Читать онлайн «Гринвичское время и открытие долготы». Страница 29

44. Здание Парижской обсерватории, через которую в 1672 г. проходил меридиан Кассини. (Из книги Ж. Кунила 'Парижская обсерватория'.)

Как мы уже видели, издание в 1767 г. британского «Морского альманаха» привело к тому, что начиная с XVIII в. меридиан Гринвича начал использоваться в качестве нулевого меридиана на сухопутных и морских картах многих стран. Первой серией морских карт, где систематически использовался гринвичский меридиан, был атлас Де Барреса, охватывающий побережье Северной Америки от Лабрадора до Мексиканского залива, опубликованный впервые в 1784 г. Дебарресовы карты продолжали служить первоисточником при составлении большинства американских морских карт на протяжении последующих пятидесяти лет и вместе с британским «Морским альманахом» послужили, возможно, главной причиной принятия в 1850 г. правительством США решения сохранить гринвичский меридиан в качестве нулевого для морских задач. В 1853 г. русский верховный адмирал Флит приказал отказаться от использования морского альманаха, специально составленного для России, а вместо него предложил Российскому военно-морскому флоту воспользоваться британским «Морским альманахом», базирующимся на гринвичском меридиане; на основе британского альманаха в России начал издаваться «Морской месяцеслов» (военно-морской ежегодник) [20].

Первый Международный географический конгресс собрался в Антверпене в августе 1871 г. В одной из его резолюций говорилось о том, что для морских карт всех стран (для прибрежных или портовых карт это не являлось необходимостью) гринвичский меридиан в течение ближайших пятнадцати лет должен быть принят в качестве нулевого. Конгресс также рекомендовал при любом изменении долготы корабля в открытом море основываться на меридиане Гринвича. Однако для материковых карт и карт побережий каждому государству предлагалось применять собственный нулевой меридиан [21]. В ходе дискуссии М. Левассер, один из делегатов Франции, заявил, что, будь это в XVII или XVIII веке, выбор наверняка бы пал на Париж, но обстоятельства изменилсь, так как большинство карт, используемых в настоящее время в море, имеют британское происхождение и поэтому le livre habituel du marin (Книга жизни в море (франц.). - Прим. перев) является британский «Морской альманах». Несколько лет спустя стало известно, что годовая продажа «Морского альманаха» составляет 20 тыс. экземпляров, а французского «Конесанс де тампс» («Знание времен») - только 3 тыс. [22]. Поэтому Левассер полностью поддержал резолюцию, касающуюся морских карт.

В 1875 г. был проведен II Международный географический конгресс, где обсуждались те же вопросы, но не было принято никаких новых решений. Франция, однако, поставила условие, которое неоднократно дебатировалось в последующих дискуссиях: если Англия перейдет на метрическую систему, то Франция, возможно, учтет это при принятии гринвичского меридиана [23]. Из табл. 1 можно видеть, что по прошествии всего двенадцати лет резолюция 1871 г. начала оказывать свое действие: на морских картах новой публикации двенадцать стран стали отсчитывать свои долготы от Гринвича. Что же касается материковых карт, то каждое государство продолжало решать этот вопрос по-своему.

Таблица 1. Нулевые меридианы, используемые в начале 1880-х гг. на вновь опубликованных материковых и морских картах

(Источники. Морские карты: Borsari F., II meridiano iniziale е Гога universale (Napoli, 1883), 60. Материковые карты: Wheeler G. M., Report on the Third International Geographical Congress... Venice... 1881 (Washington, 1885), 30)

В 1876 г. с другой стороны Атлантического океана поступили сведения о новшествах, предлагаемых в статье «Земное время», опубликованной в Канаде Сэнфордом Флемингом (1827-1915), руководителем инженерной службы канадской Тихоокеанской железной дороги. Флеминг родился в Шотландии и занимался там изучением техники и топографии; в 1845 г. он приехал в Канаду, где начал свою деятельность в качестве строителя железных дорог. В 1852 г. его назначают главным инженером железной дороги Симко и Харона (позднее Северной железной дороги) в Онтарио. В 1862 г. он занимает подобную должность на Интерколониальной железной дороге, а позднее назначается главой инженерной службы канадской Тихоокеанской железной дороги. На этом посту он руководит топографической съемкой для Йеллоухидской железной дороги (теперь относится к канадской Национальной железной дороге). Поначалу Флеминг интересуется лишь применением 24-часовой системы, но позднее загорается мыслью о введении во всем мире единого времени - земного, или, как он говорил позднее, космополитического (а еще позднее - космического) времени. Подобно Дауду (Флеминг не был знаком с его идеями, хотя, участвуя в прокладке железных дорог, он должен был бы знать о них), Флеминг предложил систему часовых поясов, но в отличие от системы Дауда его земное время должно было применяться не только на железных дорогах, но и на телеграфах, в научных целях и т.д. [24]. Позднее, узнав о системе поясного времени Дауда, Флеминг без особого энтузиазма отзывался о ней.

45. Гражданские, астрономические и морские сутки (а.т. - до полудня; р. т. - после полудня)

В 1878-1879 гг. в Канадском институте в Торонто Флеминг прочел две лекции: «Времяисчисление» и «Долгота и времяисчисление». Первая из них была переработкой его статьи, опубликованной в 1876 г., а вторая - с подзаголовком «Несколько слов о выборе нулевого меридиана, общего для всех государств, в связи с времяисчислением» - выдвигала серьезные обоснования для принятия в качестве нулевого меридиан, отстоящий на 180° от гринвичсвюго и совпадающий с существующей сегодня международной линией перемены дат [26]. Эти лекции Флеминга произвели столь сильное впечатление, что в июне 1879 г. британское правительство направило их текст восемнадцати государствам и различным научным организациям Англии.

В целом реакция на предложения Флеминга была положительной. Но встречались и отрицательные отзывы, особенно среди астрономов. Джордж Эри в 1879 г. (за два года до своей отставки) писал, что, во-первых, он «не придает ни малейшего значения замечаниям, содержащимся в первой статье мистера Флеминга [о применении часовых поясов для местного времени и установления «земного времени»], и, во-вторых, «что касается нулевого меридиана, то ни один здравомыслящий человек не может согласиться с этим. Если же нулевой меридиан все же будет принят, то это должен быть меридиан Гринвича, так как навигация почти во всем мире зависит от расчетов, основанных на этом меридиане... Но я, как директор Гринвичской обсерватории, полностью отказываюсь от мысли выдвигать любые претензии по этому поводу; предоставим самому Гринвичу сделать это для поддержания своего высокого авторитета в вопросе о долготе мира, и «Морской альманах» сделает это лучше нас, мы же объединим наши усилия, не претендуя особым образом на мнимую славу нулевого меридиана» [27]. По поводу высказываний Эри 15 октября 1879 г. генерал-губернатору Канады сообщили, что британское правительство не намерено вмешиваться в дело, связанное с социальными проблемами [28]. Кажется странным, что Эри, человек с такими широкими взглядами - которому более чем кому-либо другому страна была обязана распространением гринвичского времени, -придерживался столь консервативной точки зрения. Однако через год среднее гринвичское время становится единым временем Великобритании, три года спустя система поясного времени вводится по всей территории Канады и США, а еще через пять лет международное соглашение признает необходимость установления нулевого меридиана, каковым должен быть меридиан Гринвича.

Среди астрономов Эри был не одинок. Профессор Пиацци Смит, королевский астроном Шотландии, восхваляя Флеминга за его добрые намерения, критиковал его за отсутствие практичности. Если уж так нужен общий нулевой меридиан, почему бы ему не проходить через пирамиду Хеопса в Египте? [29]. Профессор Саймон Ньюкомб, директор американского морского альманаха, высказался еще категоричнее. На вопрос, заданный ему в 1882 г., - не благоразумнее ли для США применять систему времени, которая была бы рекомендована другими государствами и была бы ими в конечном счете принята - он ответил: «Нет! Мы не заботимся о других государствах, мы не можем помочь им, и они не могут помочь нам». На второй вопрос, есть ли у него какие-нибудь идеи по системе времени, которые кажутся ему целесообразными, он ответил: «Капитальный план, предназначенный для использования в течение тысячелетия, слишком совершенен для современного состояния человечества. Не вижу оснований ориентироваться на Европу в той же мере, как и решать вопрос о том, обитаема ли планета Марс» [30].

После таких заявлений буквально с облегчением воспринимается, например, реакция астрономов Болоньи, которые в качестве нулевого меридиана предложили Иерусалим, а профессор Бомон, географ из Женевы, выступил с предложением считать нулевым меридианом прямую линию, проходящую через пролив Беринга, на том основании, что он расположен на одинаковом градусном расстоянии как от Парижа, так и от о. Ферро, а антимеридиан (удаленный от нулевого на 180°) он предложил провести через Рим, Венецию и Копенгаген [31]. Почти в это же время возобновились дискуссии по поводу желательности десятичной системы измерения углов и времени (как это и было поначалу задумано в метрической системе). Все эти точки зрения обсуждались делегатами III Международного географического конгресса, собравшегося в Венеции в сентябре 1881 г. В повестке дня конгресса стояли вопросы об установлении всемирного нулевого меридиана и единого стандартного времени. На конгрессе оживленно дискутировались все перечисленные выше проблемы. Но для нас важность этого конгресса заключается главным образом в том, что он привел к двум специальным конференциям, к рассказу о которых мы теперь и переходим [32].