Читать онлайн «Геологи шутят... И не шутят». Страница 37

Вот какую историю рассказал мне сам Александр Петрович.

«В 1961 г. общее собрание Академии наук СССР избрало новым президентом академии математика Мстислава Всеволодовича Келдыша.

— Срочно нужен новый минерал келдышит! — с такими словами взволнованно обратился к активу ГЕОХИ его директор академик A. П. Виноградов. Это руководящее указание было исполнено немедленно. В результате в 1962 г. в „Докладах АН СССР“ была опубликована обязательная в таких случаях статья. Известный минералог из ГЕОХИ B. И. Герасимовский назвал ее „Келдышит — новый минерал“. В статье сообщалось, что минерал открыт автором в Ловозерском массиве. Это цирконосиликат натрия состава (Na,H)2ZrSi207. Но в 1966 г. мне удалось выяснить, что „келдышит-1962“, открытый Герасимовским, — это агрегат, состоящий из сростков двух разных цирконосиликатов натрия:

гидратированной фазы I (один) Na3HZr2(Si207)2 и безводородной фазы II (два) Na2Zr(Si207). При внешнем сходстве они различаются по составу, структуре (рентгенограмме), оптическим свойствам».

«Закрытие» келдышита-1962 автоматически приводило к тому, что по правилам ММА скомпрометированное название запрещалось в дальнейшем использовать для любых вновь открываемых минералов. Вот почему требуется письменное согласие носителя имени для его присвоения новому минералу — согласен ли он идти на некоторый риск. М. В. Келдыш дал в 1961 году свое согласие В. И. Герасимовскому. И можно себе представить, насколько чувствительным оказался бы удар не столько по личному престижу и самолюбию Келдыша (если бы он узнал об ошибке), сколько по престижу президента Академии наук СССР, а тем самым и всей советской науки, какой повод для насмешек над ней это дало бы нашим недоброжелателям. А если бы разоблачение келдышита-1962 произошло иностранным минералогом? (Мы не знаем точно, сообщали ли Келдышу об указанной ошибке. — Вряд ли.) Можно себе представить, в насколько щепетильной ситуации оказался молодой минералог Хомяков, обнаруживший ошибку.

Но он же и спас честь советской минералогии. Конечно, ему еще и повезло: оба минерала в сростках ранее не были известны науке. В 1976 г. Комиссия по новым минералам Всесоюзного минералогического общества СССР (ВМО) и аналогичная Комиссия ММА закрепили термин келдышит в кадастре минеральных видов в новом значении за детально изученной фазой I, а для фазы II, находящейся с ней в тесных срастаниях, утвердили термин паракелдышит. «Принятие данного решения, позволившего предотвратить исключение из минералогической номенклатуры название келдышит и тем самым отстоять честь выдающегося советского ученого, присуждение мне диплома ВМО я рассматривал тогда как свою большую победу», — пишет А. П. Хомяков. Но этого мало. В настоящее время у А. П. Хомякова на выходе третий минерал — гидрокелдышит, найденный в щелочных массивах Хибино-Ловозерского комплекса. И это еще не все. Вместо одного ошибочного минерала именем М. В. Келдыша теперь называется целая кристаллохимическая группа минералов, которая включает в себя четыре минерала: келдышит, паракелдышит, гидрокелдышит и хибинскит. Вот, насколько достойно оказалось увековеченным имя крупнейшего советского ученого и государственного руководителя науки в СССР.

Я слышал не раз брюзжания в адрес А. П. Хомякова на тему о том, что он любит называть свои минералы именами сильных мира сего. Одним из самых явных примеров, призванных иллюстрировать данные тезис, был сидоренкит, названный в честь вице-президента АН СССР академика А. В. Сидоренко (1917–1982), министра геологии СССР (1965–1976), президента Всесоюзного минералогического общества. С первого взгляда, резон в «критике» есть. Однако, узнав историю наименования минерала, думаю, что первооткрывателя не стоит упрекать в низкопоклонстве.

Сидоренкит был обнаружен А. П. Хомяковым в ультращелочных породах Кольского п-ова, которым Александр Петрович посвятил всю свою жизнь. А Сидоренко был одним из основателей Кольского филиала АН СССР, его президентом. Естественно, что А. П. был лично знаком с Сидоренко. Умный и энергичный руководитель, конечно, как-то поддерживал работу молодого и талантливого минералога на территории своих «владений». А что, должно быть наоборот? Что же касается протекции Хомякову по служебной линии, то достаточно посмотреть, каких административных и академических почестей удостоен этот минералог (см. выше), который при жизни давно стал классиком и, я уверен, войдет в историю науки как великий минералог XX века.

Идея наименования минерала сидоренкитом исходила не от А. П. Хомякова, а от институтского друга А. В. Сидоренко профессора В. В. Ляховича. Он обратился к Хомякову с просьбой «помочь» в чествовании 60-летия А. В. Сидоренко. И А. П. счел это уместным. Следует еще учесть, что такая акция требует уверенности в себе и большой смелости, так как велик риск ошибки в определении минерала как нового. Можно представить пожизненный позор ученого, открывшего «новый» минерал и давшего ему имя исторической личности, если потом минерал окажется липовым! Именно поэтому открыватели часто предпочитают спокойный вариант наименования по названию места его открытия или же по химическому составу. В данном случае выбор Хомякова остановился на наиболее детально изученном ловозерском минерале состава Na3Mn(PO44)(CO3).

Во время чествования А. В. Сидоренко в здании Президиума АН СССР на Ленинском проспекте небольшая «делегация» от ИМГРЭ подарила ему образец пегматита с крупным выделением нового минерала ярко-розового цвета. На этикетке была написана его формула и предварительное название «сидоренк(о)ит». Академику предложили самому определить, нужна ли буква «о», что более корректно, но труднее для произношения. А. В. Сидоренко сразу поинтересовался: «А насколько вы уверены, что этот минерал действительно новый?» Дело в том, что А. В. Сидоренко уже давал разрешение на использование своего имени ранее, но тот минерал Оказался псевдооткрытием. (Кто его «открыл», мне А. П. Хомяков не сказал.)

А. П. Хомяков рассказал министру о случаях, когда один и тот же минерал открывают в разных местах с небольшим разрывом во времени, за чем уследить невозможно. «По поводу этого, — сказал он, — Вы, Александр Васильевич, можете быть совершенно спокойны, так как в случае каких-либо осложнений я смогу предложить для утверждения другой детально изученный минерал, не менее достойный присвоения ему Вашего имени».

Предложение было с благодарностью принято. Решено было в названии не использовать «о» в окончании. Через некоторое время сидоренкит был единогласно утвержден в КНМНМ ММА. После опубликования первоописания сидоренкита в «Записках Всесоюзного минералогического общества» А. П. Хомяков передал А. В. Сидоренко оттиск статьи и копию диплома за открытие минерала. И вскоре авторы открытия получили от него письмо: «Прошу принять сердечную благодарность в связи с открытием, описанием и наименованием нового минерала — сидоренкита — в мою честь. Тронут Вашим вниманием, желаю дальнейших успехов. Ваш А. Сидоренко».

Тот факт, что в 1965 г. геолог назвал открытый им минерал в честь великого физика, был беспрецедентен. До сих пор среди приблизительно пяти тысяч открытых минералов нет названных в честь величайших физиков: Эйнштейна, Бора, Планка, Паули, Гейзенберга, Дирака, Де Бройля, Шредингера, Пригожина.

А. М. Портнов пишет:

«Черные срастания пластинчатых кристаллов, названные ландауитом, я обнаружил в 1963 г. в пегматитовых жилах среди сиенитов на склонах гольцов Северного Прибайкалья, где проходит водораздел рек Чуи и Чаи. Форма зерен напоминала „китайские фонарики“. Позже Е. И. Ильменев из МГРИ потратил пять лет на то, чтобы разобраться в их строении. Он установил, что бочонковидная форма выделений минерала обусловлена срастанием сразу 12 кристаллических пластинок, или, что то же самое, шести двойников, у которых каждая пластинка-кристалл повернута относительно другой на 180 градусов. Такие двойниковые срастания кристаллов были теоретически предсказаны в XIX веке немецким кристаллографом Г. Баумхауэром, но до сих пор в природе их никто не встречал.

Когда встал вопрос о названии нового минерала, я решил назвать его именем выдающегося физика, академика Л. Д. Ландау, который находился в тяжелом состоянии после автомобильной аварии, происшедшей с ним в 1962 г. И хотя институтское начальство ВИМСа, где я работал, настойчиво рекомендовало мне назвать новый минерал в честь тогдашнего министра геологии А. В. Сидоренко, я поехал к академику Ландау, чтобы получить его согласие.

Высокий, очень худой и бледный, сутулый Лев Давидович протянул мне руку. Было известно из прессы, что врачи с трудом спасли жизнь Ландау после той аварии, но мозг Ландау так и не восстановился, и он не смог приступить к работе. Действительно, было видно, что Ландау слаб и болен. В то же время наш разговор и реакции Ландау во время этой короткой встречи были вполне адекватными.