Читать онлайн «100 великих тайн Востока». Страница 44

Учение о китайских меридианах позволяет объяснить ряд физических элементов йоги. Так, медитативный знак «Джняна-мудра» путем соединения большого и указательного пальцев руки замыкает конечные точки меридианов легких и толстого кишечника. В ходе экспериментов с индийским йогом, проведенных в клинике Меннинджер, испытуемый продемонстрировал способность оказывать произвольное воздействие на дыхание, пульс, ритм сердечной деятельности, электрическую активность головного мозга, температуру кожи и т. п.

Исследования, проведенные в США и Индии, показали возможности йогов произвольно изменять ритм сердечной деятельности и частоты пульса от 30–40 до 250–300 ударов в минуту. Зарегистрирована также возможность эпизодической остановки сердца до 17 сек.

Результаты исследования медитации монахов буддийской школы дзен и индийских йогов показали, что при созерцании, направленном на внешний мир, привыкания альфа-ритма электроэнцефалограммы к звуковым раздражителям не происходит при сосредоточении на своем внутреннем состоянии, наоборот, даже достаточно сильные раздражители не могли блокировать альфа-ритм. Это свидетельствует о том, что йоги могут добиваться чрезвычайно высокого уровня внимания по отношению к событиям и глубоко сосредотачиваться на внутреннем, духовном труде.

Большой теоретический и практический интерес представляет терапевтический эффект медитации. На Западе медитация уже давно применяется как средство саморегуляции, психокоррекции, терапии и психотерапии.

Основной целью йоги, делающей ее привлекательной для широких слоев населения, являются не сенсационные результаты, а здоровый образ жизни и развитие естественных качеств организма. В настоящее время древнее учение изучают научно-исследовательские институты йоги в Бомбее и в Дели, Международный институт йоги в США, Академия йоги во Франции, специализированные центры в Англии, ФРГ, Швейцарии, Италии, Канаде, Японии, Болгарии и других странах.

В Москве работает оздоровительно-производственное предприятие «Академия Йога», высшее учебное заведение Академия Йоги, готовящее преподавателей йоги.

Йога открыта для всех. Каждый может взять из нее столько, сколько сможет.

Этот обряд давно запрещен. Однако в наши дни индийские женщины все чаще бросаются в огонь костра, на котором сжигают тело их покойного мужа. Что их гонит туда? Скорбь? Мрачная традиция? Или принуждение родственников?

Деревня Сатпура лежит в Северной Индии, вдали от больших городов. Когда посторонние прознали о том, что произошло здесь, и приехали сюда, все уже кончилось. Крестьянка Харан Шах, 55 лет от роду, взошла на костер, в коем сжигали останки ее мужа. Она сама испепелила себя.

Древний ритуал, называемый сати, уносит все новые жертвы. Газетные полосы непрестанно клеймят его: «Средневековая дикость», «Обвинение, выдвинутое всему обществу», «Мы далеки от цивилизации!». Однако даже авторы полемических статей сознают, как тонка оболочка современности, наброшенная на Индию – огромную древнюю страну с тысячелетними традициями, которые не понять чужакам.

Конечно, немногие женщины обрекают себя на подобную смерть. Сатима – так зовут женщин, сжигающих себя, – выбирают свой удел, как принято считать, добровольно. Правоверные индусы относятся к ним как к идеальным супругам, воплощенным богиням в человеческом образе.

«Sati-Prevention-Law» (Закон о предотвращении случаев самосожжения вдов) принят в 1987 г. С тех пор запрещены любые попытки оправдать поведение сатима и уж тем более возвеличить ее или возвести на месте ее гибели храм. Этот обычай запретили индусам еще в 1829 г. британские колониальные власти. Сжигать вдов своего народа, следуя букве британского права, считалось преступным деянием.

К удивлению колониальной администрации, боявшейся немедленной вспышки гнева, никаких беспорядков не произошло. «Буквально за ночь практически по всей стране перестали сжигать вдов, – отмечает современный историк. – Событие это из повсеместного стало очень редким». Однако данный обряд «по-прежнему легко возрождался». Тонкая европейская «пленка» лишь обволакивала неведомую жизнь, почти не замутняя ее.

…Все началось утром 11 ноября, вспоминает 22-летний сын Харан Шах. Его отец Мани Рам Шах умер внезапно. Он дожил до шестидесяти лет, из которых почти полвека был женат на одной женщине.

Сразу после его смерти родичи сложили дрова на площади, где сжигали умерших. Тело покойного поместили на носилки, связанные из жердей, и под громкое пение понесли в последний путь. Разжечь пламя костра было сыновним долгом. По традиции, на этой церемонии присутствовали лишь мужчины. Когда она подходила к концу – труп обуглился, огонь догорал, – ее участники направились к пруду, чтобы совершить ритуальное омовение и избавиться от дыхания смерти. У костра никого не осталось…

Все это время женщины смирно сидели дома. Тихо вела себя и вдова, занимаясь какими-то будничными делами, пока в двухстах метрах от нее медленно исчезало в огне тело мужа. Ее сестра вспоминала, как Харан Шах чистила горшки, присматривала за скотиной, а потом зажгла три свечи и внезапно, не говоря ни слова, куда-то убежала. Почуяв неладное, сестра последовала за ней. Однако было уже поздно. Когда она прибежала на площадь, блаженно улыбавшаяся вдова была объята огнем.

Слухи об этой истории дошли до окружного центра – Махобы. Здесь много говорили о бедной вдове, но все сводилось к вопросу: был ли соблюден ритуал сати или случилось простое самоубийство?

Для европейцев разница невелика. Для индусов эти понятия разделяет пропасть. Женщина, кончающая с собой в минуту отчаяния, вызывает жалость. А вот жена, выбирающая смерть на погребальном костре, как того требует вековой закон, вызывает восхищение. В последние часы своей жизни она теряет человеческое естество, становясь орудием богини Сати. Она являет окружающим мощь и величие божества.

С дрожью в голосе жители Махобы рассказывали историю Раджрани, которая тоже сожгла себя вслед за мужем. Случилось это лет 60 назад. Родители заперли дочь, узнав, что она решилась взойти на костер. Однако замок внезапно открылся, выпустив ее из домашней неволи. Полицейский протянул к ней руки, желая схватить ее, но с этим движением силы оставили его. Он рухнул как подкошенный.

И вот Раджрани шагнула в огонь. Ее длинные волосы взметнулись вверх, раскрывшись над ней, словно хвост павлина. Их пряди сияли как золото. Вот как оно было в старинные времена. Небо тому свидетель!

Еще и сегодня на том месте, где сгорела благоверная Раджрани, высится храм. Женщины приходят туда, чтобы помолиться о скором браке, о ниспослании им детей или помощи в житейских проблемах. Храм, ходят слухи, страждущим помогает всегда. Часто женщины, побывав единожды в этих стенах, вновь возвращаются, чтобы излить слова благодарности…

Церемония сожжения индийской вдовы вместе с телом её усопшего супруга. Из книги «История Китая и Индии в картинках». 1851　г.

В Индии так на каждому шагу. Миф и быль, чудо и явь, фантазия и история переплелись в плотный клубок, который не распутать западному человеку с его привычкой рационально и приземленно смотреть на вещи. Для индусов богиня Сати, доблестная супруга бога Шивы, так же реальна, как и крестьянка Харан Шах. История, рассказываемая об этой богине, для них сущая быль. Недаром все вдовы, сжигающие себя, ссылаются на нее.

Сати мечтала, чтобы мужем ее стал Шива. Но ее отец, не примирившись с выбором Сати, отстранил Шиву от жертвоприношения, на котором присутствовали остальные боги. Оскорбленная Сати потребовала, чтобы Шива разрушил жертвоприношение, а сама, не стерпев унижения, бросилась в священный огонь и сгорела. Спустя некоторое время она возродилась в образе Парвати. Тронутый ее преданностью и красотой, Шива женился на ней. Еще и поныне можно видеть деяния Сати-Парвати, когда, овладев душой женщины, она ведет ее на костер. «Лишь Сати поможет вдове спокойно принять смерть», – говорят индусы. Нет и не было никакой Харан Шах, восходящей на костер. В образе пожилой крестьянки воплотилась богиня Сати.

Обряд сожжения вдов распространен не везде и практикуется не всеми. Он укоренился в основном там, где существует запрет на повторное замужество вдов: например в штате Раджастхан, а также в некоторых округах штата Уттар-Прадеш.

«С раннего средневековья, – пишет индийский историк Р.Ш. Шарма, – случаи сожжения вдов на погребальных кострах их мужей, будь то в традиции или в истории, относятся только к кшатриям, касте правителей и воинов, среди которых чувства собственности и семейной чести были особенно развиты». Пожалуй, нет и ни одного примера восхождения на погребальный костер мужа среди вайшьев, брахманов, шудр.