Читать онлайн «Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.)». Страница 78

В 1970–1985 гг. капиталовложения только в жилищное строительство на севере Тюменской области в главных районах нефте– и газодобычи увеличились в 40 раз, ежегодный ввод жилья в 1980-е гг. в 18 раз превысил уровень 1970 г. Средняя обеспеченность общей жилой площадью увеличилась с 7,3 кв. м на человека до 9,2. Только за 1980–1985 гг. она выросла в Лабытнангах с 8,7 до 10,7; в Новом Уренгое – с 5,0 до 8,9, в Ноябрьске – с 2,0 до 8,6 кв. м на человека[537].

Однако даже эти очень высокие темпы гражданского строительства не позволяли решить жилищную и другие социальные проблемы в нефтегазовых районах Западной Сибири. В годы двенадцатой пятилетки намечалось существенное расширение программы непроизводственного строительства в зоне ЗСНГК. Особенно возрастал объем жилищно-бытового и культурного строительства в автономных округах. Вместе с тем он в реальности не был достигнут. В 1985 г. практически по всем показателям обеспеченность объектами социальной инфраструктуры была ниже действующих в стране норм[538].

Это признавал М. С. Горбачев, будучи главой государства, когда 6 сентября 1985 г. выступал на собрании партийно-хозяйственного актива Тюменской и Томской областей. Он отмечал, что социальные вопросы развития нефтегазового комплекса решаются недопустимо медленно, а это ведет к срыву выполнения планов государства по добыче нефти и газа[539].

Надо отметить, что в 1980-е гг. в мобилизационной стратегии хозяйственного освоения РНПО Сибири наметился спад. Государственное управление постепенно стало уходить от жесткого мобилизационного контроля выполнения своих решений. Снизился эффект целевого планирования на всех уровнях. Проблемы в большей степени обсуждались, чем решались.

Не сработали и в полной мере намеченные мобилизационные меры по сооружению Байкало-Амурской магистрали и хозяйственному освоению её зоны прохождения, хотя в специальном постановлении ЦК КПСС и СМ СССР № 561 «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали» от 8 мая 1974 г. они оговаривались отдельными пунктами. Например, конкретно говорилось о социальной составляющей масштабного строительства, намечалось избежать на «стройке века» бараков, палаток и прочего временного некомфортного жилья, обеспечить здесь условия для труда и жизни людей по всем параметрам более высокие, чем в обжитых районах страны. Планировалось к разработке проектов социального строительства на БАМе привлечь широкий круг специалистов и научно-проектных учреждений.

Для общего научно-технического и проектного руководства в 1975 г. в системе государственного управления был организован Научный Совет по проблемам БАМ под руководством академика А. Г. Аганбегяна, который должен был разрабатывать и предлагать новые и эффективные формы для освоения северо-восточных территорий Сибири. Однако он не смог стать действенным мобилизующим органом экономического управления в зоне БАМ. Научный Совет не обладал финансами и реальной властью, в большей степени осуществлял консультативно-экспертную деятельность. Его предложения рассматривались в Госплане и Совете министров СССР, но на практике они внедрялись крайне ограниченно и не в комплексе мероприятий, которые были обозначены в рамках хозяйственного развития зоны БАМ.

Вместе с тем, многие проблемы удалось решить в чисто советском мобилизационном режиме. Так, например, в формировании и развитии социальной инфраструктуры в зоне БАМа большую роль сыграло так называемое «шефское движение», в результате которого удалось значительно ускорить городское строительство в зоне сооружаемой магистрали. Оно организовывалось в форме кампании, активно поддерживалось в средствах массовой информации, которые доносили практически до каждого советского человека лозунги типа «БАМ строит вся страна». В государственном управлении разрабатывалась программа распределения заданий по строительству городов и рабочих поселков на БАМе между различными региональными и республиканскими проектными и строительными организациями.

Это было нечто новое в системе организации крупных индустриальных строек национального значения. В результате за проектирование и строительство городов и рабочих поселков в зоне БАМ отвечали 13 союзных республик и 22 автономные, несколько областей и краев, а также крупные города СССР. Например, Москва строила Тынду, Ленинград – Северобайкальск, Горький – Могот, Новосибирск – Постышево, Башкирия – Зейск, Украина – Ургал, Белоруссия – Золотинку, Молдавия – Алонку, Грузия – Нию и т. д. Всего силами шефов на БАМе к концу 1980-х гг. был выполнен общий объем работ более чем на 600 млн руб. Только в 1974–1989 гг. построено 45 городов и поселков с общей площадью жилых домов, превышающей 1 млн. кв. м, предприятия торговли, общественного питания, школы, детские сады, учреждения здравоохранения и другие объекты социально-культурного и бытового назначения[540].

С началом строительства был создан специальный архитектурный Совет во главе с главным архитектором для координации и управления сооружением всех городов и поселков в зоне магистрали с целью создания единого художественного архитектурного стиля, хотя каждая их шефствующих республик СССР стремилась в архитектурных формах отразить и что-то своё национальное.

Не все проекты городской застройки принимались Советом к реализации. Так, проекты комплексных многоэтажных микрорайонов признаны подходящими только для крупных индустриальных и административных центров. Для небольших городов и железнодорожных поселков выбиралась более компактная малоэтажная архитектура, сочетающая в себе как городское благоустройство, так и деревенскую планировку. По мнению проектантов даже небольшие населенные пункты при железной дороге, рассчитанные на 500-1000 чел., должны иметь свою индивидуальность и полный набор социокультурных и бытовых учреждений: торговых предприятий, школ, кинотеатров, библиотек, стадионов и спортзалов, комбинатов бытового обслуживания, необходимых для комфортного проживания современного человека, эстетично вписываться в природный пейзаж.

Для суровых в климатическом отношении районов проектировался особый тип жилых домов и различных учреждений, соединенных теплыми и крытыми переходами, с закрытыми балконами, противосейсмической защитой и т. д. В домах предусматривались вместительные прихожие со специальными сушильными шкафами для обуви и верхней одежды. В 4–5 этажных домах предусматривались лифты. Архитекторы объясняли, что это не излишество, а внимание к людям, которые в тяжелой рабочей одежде и обуви после работы на улице, в условиях холодной и вьюжной погоды возвращаются домой, когда «каждый лестничный пролет дается с трудом»[541].

Специалисты, разрабатывающие жилищные программы, считали, что в РНПО Сибири, особенно находящихся на северных территориях, должны быть пересмотрены нормы обеспеченности жилой площадью. Здесь должны строиться иные жилые микрорайоны, чем в южных районах страны, чтобы компенсировать суровые природно-климатические условия, долгие полярные зимы. В обязательном порядке дома должны быть оборудованы водопроводом и канализацией, центральным отоплением и горячим водоснабжением, электроосвещением и газом, лифтовым хозяйством, мусоропроводом, телефоном, радио и телевизионной проводкой. В квартирах достаточной площади для проживания должны быть установлены современные системы вентиляции, защиты от пыли и шума и т. п. Экстремальность климата сильно увеличивает функциональную нагрузку на жилье, которое должно выполнять компенсирующую роль по отношению к природным условиям.

Однако в процессе реализации жилищных проектов это условие выполнялось крайне противоречиво. Молодежь, прибывающая на новое строительство, в лучшем случае проживала в благоустроенных общежитиях, а то и в балках, вагончиках и другом временном жилье. И это могло продолжаться достаточно долго. Несколько лет необходимо было прожить и проработать на севере, чтобы получить отдельную квартиру. Значимость жилищных условий для стабильного проживания в РНПО увеличивалась с возрастом, изменением семейного статуса, приобретением человеком более высокого образовательно-квалификационного уровня и т. п. А вместе с тем, именно такие люди и имели большую ценность для РНПО, так как они имели более значительный производственный стаж и более высокую северную квалификацию.

В целом же необходимо отметить, что в 1970–1980-е гг. в разработке и реализации жилищных программ для РНПО Сибири произошли существенные изменения. Стало больше внимания уделяться так называемой привязке к местности, сохранению природных ландшафтов, экологии поселений. Изменился и сам вид городов. Несмотря на то, что по-прежнему применялось типовое жилищное строительство, использовались проекты наиболее подходящие для того или иного РНПО, новые серии жилых домов, более качественные отделочные материалы.