Читать онлайн «Археоастрономия и история культуры». Страница 10

Судя по археоастрономическим данным, древние придавали корреляционным связям между планетными конфигурациями (т. е. солнечной активностью) и земными биологическими процессами очень важное практическое значение. Это кажется странным, ибо в наше время масштабы космических воздействий на биосферу представляются в общем довольно скромными. Такого рода влияния выявляются обычно при применении чувствительных методов математической обработки довольно больших массивов данных. Реальность обнаруживаемых эффектов при этом нередко служит предметом дискуссий (воздействие солнечной активности на погодно-климатические изменения и сейчас вызывает острые споры). Конечно, в оценке масштабов космических влияний сказывается еще инерция сложившихся взглядов — полвека назад сама идея о существовании подобных влияний многим казалась абсурдом. Кроме того, в последние полвека человек сформировал себе искусственную среду обитания. Роль космических воздействий в такой ситуации кажется малосущественной. Но указанное различие в оценке степени важности космических влияний на биосферу между нами и нашими далекими предками имеет и еще одно объяснение.

Было бы наивным упрощением полагать, что воздействие солнечной активности на биосферу во все времена было таким, как сейчас. Во-первых, существуют долговременные вариации солнечной активности — такие, как Маундеровский Минимум, когда почти полвека активность была очень низкой (1650–1700 гг.), или Средневековый Максимум (1150–1250 гг.), в период которого активность была аномально высока. Во-вторых, известно, что магнитосфера, выполняющая роль защитной оболочки нашей среды обитания от космических воздействий, подвержена крупномасштабным изменениям. Палеогеографические данные, относящиеся к эпохе до 10 тыс. лет до н. э., не содержат, видимо, указаний на длительные возрастания уровня солнечной активности на упомянутом промежутке времени. Что же касается магнитного момента Земли (и магнитосферы), то он подвержен циклическим колебаниям с квазипериодом 6–7 тыс. лет. Палеомагнитные реконструкции показывают, что на интересующем нас временно́м отрезке максимальный магнитный момент — в 1,8 раза больше современного — приходится на 7 в. до н. э. С этого времени и до наших дней его величина уменьшается (сейчас напряженность модуля геомагнитного поля снижается со скоростью около 25 нТ/год). Ближайший к нам минимум магнитного момента располагается около 4500 лет до н. э. (в это время его значение составляло около половины современной величины). Минимум на кривой восстановленных значений магнитного момента довольно широкий — эпоха пониженной напряженности занимает интервал 5000–3000 лет до н. э. Все это время магнитные бури были в среднем значительно сильнее и чаще, чем в наши дни. Весьма вероятно, что более ощутимы были и биологические последствия сопутствующих этим бурям электромагнитных возмущений. Вполне правомерно также предположение о том, что более четкой и устойчивой была ритмика погодно-климатических вариаций — той самой циклической повторяемости погодных ситуаций, о которой говорилось выше.

Поскольку механизм воздействия солнечной активности на тропосферную циркуляцию остается по сей день неизвестным, последнее предположение сейчас едва ли можно серьезно обосновать. Но с электромагнитными возмущениями положение ясное и однозначное: лабораторные опыты с искусственными магнитными полями (например, на частотах 0,1 Гц и 8 Гц) показывают, что физиологические, биохимические и т. п. изменения у подопытных млекопитающих накапливаются (становятся более ясно выраженными), если экспозиции (обычно около трех часов) неоднократно повторяются. Более высокая амплитуда вариаций электромагнитного фона в эпоху уменьшившейся («спавшейся») магнитосферы, скорее всего, не скажется на синхронизации биологических ритмов: для синхронизации амплитуда задающего воздействия может быть, как известно, очень малой. Зато увеличение масштабов электромагнитных возмущений существенно для их повреждающих воздействий на организм. Но из этого следует, что рассмотренная выше зависимость типологических характеристик организма человека от фазы 11-летнего цикла, на которую приходятся период его эмбрионального развития, усиливается, акцентируется, когда магнитный момент Земли достигает минимума. В такие эпохи становятся существенными и другие циклы электромагнитных возмущений, накладывающиеся на «основной» 11-летний цикл: сезонные, недельные.

В настоящее время зависимость физиологических, психологических и т. п. личностных характеристик человека от сезона его рождения (точнее, от сезона, на который приходятся критические периоды развития эмбриона) многими считается несуществующей. Это определенно неверно. Доказано, например, что риск заболевания шизофренией заметно выше для лиц, родившихся в интервале с января по апрель. Известные советские психиатры Н. А. Корнетов и В. П. Самохвалов, анализировавшие эти данные, отмечают, что упомянутый сезонный пик появляется синхронно в разных географических районах и не обнаруживает зависимости от социально-экономических факторов. Эти же авторы на собранном ими материале обнаружили, что даты рождений больных шизофренией приходились на интервалы повышенной геомагнитной возмущенности и концентрировались в пределах времени прохождения сектора межпланетного магнитного поля отрицательной полярности[8].

Для эпохи, отстоящей от нас далее 10 тыс. лет, палеомагнитные данные не позволяют пока надежно оценить магнитный момент. Вероятно, однако, что на временном интервале 10–30 тыс. лет назад его величина была в среднем ниже современной, и где-то в этом интервале на протяжении нескольких тысячелетий магнитный момент был вообще близок к нулю: на это время пришлось явление кардинальной перестройки геомагнитного поля — полярной инверсии. При подобной смене знака геомагнитного поля — вместо южного магнитного полюса близ Северного географического полюса появляется северный же магнитный — магнитосфера полностью разрушается и исчезает. Солнечный ветер непосредственно воздействует на самые верхние слои земной атмосферы. В таких экстремальных условиях воздействие солнечной активности на биологический мир, на климат и погоду было еще более глубоким и явно выраженным.

Может быть, именно в это время астрономический прогноз стал важным фактором выживания? И возможно, недалеки от истины те авторы, которые связывают с этой полярной инверсией распространение человека современного типа и исчезновение неандертальцев, чей культурный потенциал оказался недостаточным для адаптации к наступившим суровым условиям? Аргументированный ответ на эти вопросы дадут будущие исследования. Если же оставаться в рамках менее смелых гипотез, то можно сказать, что вековые глобальные вариации геомагнитного поля существенно модулируют масштабы воздействия солнечной активности на биосферу и климат-погоду. Около 4500 лет до н. э. такие воздействия были, видимо, более значительны, чем в наше время, что стимулировало разработку астрономического прогноза. В итоге к 3-му тыс. до н. э. были накоплены уже такие знания, что на северо-западе Европы возникли крупные и довольно совершенные обсерватории, в том числе Стоунхендж (2500 г. до н. э.) и Карнак (2000 г. до н. э.).

Важнейшие итоги всего изложенного в этом разделе можно кратко резюмировать следующим образом. Вероятной причиной столь глубокого и прочного интереса древних к астрономическим наблюдениям Луны, Солнца и, видимо, планет было удовлетворение потребностей в прогнозе и стремление организовать социально-хозяйственную ритмику общины в гармонии с важнейшими ритмами биосферы. Предвидение погодно-климатических изменений на ближайшие годы, прогноз перспектив важнейших промыслов, демографической ситуации, предсказание наступления особо неблагоприятных или опасных событий были существенными факторами выживания вокруг 4500 г. до н. э. во многих районах Ойкумены. Метод прогноза в общих чертах ясен. Из известной сейчас цепочки корреляционных связей: конфигурации планет — солнечная активность — проявления солнечной активности в биосфере и атмосфере древние астрономы использовали два звена, сопоставляя непосредственно взаимное расположение планет с проявлениями солнечной активности в среде обитания. Имеющиеся в настоящее время данные позволяют предполагать, что таким образом можно было в принципе прогнозировать урожайность, численность промыслового зверя, улов рыбы, эпидемии и эпизоотии, а также контролировать демографическую ситуацию в пределах 11-летнего цикла и его важнейших гармоник. Вероятно, тогда же была подмечена связь некоторых существенных типологических характеристик организма человека с фазой 11-летнего цикла, в которую он родился, т. е. с взаимным расположением планет. Упомянутые особенности, очевидно, зависят также от сезона рождения (т. е. от перемещения Солнца относительно звезд) и от околомесячной (околонедельной) ритмики (показателем которой могут служить лунные фазы). Эта эмпирическая связь, вероятно, послужила идейной основой для возникновения астрологии, хотя сейчас ясно, что все эти эффекты обусловлены солнечной активностью, чье воздействие на организм опосредовано вариациями электромагнитного фона на низких и сверхнизких частотах.