Читать онлайн «Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека». Страница 4

Иерархии социальные и биологические

Естественно сложившиеся работающие иерархические системы полицентричны, это полииерархические системы, они предполагают возможность дополнения их новыми иерархиями на основе иных признаков, то есть в некоторой мере открытые [10] . Грубое вмешательство в такую систему, если оно далеко зашло и не может быть компенсировано, приводит к возникновению искусственной закрытой моноиерархии (а можно говорить о квазииерархии, так как она поддерживается не внутренней структурой, а воздействием извне, например искусственным отбором или террором); здесь уже речь идет о гибели исходной системы.

Ликвидация медицинской генетики в Советском Союзе была связана с письмом коммуниста и одного из пяти крупнейших генетиков мира, будущего нобелевского лауреата Германа Мёллера Иосифу Сталину, письмом, посвященным его программе евгенических мероприятий в социалистическом государстве, ради принятия этой программы в СССР. Письмо было написано в связи со свежей книгой Мёллера «Прочь из ночи» [11] и подразумевало успех книги и ее идей в СССР.

Доминирующие интересы Германа Германовича (как он называл себя в России, после общения с Н. В. Тимофеевым-Ресовским) Мёллера – радиационные воздействия на структуры наследственности, социалистическое переустройство общества, преодоление наследственной природы человека – все они указывают на характернейшие черты европейской цивилизации Нового времени, которая заменяет веру в Творца верой во всемогущество человеческого разума, придает особую значимость прогрессу и свободному развитию индивидуума, подчеркивает роль индуктивных знаний. Тенденция культуры этого типа к полной независимости отдельных ее сторон – искусства, науки, философии, религии, морали, права – проявляется в разобщенности отдельных ориентаций (эстетической, этической, научной, религиозной) каждого участника ее интеллектуальной жизни.

Богатая натура Мёллера до известной степени ограничила эту разобщенность: он последовательно прилагал возрожденческий тезис о преодолении человеком природы и к лабораторной генетике, и к устройству общества, и к наследственной природе человека [12] . Он вполне логично вывел из этого тезиса связь между большевизмом и евгеникой как в письме И. В. Сталину от 5.V.1936, так и в книге «Прочь из ночи». С его мнением следует согласиться на том основании, что русские большевики и американские евгенисты имели одну и ту же доминанту – стремление к вмешательству в существующие иерархии, социальные и биологические.

Однако нет нужды переоценивать роль частных мнений ученых: мы не должны упускать из виду, что евгенические и социальные мероприятия осуществляются государством и обществом, а не отдельными учеными. Что же до профессиональной области Мёллера, то здесь он тщательно соблюдал иерархию – филогенетическую: он подвергал тератологическому и летальному воздействию мух дрозофил, которые принадлежат к подцарству беспозвоночных – классу насекомых и весьма далеки от подцарства позвоночных, класса млекопитающих и их вершины – человека.

Письмо Мёллера (о нем см. ниже) посвящено социалистической евгенике. Он критикует нацистскую идею чистоты расы и капиталистическую евгенику (которые «создают искусственную иерархию рас и классов») как псевдонаучную основу вмешательства в естественные биосоциальные иерархии человека и противопоставляет им свой «позитивный, или, как я хотел бы назвать его, «большевистский» взгляд».

Кратко коснемся спектра значений, вкладываемых в слово евгеника, и особенно первоначального смысла слова.

Понятие «евгеника» ввел в 1883 году пионер математической статистики Френсис Гальтон (1822–1911) [13] , применив идею отбора Чарльза Дарвина к человеку. В Англии начала XIX века Роберт Оуэн проповедовал, что человек рождается как tabula rasa, на котором окружающие условия пишут все, что угодно, как на чистой доске. В середине века Гальтон решал проблему «nature – nurture» в пользу «природы», т. е. наследственности.

Гальтон и Мендель родились в один и тот же год, 1822-й. Оба имели глубокий интерес к использованию статистических методов к проблемам естествознания. Статья Гальтона «Наследственный талант и характер», открывшая длинный ряд его работ по вопросам наследственности человека, вышла в свет в том же 1865 году, что и главная работа Менделя «Опыты над растительными гибридами». Однако методы, которые они развивали, радикально различались. На деле это были взаимоисключающие методы, в равной мере призванные дать основу будущей науки генетики.

Область исследований Гальтона сложилась под влиянием его ранних путешествий, которые привели его, как Дарвина и Хаксли, к наблюдениям над примитивными племенами. Он поэтому обратился к изучению наследственности человека (в которой преобладают континуальные признаки). Мендель желал приложить к биологии закон кратных отношений, яркое достижение тогдашней химии. Он, по-видимому, логическим путем вывел знаменитые отношения 3:1, 1:2:1 и т. д. и затем дал им экспериментальное подтверждение в опытах с дискретными признаками на горохе посевном.

В 1887 году Гальтон выдвинул «закон регрессии» признаков в чреде поколений. Регрессия состоит в том, что дети, отклоняющиеся в ту или иную сторону от родителей, стоят в среднем ближе к типу данной популяции, чем к родителям. В начале XX века Вильгельм Иоганнсен, разрабатывая концепцию «чистых линий», подчеркнул, что регрессия Гальтона выполняется в целостной популяции и не работает в чистых линиях. Современный исследователь Станислав Малецкий пишет, что нетривиальность взглядов Гальтона на популяции состоит в двух моментах: он опирался на представление о слитной наследственности, и он рассматривал популяцию «как структурно организованное генеалогическое древо с переплетающимися ветвями» [14] .

В начале XX века регрессия родитель – потомок была преобразована в понятие наследуемости. Слитное наследование уступило место дискретной наследственности. В начале XX века концепция менделевской популяции надолго вытеснила гальтоновскую модель популяции. Менделевская популяция – сообщество свободно скрещивающихся организмов; ее характеристики – частоты генов, генотипов и фенотипов дискретных признаков. Гальтоновская модель опирается на генеалогии, так что особи различных поколений образуют структурное единство, и подразумевает слитное наследование. В настоящее время исследователи континуальных признаков обращают на нее особое внимание. Для нашей темы интересен генеалогический момент модели Гальтона.

Первая книга Гальтона по наследственности человека, «Hereditary Genius» (1869), вышла в свет через два года после 1-го тома «Das Kapital» Карла Маркса. Это схождение событий замечательное, ибо обе книги посвящены улучшению человечества и их пафос заключается в альтернативной интерпретации эволюции человеческого общества: одна основана на внутреннем моменте наследственности, другая на внешнем моменте среды – точнее, социальной среды. Для нашей темы важно, что Брюссельский конгресс Интернационала (1868) рекомендовал рабочим всех стран изучать 1-й том «Капитала».

«Евгеника есть наука, которая занимается всеми влияниями, улучшающими качества расы», – писал Гальтон в книге «Исследования человеческой способности и ее развития» [15] и говорил о расах животных, растений, особенно человека. Наукой евгеника все же не стала: она была движением, в том смысле, как мы говорим о зеленом или феминистическом движении, – иногда с сильным и качественным научным моментом; кое-где с добротной моралью, но без особой науки; а порой и с низкой моралью, опиравшейся на фальшивую науку. О евгенике Гальтон говорил: «Приятно придумывать утопии» (и не отказывал себе в этом удовольствии). Он полагал, что евгеника обречена стать новой религией человечества. Действительно, среди евгенистов разных стран не было ни одного верующего человека, и евгеника заменяла им веру.

Евгеника Гальтона включала исследовательскую программу, целью которой было раскрытие фактов наследственности человека и относительной роли наследственности и среды, и программу социальных действий, направленных на улучшение человеческого племени. Здесь различаются два направления евгенической деятельности, позитивное и негативное. Одно долженствует способствовать бракам, дающим здоровое и одаренное потомство, ценное для общества. Другое стремится препятствовать бракам, дающим дефективное и больное потомство, нежелательное для общества.

Близкие мысли о «гигиене брака» изложил русский врач проф. В. М. Флоринский в книге 1866 года «Усовершенствование и вырождение человеческого рода» (СПб., в 1926 году М. В. Волоцкой выпустил в Москве 2-е издание; в 1995 году в Томске напечатано 3-е).