорошо организованных технических специалистов-профессионалов, вооруженных последними достижениями науки, обеспечиваемых необходимыми для их работы ресурсами.

Несколько забегая вперед, скажем, что следующий этап развития науки и техники удивителен по своим последствиям и для человека, и для природы. Он привел Человека разумного на вершину технического могущества и… вплотную к пропасти реальной угрозы атомной войны, быстрой и все ускоряющейся деградации биосферы Земли. Но до того момента, когда общество наконец осознало это, человечеству еще предстояло пережить период упоения техническим прогрессом, безоглядной веры во всемогущество науки и техники, уверенности в том, что достигнуть полной власти над землей — это и значит создать условия для наступления на планете золотого века.

Человек начал борьбу за существование как сражение с темными, неразумными силами природы. Создав технику, добившись первых успехов, люди устремились с этих позиций, как с нелегко доставшегося плацдарма, вперед, к полной победе. Задача казалась очевидной и не требующей особого осмысления: коренное преобразование мира, приспособление его к нуждам человечества. Но еще до того, как люди вышли на прямой путь к этой цели, задолго до того, как они сумели осознать эту свою новую роль, человеческий Разум столкнулся с врагом, не уступавшим по могуществу стихийным силам природы. Этим врагом оказалось невежество.

Что такое миф?

— Сказки, не более того! — ответит человек, знакомый с ними только по переложениям мифов Древней Греции для детей школьного возраста.

На это можно было бы возразить, что и сказки не пустяк. В них специалисты находят отражение сложнейших процессов, протекавших в сознании людей, в духовной культуре сложивших их народов. Именно так понимаются и исследуются наукой «Сказание о Гильгамеше», записанное шумерами клинописью на глиняных табличках, дошедшие до нас мифы Древней Греции, саги Исландии, сказы и былины Древней Руси…

Но есть у слова «миф» еще и другой смысл, существует еще и другое его прочтение и понимание. Так иногда называют необоснованные, а точнее говоря, основанные на вымысле объяснения непонятных человеку явлений, событий в жизни людей и природы.

В средние века широкой известностью и признанием общества пользовался миф о философском камне — веществе, якобы способном превращать в золото, по одним версиям, любое вещество, по другим — только свинец. Какой титанический труд был затрачен на поиски этого мифического камня! Какие надежды и величие планы связывали с ним не только алхимики, — им-то, как говорится, сам бог велел верить в него, — но и владетели княжеств, обладатели царских корон.

Правда, усилия алхимиков оказались не совсем безуспешными. Побочные результаты их бесчисленных экспериментов — химические реакции, приведшие к образованию уксусной кислоты. Так что миф о философском камне, хотя и не прямо, а косвенно, все же принес пользу людям.

В истории человечества не раз возникали и получали скандальное развитие мифы о скором конце свете, дата которого якобы может быть вычитана либо, из текста «священного писания», либо еще где-нибудь.

Суеверие? Плоды невежества? Разумеется! Но вот уже в XIX веке, когда наука Нового времени, казалось бы, завоевала безупречные и непоколебимые позиции в сознании широких масс, среди части общества (причем, заметим, довольно образованной) вдруг распространился спиритизм — миф о возможности общения живущих с давно умершими людьми.

Можно было бы привести множество примеров мифотворчества, мифов, сотворенных не в древности, когда мифы и религия стали закономерным этапом развития духовной культуры формирующегося человеческого общества, а в более близкие нам этапы истории: поиски «снежного человека» в Гималаях, ихтиозавра Несси в озере Лох-Несс.

Чем современный миф о телекинезе умнее спиритизма?! А чего стоят бесчисленные публикации свидетельств о контактах с инопланетянами, «летающих тарелках»? Но не в занимательных эпизодах дело. Сама повторяемость своеобразных эпидемий — вдруг вспыхивающих повальных увлечений тем или иным мифом, той или иной псевдонаучной сенсацией, суеверием, когда их сторонниками становятся уже не малые группы, а целые сообщества людей, заставляет задуматься о причинах и последствиях этого явления.

Социологи и психологи, экономисты, историки и психиатры разработали хорошо обоснованные теории, достаточно точно объясняющие социально-экономические, политические, даже физиологические причины массовых увлечений мифами. Нас же интересует несколько иной аспект проблемы. Почему возникают мифы? Разум боится незнания, он пытается добраться до объяснения непонятного, свести концы с концами, всеми доступными ему способами превратить незнание в знание. Но не любое знание достойно Разума!

Наука Нового времени дала людям верное и действенное средство, чтобы отличить миф от гипотезы, знание от веры. Она вооружила человека мощным инструментом проверки гипотез, раскрытия связей между причинами и следствиями. Этот инструмент — научный метод познания истины. Но создать и применять его оказалось возможным только в непримиримой борьбе с невежеством, с мифотворчеством, а главное — с защитниками мифов.