Читать онлайн «Геополитическая концепция истории России П. Н. Савицкого». Страница 29

Важно подчеркнуть, что в отношениях между направленностью русских географических открытий и развитием географических исследований, зачастую сопряженных с колонизацией, западных путешественников наблюдалась та же обратная пропорциональность, «перемежающаяся ритмика», которая, по мнению Савицкого, устанавливалась применительно к «экономическим волнам» и «историческим кривым» Запада и России. Например, в 1830-х годах, когда русские (как представители континентальной империи) были активны на океанических и северных направлениях, англичане (как носители океанического имперского начала) совершали в Евразии внутриматериковые открытия (проникновение в Туркмению, исследование Верховьев Аму-Дарьи).

В 1840-е годы цикл срединно-материковых путешествий англичан прекратился (во многом это было связано с афгано-британской войной 1841–1842 гг.), и начался новый цикл – «евразийских материковых открытий»[582].

Любая геостратегия[583] разрабатывается на основе определенных знаний и представлений о международной обстановке, которые в систематизированном виде составляют геополитическую картину мира. Для классической западной геополитики, современной П. Н. Савицкому, было характерно представление о бинарной сущности мироустройства. Согласно ей геополитическая обстановка определяется соотношением двух постоянно противоборствующих сил, определяющих развитие исторического процесса: «теллурократии» (сил Суши или Континента – стран континентальных, отрезанных географически от моря) и «талассократии» (сил Океана – государств, ориентированных на мировую торговлю по океану). Данная фундаментальная теория империалистической геополитики была выдвинута одним из отцов-основателей американской геополитики атлантизма А. Т. Мэхэном в 1889 в работе «Влияние морской силы на историю. 1660–1783». Согласно ей суть противоречий между странами «Континента» («Суши») и государствами «Океана» («Моря») – геоэкономическая, обуславливающая геостратегические, политические и другие формы противоборства.

П. Н. Савицкий пришел к аналогичным выводам. При этом независимо от американского коллеги. Представление о планетарном геополитическом дуализме мира присутствовало еще в дореволюционных работах П. Н. Савицкого, в его концепции двух типов империализма: колониально-экономического, ориентированного на заморскую экспансию, и континентально-сухопутного, замкнутого на континент.

В условиях Версальско-Вашингтонской системы, ознаменовавшей собой раздел мира без учета реальных сил международного сообщества, равновесие между океаническими империями и континентальными было серьезно нарушено – Германия и Советская России стали аутсайдерами мировой политики. В этой связи мировое геополитическое развитие стало развиваться по «океаническому» варианту.

Савицкий отмечал, что Версальская система была нацелена на создание «мирового хозяйства»[584]. Геополитически это выражается в стремлении «Океана», его государств – Северной Америки, Англии и других европейских колониальных стран к «униформизации» мира, главенства в нем. Прежде всего, это проявлялось в выстраивании единого «океанического рынка», который выгоден странам, расположенным вблизи берегов моря-океана.

Савицкий вывел геополитическую формулу этого противостояния: «Океан един. Континент раздроблен. И поэтому единое мировое хозяйство неизбежно воспринимается как хозяйство «океаническое», и в рамки океанического обмена неизбежно поставляется каждая страна и каждая область мирового хозяйства»[585]. Следовательно, глобальный международный обмен осуществляется по «океаническому» принципу, согласно которому такой географический фактор как расстояние не имеет решающей роли.

Страны, удаленные от океана на большие расстояния, при вхождении в мировой экономический обмен, вынуждены нести дополнительные расходы, издержки сухопутных перевозок, которые больше, чем издержки морских перевозок. Савицкий приводил данные немецкого экономиста К. Баллода, который указывал, что перед Первой мировой войной, в расчете на одинаковое расстояние, германский железнодорожный тариф был приблизительно в 50 раз больше океанского фрахта, а ставки русских железных дорог превосходили в 7—10 раз стоимость морского транспорта[586]. Здесь наблюдения Савицкого опять совпадали с ранее высказанными замечаниями Мэхэна: «Перевозка товаров водою всегда была легче и дешевле, чем сушей»[587].

Таким образом, континентальная страна, вступившая в мировой рынок, действующий по «океаническим» правилам, «за свои товары будет получать дешевле, чем все остальные области мира; потребные ей ввозные продукты обойдутся дороже, чем все другим. В области развития промышленного, ее конкурентоспособность в отношении к мировому рынку, окажется ничтожной»[588]. В результате эту страну ждет участь «задворков мирового хозяйства».

Среди таких «обездоленных» стран Савицкий указывал государства Азии: северо-восточный Иран, Китай, весь Туркестан, Индию, но особенно подчеркивал, что своей «континентальностью» более всего выделяется Россия-Евразия, расположенная в самой глубине материка. Она имеет только «замкнутые моря», многие из которых замерзающие, и не имеет шансов, кроме побережий Камчатки, выйти к «открытому морю», «свободному Мировому океану». Савицкий отмечал, что Северный Ледовитый океан исключен из общей океанической циркуляции и имеет режим моря «континентального»[589].

Следовательно, вхождение в экономический рынок для континентальных стран Азии и России-Евразии геополитически противоестественно. Для «океанического» мира же это очень выгодно, ведь в результате, в его распоряжение поступят дополнительные естественные ресурсы и возникнут новые рынки для сбыта продукции. По сути, мировой экономический рынок рассматривался как основа для построения глобальной колониальной системы по «океаническому» принципу.

Савицкий указывал на шаткость выстраиваемой «мировой системы хозяйства», о чем свидетельствовал глобальный «европейско-американский» экономический кризис – Великая депрессия (1929–1933 гг.), и ее губительное влияние на зависимые от нее континентальные страны[590].

Экономическое влияние «океанических стран» усугублялось наличием у них рычагов глобального политического давления. Так, используя Европу, Америка создала Лигу Наций, которая «рассматривала себя как объединение вселенское», «являясь, по сути, фикцией «мирового правительства», – отмечал евразиец К. А.Чхеидзе[591]. Отношение Савицкого к этой организации было принципиально негативным, поскольку она являла символ Версальской системы, направленной против России как геополитического феномена. Даже, когда в 1934 г. СССР вступил в нее, Савицкий расценил это как поражение коммунистической власти, поскольку отныне «в международной области из фазы наступления она вынуждена перейти в состояние обороны»[592].

Какой же геостратегии в условиях складывающегося глобального мирового океанического хозяйства должна придерживаться Россия-Евразия?

Выход, предложенный Савицким, заключался в целой системе геостратегических действий. Первым шагом являлось создание материковых хозяйств континентальными странами. Под материковым хозяйством понималась «самостоятельная, но не замкнутая система. Ее не замкнутость определяется фактом внешней торговли. Ее самостоятельность – возможностью завершить в ней самой основные процессы промышленно-сельскохозяйственного обмена»[593]. Последнее свойство подразумевает создание автаркичной самодостаточной экономики.

При этом, еще раз подчеркнем, материковое хозяйство – геополитически континентальное. В этой связи ни территориальные государства (вроде Бельгии или Голландии), ни национальные, (вроде гораздо более крупных Франции и Германии) не могли претендовать на его создание, поскольку они экономически основывались на эксплуатации заморских областей, которые не являлись «органической частью этих стран».

По мнению П. Н. Савицкого, лишь Россия как обширное «органическое» пространство, включающее в себя, как сельскохозяйственные, так и промышленные зоны, могла претендовать на создание такой автаркичной системы. Многосторонность ее геологического одарения приближалась к абсолюту. Особенно в 40-е гг., когда, как отмечал П. Н. Савицкий, успехи геологической разведки были особенно большими[594]. Тем более что «уменьшенная совокупность» Старого Света включала в свои геополитические рамки все многообразие его почвенно-ботанических и климатических зон.