Читать онлайн «Психология эволюции». Страница 41

Каждый индивид имеет свою нейрологическую систему, или игру, отличающуюся от нейрологических систем, или игр, других членов того же общества. По аналогии с физическим релятивизмом Эйнштейна и антропологическим культурным релятивизмом, мы называем это нейрологическим релятивизмом.

Вегетарианец “видит” (воспринимает) мясо, лежащее на прилавке мясного магазина, совсем не так, как его видит невегетарианец. Расист видит представителя другой расы совсем не так, как этого человека видят, скажем, его родители. Поэт выражает это так: “Одно и то же дерево глупец и мудрец видят по-разному”.[83]

К множеству “цензорских” задач, решаемых мозгом так быстро и четко, что мы даже не замечаем этого, относится задача классификации отдельных квантов восприятия на “внутренние” и “внешние”. Изучая оптику и нейрологию, мы узнаем, что эта удобная система не согласуется с грубыми фактами. Изучая тот тип метапрограммирования, который в индуистской и буддистской традициях называется дхьяной, мы узнаем, что полное отключение этой системы приносит большую пользу в смысле постижения реальности.

Кроули говорит о дхьяне так:

В процессе сосредоточения мы заметили, что содержимое сознания в любой момент времени состоит из двух, и не более, вещей: (внешний) Объект, изменчивый, и (внутренний) Субъект, неизменный (по крайней мере, на первый взгляд). Успешная дхарана[84] делает объект таким же неизменным, как субъект.

В результате субъект и объект становятся одним целым. Понимание этого феномена обычно вызывает огромный шок.

В нашем языке “сознание” (что бы ни значило это слово) и его содержимое функционально идентичны. Обычную систему подразделения этого содержимого на “я” (часть “сознания”) и “не-я” (“внешнее”) можно отбросить (при помощи не только медитации, но и некоторых известных наркотиков), и тогда приходит осознание единства поля восприятия. Мы становимся метапрограммисгами.

Вот чего можно ждать от триумфа теории поля и теории общих систем в социологии, антропологии, квантовой теории и т. д. Непосредственное переживание, а не чтение об этом в книгах по-прежнему вызывает отчетливый шок. Когда “я” и “мой мир” (поле восприятия) становятся одним, “я” трансформируется полностью, “проходит очищение огнем”, как говорят мистики.

Обычному человеку, не искушенному в играх с умом, все это может показаться немного загадочным. Попробуйте следующее упражнение: если вы читаете эту книгу у себя дома, осмотритесь в комнате и заметьте, что все, что попадает в поле вашего зрения, — мебель, картины или плакаты на стенах, музыкальный центр или его отсутствие, ковры, телевизор или его отсутствие, и т. д. — является, в некотором роде, вашим творением или создано при вашем участии. Вы и те, кто живет с вами в этой комнате, выбрали все, что в ней находится. Вы также выбрали или принимали участие в выборе этой отдельной комнаты из миллиона существующих на этой планете комнат.

Туннель реальности этой комнаты, таким образом, в очень реальном смысле был создан, или проявлен, вами из вселенной бесконечных возможностей.

Конечно, только самый фанатичный фрейдистский или буддийский мистик сможет заявить, что вся ваша жизнь была подобным образом “выбрана” вами. На миг остановитесь и задумайтесь: то, о чем вы думаете, как о вашей жизни, та ее часть, которая хранится в вашем мозгу как “память”, определенно была выбрана. Вы даже не в состоянии вспомнить все, что происходило с вами за последние пять минут. Если вы попытаетесь сохранять внутреннюю тишину (пассивность, невербальность) и замечать все, что происходит в вашем поле в течении одной минуты, вас переполнят тысячи впечатлений, которые вы не сможете не то что запомнить, а даже разложить по полочкам.

Вывод: то, чем вы являетесь, и ваше представление о самом себе — результат творческой деятельности вашего мозга.

Все, кого вы встречаете, являются точно такими же “творцами”.

И каждое из этих творений так же разнообразно и идиосинкретично, как музыкальные стили Баха, Бетховена, Вагнера, Вивальди, Бизе, Орфа, Шопена, Джона Кейджа, соул, “Битлз”, Гарри Джеймса, диско, шотландских народных песен, африканских песнопений…

Что касается мира “вне” вас, то он, безусловно, создан не вами. Но именно потому, что он создан не вами, вы никогда не сможете его познать… разве что приблизительно. То, что вы знаете и считаете “миром вне вас”, является еще одной частью вашего мозга, составившей из своих контуров модель, которую вы отождествляете с внешним миром.

Эти модели так же разнообразны и разносторонни, как полотна Ботичелли, Рембрандта, Ван Гога, Пикассо, Дали, Моне…

В этом заключается значение высказывания, что сознание и его содержимое функционально идентичны.

Рассмотрим одну старинную считалку:

Этот человечек — семантический призрак, он существует только в языке, но, поскольку язык вызвал его к жизни, почти осмысленным выглядит желание, чтобы он ушел.

Недавние достижения семантики, семиотики, лингвистического анализа, математики, логики и т. д. показали, что в нашем концептуальном поле — нашем символьном мире — существует множество подобных “призраков”.

Существуют так называемые эмпедокловы парадоксы, среди которых классическим является:

Теологам не дают покоя вопросы вроде: “Может ли всемогущий Бог создать настолько тяжелую скалу, что ему самому будет не под силу ее поднять?” (Если не может, то он не всемогущ; а если может, он также не всемогущ.) Философов и физиков до сих пор беспокоит, что было до начала Времени. Что вы думаете по поводу следующего высказывания: “Какое счастье, что я не люблю цветную капусту, потому что, если бы я ее любил, я бы ее ел, а я ненавижу эту гадость”. В “Алисе в Стране Чудес” и любой работе по математической логике вы встретите сотни примеров подобных вывертов ума.

В дзэнской поговорке это обобщается так:

Думать, что я не собираюсь думать о тебе, — значит по-прежнему думать о тебе. Лучше я попытаюсь не думать о том, что я не собираюсь думать о тебе.

Бертран Рассел и Альфред Норт Уайтхед попытались разрешить все эти недоразумения в математическом описании, известном как Теория Типов. К сожалению, вскоре было замечено, что либо а) Теория Типов относится к себе самой, тогда она ограничивает себя своими собственными определениями и не решает все наши семантические проблемы, либо б) Теория Типов не относится к себе самой, и тогда существуют высказывания, к которым она не относится и, следовательно, является ограниченной, и мы вновь остаемся с нашими проблемами.

Эти недоразумения третьего контура важны не только с технической точки зрения логики и философии. В реальной жизни возникает множество ситуаций, в которых мы сталкиваемся с аналогами семантических призраков. Так, в популярном романе “Кэтч-22” описывается очень правдоподобный эмпедоклов узел: герой может избежать призыва на войну, если докажет, что он сумасшедший, но если он попытается это сделать, то докажет, что он в своем уме, так как стремление избежать опасной ситуации является признаком нормальности человека.

Логика мира сна “Поминок по Финнегану” также близка к реальной жизни. Один из пациентов больницы Святой Елизаветы, немец по происхождению, не хочет идти в двери, объясняя свое упрямство фразой: “Da fressen mich die Turen” (“Эти двери меня съедят”). Фонетически эта фраза имеет совершенно нормальный смысл, так как она произносится в точности как “Da fressen mich die Tieren” (“Эти звери меня съедят”).

Магия слов? Шизофрения? Обычный человек, не вегетарианец, нормально воспримет пункт меню “нежное сочное филе-миньон”, но не “кусок убитого кастрированного быка”. Однако оба этих выражения относятся к одному и тому же предмету.

Волшебство поэзии творит “настоящих жаб в воображаемых садах”. Когда Роберт Берне пишет:

трудно избавиться от ощущения, что абстракция “время” становится такой же реальной, как физические луна и волна — или человечек на лестнице.

Изучите следующую таблицу:

Любое выражение из первого столбца подходит одному человеку для описания людей или событий, которые другим человеком могут быть описаны при помощи соответствующего выражения из второго столбца. Читателю может казаться, что некоторые из приведенных выше выражений так уничижительны, так полны предрассудков, что употреблять их могут только самые невежественные и фанатичные люди; но это к делу не относится. На что необходимо обратить внимание, так это на легкость, с которой мы замечаем погрешности в чужих семантических картах, при этом практически не замечая погрешностей в своих собственных семантических туннелях реальности. Если бы читатель родился в Арканзасе в 20-х годах нашего века, первое выражение в первом столбце могло бы показаться ему естественным, точным и нормальным обозначением первого работника НАСЦН,[85] прибывшего для защиты интересов негров.