Читать онлайн «Система гуманитарного и социально-экономического знания». Страница 33

Интенсивное научное изучение проблемы антропогенеза началось в ХIХ веке. Главное достижение в этой области было связано с утверждением эволюционной теории. В 1859 году Чарльз Дарвин опубликовал свой знаменитый труд «Происхождение видов путем естественного отбора», а в 1871 – «Происхождение человека и половой отбор», в которых выдвинул гипотезу о происхождении человека от обезьяноподобного предка. Дарвин установил движущие силы эволюции органического мира и объяснил процесс развития органических видов естественнонаучным путем.

Однако в теории Дарвина не учитывалось влияние социального фактора на процесс антропогенеза, что и было затем восполнено в трудовой теории происхождения человека, одним из создателей которой являлся Ф. Энгельс. Согласно данной теории, принципиальное отличие человека от животного заключается в его способности к труду. Если животное в процессе приспособления к условиям существования может использовать предметы природы, то человек способен не только применять их, но также изготовлять, производить, изменяя предметы природы, приспосабливая их к своим потребностям. Труд не отменяет действия биологических законов, но преобразовывает характер течения естественного отбора. Трудовая деятельность отделила человека от животных, а выполнение трудовых процессов повлекло за собой усовершенствование его физической и умственной организации, в первую очередь руки и мозга. Труд способствовал объединению, сплочению членов первобытного общества. Совместная трудовая деятельность вызывала потребность общения, что и обусловило развитие человеческой речи.

Следовательно, становление человека и общества – взаимосвязанный процесс, который можно назвать антропосоциогенезом, где главная роль принадлежит трудовой деятельности.

На рубеже XX века возник новый аспект критики дарвиновской теории эволюции. В частности, появилась мутационная теория эволюции де Фриза, в которой утверждалась идея, что новые виды возникают скачкообразно в результате крупных единичных мутаций в генном наследственном аппарате (что никак не связано с естественным отбором). На скачкообразный характер развития антропогенеза указывают и сальтационисты, придающие решающее значение в эволюции случайным явлениям. К этой позиции близка и позиция неокатастрофизма, согласно которому основное значение в смене форм жизни на Земле имеют массовые вымирания, обусловленные глобальными катастрофами.

Отметим, что подобные идеи неоднократно высказывались не только в естествознании, но и в философии. Так, в теории антропогенеза Тейяра де Шардена указывалось, что появление человека – это скачок в антропогенезе. Вместе с тем заслуга этого мыслителя состояла и в том, что он, как один из открывателей синантропа, помог найти недостающее звено в общей цепи антропогенеза: австралопитек – питекантроп – синантроп – Homo Sapiens.

Вся цепочка предшественников современного человека выглядит следующим образом:

рамапитек (14 млн лет назад) – сивапитек (10 млн лет назад) – зинджантроп (человек умелый – 2 млн лет назад) – австралопитек (от 4 до 2 млн лет назад) – питекантроп (1,9–0,65 млн лет назад) – синантроп (400 тыс. лет назад) – неандерталец (ранняя форма Homo Sapiens – от 30 до 40 тыс. лет назад).

При этом нельзя представлять антропогенез в виде линейного процесса. Р. Левонтин предлагает следующую схему дерева эволюции[61]:

Уже из этой схемы видно, что в каждый период времени существует множество параллельных эволюционных линий, происходящих от общего предка. «Основная проблема в восстановлении эволюции человека состоит в том, что у нас нет близких родственников среди живущих ныне предков. Наши ближайшие, хотя и не очень близкие, в настоящее время живущие родственники – шимпанзе и горилла – были связаны с нами общим предком не менее 7 млн. лет назад»[62].

Данная проблема имеет несколько аспектов в философской антропологии. Во-первых, можно исследовать соотношение биологического и социального в историческом развитии человека. Упрочнение независимости человека от окружающей среды, создание искусственной среды, возникновение общества и культуры привели к тому, что для человека естественный отбор перестал быть фактором эволюции, а его биологическая эволюция перестала играть решающую роль. В настоящее время эволюция относится, прежде всего, к его социальной стороне жизни. Социальные институты, здравоохранение все более сглаживают влияние индивидуальной биологической изменчивости.

Однако нельзя категорически утверждать, что человеческое общество полностью избавлено от действия биологических закономерностей. Так, у современного человека не прекратился мутационный процесс. Он протекает с частотой от 1:10000000 до 1:100000. При этом в ряде стран и регионов эта частота может быть и более высокой из-за загрязнения биосферы мутагенными веществами или повышенной радиации. В результате мутаций появляются гены, обуславливающие гемофилию, фенилкетонурию, галактоземию и многие другие заболевания. У новорожденных они проявляются каждая с частотой, близкой к 1:40000. В результате этого в генофонде Homo Sapiens происходит накопление нежелательного генетического груза[63]. Отсюда необходимость сохранения генофонда, сдерживания мутаций, отрицательно влияющих на здоровье человечества.

Итак, сегодня наблюдаются, с одной стороны, очень медленный темп генетических изменений, производимых отбором, и генетическое сходство между различными человеческими группами, а с другой – чрезвычайно быстрый рост социальных изменений, свидетельствующих о культурной эволюции человечества. Именно под влиянием социальных изменений произошло увеличение средней продолжительности жизни человека. Так, в XVIII веке она составляла 30 лет, к началу XX века в странах Западной Европы – примерно 56 лет, а в настоящее время – 75–78 лет (по данным современной науки средняя «нормальная» продолжительность жизни – 80–90 лет).

Ученые полагают, что процесс биологической эволюции человека прекратился со времени появления Homo Sapiens. Завершилось морфологическое изменение человека, например, размеры его головного мозга. Ничтожно мала и вероятность, что человечество перестанет существовать как единый вид и распадется на отдельные подвиды.

Таким образом, можно констатировать, что 30–40 тыс. лет назад закончилось видообразование человека. С этого времени останавливается действие группового отбора как ведущего фактора эволюции, а будущее человечества прочно связывается с развитием социальной жизни.

Второй аспект соотношения биологического и социального в человеке, исследуемый философской антропологией, связан с его онтогенетическим развитием. Данный аспект будет подробно рассмотрен в других разделах учебника. Здесь лишь отметим, что в современной литературе существует несколько подходов к решению проблемы о роли социальных и биологических факторов в индивидуальном развитии человека.

Одни авторы абсолютизируют роль биологического фактора в этом развитии, считая, что оно целиком обусловлено генами (панбиологизм). Другие исследователи главенствующее значение в онтогенезе человека придают воспитанию и обучению (пансоциологизм).

В онтогенезе различают два периода – эмбриональный и постэмбриональный. Эмбриональный период начинается с образования зиготы и заканчивается моментом рождения (это период внутриутробного развития человеческого эмбриона). «В эмбриональный период развитие организма происходит по жестко закрепленной генетической программе и сравнительно слабом (через организм матери) влиянии окружающей физической и социальной среды»[64]. Каждый человек является обладателем индивидуального набора генов, которые определяют его фенотип. Процесс передачи наследственной информации от одного поколения другому получил название наследования. Индивид наследует от родителей многие свойства (особенности скелета, цвет кожи, химическую активность клеток и многое другое). Сложнее обстоит дело с решением вопроса о наследовании определенных способностей. Несмотря на то, что этот вопрос до сих пор дискутируется, достаточно популярна точка зрения, утверждающая, что наследуются не сами способности, а лишь их задатки, чье дальнейшее развитие во многом зависит от социальной среды. «Развиваясь на основе задатков, способности являются все же функцией не задатков самих по себе, а развития, в которое задатки входят как исходный момент, как предпосылка»[65].

Вместе с тем можно утверждать, что характерные черты человеческой деятельности и поведения приобретаются в процессах воспитания и обучения через передачу и усвоение социальных норм, культуры в целом.