Читать онлайн «Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини». Страница 44

На красной фигурной вазе с о-ва Родос, хранящейся теперь в Стамбуле, запечатлена богиня земли, поднимающаяся из недр и держащая рог изобилия, на вершине которого изображен мальчик; Деметра указывает на него жезлом стоящей справа богине. Слева от Деметры находится фигура, возможно, Коры, а у нее над головой — Триптолем в крылатой повозке476. Нилссон (Nilsson) отождествляет мальчика с Плутосом477 — символом полей и растительности. Триптолем открывал секреты Деметры, насаждал земледелие, жаловал изобилие; он неизменно находился бок о бок с божественной парой — богиней земли, матерью хлебных злаков и ее дочерью, богиней произрастания злаков.

Так как культ богини распространился с побережья Средиземноморья через Испанию и Францию — в Бретань, Британию, регион бассейнов р. Сены, Уазы и Марны и в Скандинавию, то установить, насколько в нем сохранилась традиция вегетационного цикла, оказывается тем труднее, чем больше культ удалился от места своего возникновения — Ближнего Востока и островов Эгейского моря. Его основными символами, как мы видим, во всем регионе распространения мегалитов неизменно оставались бетилийский столб, священное дерево или шест, змея, голубь, раковины Pectunculus, женские фигурки, иногда в сочетании со статуэтками мужчин, художественные и резные изображения богов-покровителей, встречавшихся гораздо чаще "пришлых" божеств на гробницах во Франции. Профессор Перссон (Persson) сопоставил подобные сцены на минойско-микенских золотых кольцах с изображением двух фигур — мужской и женской — около лодки, которое найдено на скале в провинции Богус в Швеции. На другой скале в том же районе вырезана лодка под деревом и на ней — фигуры обнимающихся мужчины и женщины; возможно, это сцена бракосочетания478. Здесь профессор усматривает тему смены времен года и произрастания, а также ее ритуальное выражение. Фигуры двойников со скандинавских скал он отождествляет с эгейскими: у них есть рога и, возможно, хвосты, а головы или конечности отсутствуют; в них — одежды из шкур479. Северная богиня растительности — Нертус — могла быть связана с циклом ритуалов смены времен года. Но даже если такая связь отсутствовала, то все же в этих удаленных районах Северо-Западной Европы магически-религиозный контроль за процессами плодородия в природе в его традиционном азиатском и минойско-микенском выражении вряд ли можно полностью исключить. Так, путешествие Нертус в крытой повозке вокруг света, описанное Тацитом480, удивительно напоминает поездку Кибелы в запряженной быками карете во время проведения неистовых римских обрядов481 и наши собственные первомайские празднества.

На Британских о-вах культ произрастания, сложившийся у землепашцев эпохи неолита под индоевропейским влиянием, уступил место культу солнца и небес, проникшему в религию народа "культуры колоколовидных кубков" благодаря их контактам в Центральной Европе с воинами-алебардистами. Это становится ясным при изучении их огромных святилищ, расположенных на территории Британии, — в Эйвбери и в Стоунхендже (Уэссекс). В следующей главе мы отмечаем, что оба эти храма, вероятно, были посвящены богу неба.

Вместе с тем недавняя находка в Стоунхендже указывает на то, что около 1470 г. до н. э. в Британию с островов Эгейского моря проник культ топора. Речь идет о выгравированных на одном из подковообразных трилитов (мегалитическое сооружение из трех камней или плит. — Прим. пер.) за № 53 изображений кинжала с эфесом и топора с закраиной, имеющих характерные для микенской культуры особенности, а также о подобных изображениях топора на нескольких сарсенах (блоки песчаника, применявшиеся при строительстве мегалитов в Англии. — Прим. пер.) внешнего кольца482. Как предполагает мистер Аткинсон (Atkinson), сарсены были установлены между 1500 и 1400 гг. до н. э., а глыбы медного купороса перегруппированы вождями Уэссекса под воздействием строителей из Микен. Это потребовало огромных усилий, мастерства и изобретательности. Одному из зодчих, возможно, установлен кенотаф (погребальный памятник на пустой могиле. — Прим. пер.) в Силбери-Хил неподалеку от Эйвбери483. Каким бы ни было точное значение новейших открытий в Стоунхендже, они являются еще одним доказательством связей культуры Уэссекса с греческими Микенами примерно с 1500 по 1300 гг. до н. э 484

Происхождение золотых украшений и янтарных, оправленных золотом дисков, найденных в уэссексских погребениях, по всей вероятности, эгейское; также и синие глазурованные бусы, которые носили уэссексские вожди, были родом из районов Восточного Средиземноморья. Вполне возможно, что некоторые из британских топоров появились благодаря минойским железным топорикам (bipennes) или их производным485. Бронзовые топоры с закраинами были ввезены в Англию из Восточного Средиземноморья через Испанию. Начиная примерно с 1600 г. до н. э. "янтарный путь" являлся еще одной важной магистралью между Прибалтийскими районами, Центральной Европой и островами Эгейского моря. По этой магистрали, как и морем — вдоль Атлантического побережья Европы, наряду с товарами в Северо-Западную Европу прибывали и традиции ряда культов.

В их число входил и культ богини-матери. Вместе с ним могли появиться обряды проращивания, связанные с циклом смены времен года. В Уэссекс наряду с обычаем кремации усопших эти ритуалы явно были привнесены извне в начале бронзового века. Возможно, однако, что первоначально святилища служили для поклонения богу неба, а не магери-земле. Тем не менее, поскольку долгая и трудная история культа солнца была так тесно связана с плодородием земли, го обрядам, от которых зависели жизнь и благополучие земледельческой общины, было несложно укорениться в Стоунхендже и в других районах Британии. Они обрели вид ритуала, проводимого в день летнего солнцестояния и призванного обеспечить плодовитость стад и отар и в целом возродить производительные силы природы.

Если доисторический человек в борьбе за существование придавал своему религиозному сознанию форму символов и эмблем, связанных с основами плодородия, он, видимо, также осознавал присутствие некой внешней высшей силы, обитающей на небесах и прямо или опосредованно управляющей происходящими в мире процессами.

В соответствии с господствовавшей эволюционной мыслью в конце XIX в. был выдвинут постулат об однолинейном развитии религии, которое последовательно происходило от анимизма через политеизм к монотеизму. Так, Тайлор (Tylor) дал определение религии как "веры в духов", возникающей, по его утверждению, из ошибочных умозаключений, сделанных под влиянием таких явлений, как сны, состояния транса, видения, смерть. Считалось, что солнце, звезды, деревья, реки, ветры, облака и горы имеют душу и поступают как живые существа. По мнению древних, духи управляли событиями как в окружающем материальном мире, так и в жизни человека — земной и загробной486. Так как они наделялись человеческими качествами, то божественное общество и структура правления были смоделированы по образцу человеческого общества: великие боги и менее значимые божества соответствовали вождям, царям и чиновникам и в политеистическом пантеоне имели обязанности, подобные земным, в подведомственной области деятельности.

На небесах в сказочном великолепии правили верховные боги, посылавшие вниз дождь, чтобы накормить землю; когда что-то заставляло их гневаться, они демонстрировали свое божественное неудовольствие, обрушивая на людей вселяющие ужас грозы, опустошительные ураганы или всепожирающий огонь. Соперником всеобъемлющих небес по силе и славе было Солнце, каждое утро поднимавшееся и каждый вечер уходившее в небытие, в преисподнюю. Давая свет и жизнь, оно часто воплощалось в том, кто занимал престол на Земле. Считалось, что Солнце сопровождает Луна или они выступали в обратном порядке. Во всемирной ассамблее великих богов присутствовали обожествленные герои-вожди, благотворители и другие добродетельные предки, которых после их смерти возвысили до божественного уровня и соответствующего статуса. Их должным образом чтили и считали бессмертными487.

Начиная с анимизма как "минимальной выраженности религии", развитие божественной идеи продолжалось. Как подчеркивал Герберт Спенсер, это проявлялось в обожествлении и умиротворении прославленных усопших488 или, по мнению Фрейзера, в стремлении упростить и унифицировать пантеон, уменьшив количество божеств, ответственных за управление отдельными отраслями, свойствами и аспектами природы. "Вместо индивидуального духа для каждого отдельно взятого дерева они вообразили бога лесов вообще — Сильвана или какого-нибудь еще: вместо отождествления ветров с несколькими богами, каждого со своим определенным характером и качествами, они представили единого бога ветра, — например, Эола. Он упрятал все ветры в мех и выпускал их только тогда, когда, потехи ради, хотел довести море до бешенства". "Инстинктивное стремление ума к упрощению и объединению идей" явилось причиной свержения многих местных и отраслевых божеств в пользу одного — верховного — создателя и правителя всего и вся. Таким образом, как политеизм развился из анимизма, так и монотеизм возник из политеизма после того, как появилась мысль об одном-единственном Боге — верховном владыке и создателе земли и небес489.