Читать онлайн «Сборник статей по истории Беларуси». Страница 7

Но нелепо полагать, что Полоцкое государство (Криву западных балтов кривичей) «ославянили и русифицировали» ободриты Рюрика или русины Киева. «Этнического запала» русификации саамских земель будущего Новгорода хватило у ободритов Рюрика только на малые окрестные земли (чудь, весь, мурому), где, как писал недавно в журнале «Наука и жизнь» академик РАН В. Янин, язык берестяных грамот был вовсе не Киевской Руси, а абсолютно идентичный ляшскому языку (польскому, полабских славян). А вот русификацией финского «Золотого кольца России» занимался уже исключительно Киев.

Так вот у нас в Беларуси не было этой ободритской русификации Рюрика (ибо силенок у колонии ободритов не только на нас не хватило, но не хватило и на окрестные земли далее Новгорода — что и определило границы Новгородской Страны — которая без оккупации Иваном Грозным должна была, по мнению российских историков, дать свою «восточно-славянскую нацию со своим государством»). Как не было и русификации со стороны русинов-украинцев Киева. Мы ИМЕННО ПО ВЕРЕ были «причислены к Руси», а не этнически.

Ведь не было никогда никакой ЛИТОВСКОЙ ВЕРЫ. Были только веры ПОЛЬСКАЯ (католическая) и РУССКАЯ (православная Киевская). Причем, Византия видела нас страной, совершенно самостоятельной от Руси Киева: по представлениям Византии, главным православным храмом страны является София (а столица Болгарии и имеет название от этого главного в стране храма). Она разрешает постройку своих Софий одновременно в Киеве, Полоцке и Новгороде (а Московии этого разрешения не было дано никогда, поэтому там нет Софии). Полоцк и Новгород Византия оформляет как религиозно подчиненные Киеву, так как их крестил Киев. Вот и вся наша «русскость». Совершенно аналогично папские хронографы именуют «поляками» Запад Литвы-Беларуси, крещенный через Польский костел.

Поэтому идеологи «Великой Польши» видят Западную Беларусь «польскими землями», а идеологи «Великой России» видят Восточную Беларусь «российскими землями» (хотя правильно говорить об «украинских землях Киева»). Нужна лупа, чтобы в таких представлениях увидеть нацию каких-то «несуществующих в Природе» белорусов.

Вадим РОСТОВ 

Куликовская битва — яркий пример фальшивости всей российской истории. Историческое событие со временем неузнаваемо искажается в угоду текущим политическим желаниям Москвы, обрастает баснословными подробностями и эпохальностью. Хотя на самом деле Куликовская битва — это битва Литвы с Мамаем, а не Москвы с Мамаем…

В России отмечают Куликовскую битву как день «великой победы» над татарами. Правда, не уточняют — над какими именно татарами. А между тем российский историк М. И. Тихомиров в книге «Куликовская битва, 1380» пишет:

«Первоначальные краткие рассказы о кровопролитном сражении с татарами позже обросли поэтическими вымыслами и литературными украшениями. После разгрома Мамая на престол сел Тохтамыш, и Дмитрий с почетом послал ему дары. Тохтамыш — союзник Дмитрия, воевавшего не против Орды, а против Мамая, Орде не подчинявшегося. Так что не было сепаратизма русских князей против великой империи, но борьба за единство Орды против узурпатора. Дмитрий не за свободу Руси боролся, а за единство Орды».

Можно только поприветствовать это прозрение, однако и в этой трактовке битвы, пусть и куда более близкой к правде, все равно остается одно огромное БЕЛОЕ ПЯТНО: это участие ВКЛ в этом событии.

Зачем на битву спешил Ягайло? Зачем литовские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи бились с Мамаем за якобы Москву? Это тем более странно, если принять точку зрения Тихомирова — что сражение шло за интересы Орды. Зачем же литовцы (то есть беларусы) должны были помогать Дмитрию Донскому отстаивать интересы Тохтамыша?

Московский историк Алексей Бычков пишет в книге «Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории» (М., 2008):

«Серьезные ученые признают, что значительная часть сведений о сражении почерпнута из трех основных «источников», возникших через сто лет после легендарного события: из «Летописной повести» (весьма краткой и анонимной), из стихотворной «Задонщины» и риторического сочинения «Сказание о Мамаевом побоище», то есть в основном из художественных источников. А для исторической оценки важны точные данные о масштабах сражения, количестве участников, потерь с обеих сторон. Но достоверных сведений не обнаружено ни в местных, ни в иностранных источниках».

О степени достоверности этих «художественных» источников говорит хотя бы тот факт, что в некоторых из них участником событий назван Ольгерд, хотя он умер в 1377 г.

Есть упоминание о битве в Псковских летописях (1941. Вып. 1. С. 24): «Бысть похваление поганых татар на землю Роускую: бысть побоище велико, бишася на Рожество святыя богородица, в день соуботный до вечера, омерькше биючися; и пособе бог великому князю Дмитрию, биша и на 30 верст гонячися… Того же лета во озере Чюдском истопли 4 лодии».

Бычков: «Куликовская битва — событие одного порядка с потоплением четырех лодок. В летописях поражает почти полное отсутствие фактического материала. Был бой и молитвы — вот все, что мы сможем почерпнуть из ранних источников».

Поражает не только это. Перечислю лишь несколько главных СТРАННОСТЕЙ:

1. Место битвы не найдено до сих пор.

2. Ни один русский князь не пожелал воевать на стороне Дмитрия Донского. (В этой связи А. Бычков отмечает: «Итак, если Новгородская первая летопись второго извода пишет, что князь Дмитрий, узнав, что на него наступает сила «велика татарская и собрав многи вои и поиде противу безбожных татар», один, без помощи других князей, то Евфрасин [в «Задонщине»] знает уже о двух князьях. И чем позже переписывается история битвы с Мамаем, тем большее число князей вступает в бой на стороне Дмитрия…Причем, по мере объединения Московским Великим княжеством земель Великороссии в Сказания включались все новые участники битвы — и Рязань, и Великий Новгород, и Тверь. Этим подчеркивалось значение битвы для судеб всей тогдашней России. Интересно, что в «Задонщине» [в поздних списках] уже упомянуто участие в битве на московской стороне рязанской рати, из которой одних бояр погибло 70. Позже рязанцы перейдут, по желанию летописцев, в разряд изменников».)

3. Но зато решающую роль в битве сыграли литовские полки, прибывшие из ВКЛ.

4. Никаких упоминаний об этой битве в летописях ВКЛ нет.

Последнее обстоятельство следует уточнить: нет самих летописей ВКЛ этого периода, так как они были уничтожены россиянами. Вначале Иван Грозный при оккупации Полоцка сжег всю полоцкую библиотеку, включая летописи. А затем уже Екатерина II при разделе Речи Посполитой дала распоряжение созданной ею «Исторической Комиссии» изъять «для изучения» древнейшие сохранившиеся летописи ВКЛ. С тех пор их больше никто не видел.

Не вызывает сомнения, что в летописях ВКЛ были упоминания о битве — но, очевидно, они описывали ее совсем иначе. И давали четкие ответы на вопросы: зачем князья ВКЛ участвовали в битве и где эта битва состоялась. Но эта правда не устраивала россиян, потому летописи ВКЛ и были уничтожены.

Есть и другие странности:

5. Куда спешил Ягайло?

6. Почему битвой командовали литовские князья?

7. Почему Дмитрий Донской перед битвой переоделся в ратника, а своего слугу нарядил в свои княжеские одежды и посадил на своего коня?

В связи с битвой упоминаются три князя ВКЛ: Ягайло (Яков), Андрей и Дмитрий. Все они — сыновья Великого князя Литовского и Русского Ольгерда (1345–1377, Александра в православии, наполовину тверчанина по крови — Ольгерд был сыном тверской княжны).

Ягайло (Яков) был рожден тоже от тверской княжны (был тверской крови на три четверти), после смерти отца в 1377 г. стал Великим князем Литовским и Русским. После Кревской унии 1385 г. ВКЛ и Польши в 1386 г. Ягайло вступил в брак с польской королевой Ядвигой и перешел из православия в католичество, получив имя Владислава и став родоначальником династии Ягеллонов. В 1392 г. передал власть в ВКЛ, а в 1401 г. и титул Великого князя Литовского и Русского своему двоюродному брату Витовту.

По версии россиян, Ягайло якобы спешил на соединение с Мамаем — чтобы драться со своими братьями Андреем и Дмитрием Ольгердовичами.

Веря в этот нелепый миф, ордынофил Лев Гумилев писал в своей книге «От Руси до России» на стр. 160:

«Если же учесть, что большинство в войске Ягайлы составляли русские из-под Минска, Полоцка, Гродно, то легко понять, каково в тот период было единство некогда могучей Киевской Руси».

Если Лев Гумилев называет литвинов (с 1840 г. беларусов) «русскими», то мы с таким «подходом» равно можем называть московитов монголами — или москово-монголами.