Читать онлайн «Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини». Страница 30

Хотя представление о следующей жизни есть почти у всех примитивных народов, понятие бесконечности слишком абстрактно для их примитивного ума. Поэтому они не способны представить загробное существование покойного в течение неопределенно долгого периода. Мысль о вечном и нетленном духе или сущности лежит за пределами возможностей примитивного ума. Такой человек мысленно охватывает лишь несколько известных ему поколений, хотя гробница является жилищем, рассчитанным на многие века, что, собственно, и подтверждается сооружением египетских и мегалитических монументов. Но страна мертвых — это, как в сказке Метерлинка, "страна воспоминаний", чьи обитатели постепенно уходят в забвение по мере того, как воспоминания об их жизни стираются из памяти живущих. Проведение ежегодных поминовений продлевает память об умерших, т. к. этим поддерживается связь между живыми и усопшими. Однако "праздником мертвых" и вторичным погребением обычно заканчивают траурный ритуал, после чего почившие предаются забвению. В случае с обыкновенными людьми это особенно очевидно: погребальные обычаи сведены к минимуму, а их грядущее неопределенно и ненадежно. Выдающимся и привилегированным особам, напротив, в загробной жизни обычно обещают устойчивое положение, даже если оно продлится ограниченный период времени. Таким образом, ранг и статус вместе с обстоятельствами смерти определяют место и срок пребывания в загробном мире.

В тесной связи со статусом, определенном покойному в загробном мире, находится и обычай класть в гробницу погребальный инвентарь, что, как мы уже знаем, является характерной чертой траурной церемонии начиная с времен палеолита. Эти дары объясняются верой в то, что духу необходима еда, орудия труда и многие другие предметы, которые щедро размещают для него в могиле. Си-даяки о-ва Борнео оставляют покойному такие предметы, как рис, тарелки, орехи, деньги и т. п., которые кладут в захоронения, а также корзины, мечи, материалы для плетения, горшки, кувшины, гонги, которые оставляют на могиле и рядом с ней. Как говорит Линг Рот (Ling Roth), островитяне верят, что все предметы непременно будут перенесены "каким-нибудь таинственным способом" на тот свет, где пригодятся умершим. Аборигены просят духов ветра, чтобы они пригласили усопших отведать кушанья, выставленные перед дверями их прежних, земных жилищ289.

С той же целью каяны одевают труп в лучший наряд и украшают его так, чтобы в следующей жизни он смог появиться в лучшем виде; под веки покойному кладут дорогие бусины, видимо, для того, чтобы дух заплатил ими за переправу через реку смерти. В могиле тело окружают самыми ценными личными вещами, раскладывая их наиболее выигрышным образом. Это демонстрирует, что их владелец был человеком достатка и знатного положения. На гроб для нужд души покойного кладут пакетики с вареным рисом и с табаком, а сотни сигарет, присланных друзьями, развешивают в пачках вокруг низкого помоста, на котором стоит гроб290. Дусуны, населяющие северное побережье о-ва Борнео, иногда ставят на могилу открытый зонтик, чтобы дух умершего не промок, совершая свое последнее путешествие291.

На п-ве Малакка сакаи обряжают мертвецов в лучшие одежды, кладут им на грудь кинжал (или чоппер) и котомку. Опуская труп в могилу, гуда же кладут табак и орехи и, прежде чем могилу забросают землей, рядом с телом ставят утварь. На могилу кладут рис и лепешки; эти же приношения повторяют на третий, седьмой и сотый день. Иногда после того, как умерший проведет день на помосте перед своим домом, его кремируют, а дом сжигают или покидают навсегда. Для души покойного на могиле строят хижины и заполняют их мешочками с крошечной утварью, состоящей из моделей различных предметов обихода и орудий труда, которыми пользовался покойный. Мешочки делают из листьев веерной пальмы292. Возникновение этого обычая, несомненно, связано с верованием, будто душа остается в могиле некоторое время, прежде чем отправиться к своему последнему пристанищу; просматривается связь данного обычая с традицией возведения поминальных храмов в Древнем Египте. В месте захоронения тела душа обитает до тех пор, пока она не будет отпущена во время погребального празднества. Это время совпадает с периодом оплакивания, когда тщательно соблюдаются установленные табу относительно погребального инвентаря и поведения живых. Любое посягательство на имущество умершего может вызвать месть с его стороны, и поэтому в целях безопасности все дары следует захоронить вместе с ним или уничтожить, соблюдая обряд. Широко распространенный обычай ломать погребальный инвентарь является, вероятно, мерой предосторожности, а не способом освободить "душу" умершего, как предполагают некоторые исследователи.

Эти табу исключали воровство или повреждение предметов, поскольку для живых считались непригодными. Возможно, позже табу стали толковать иначе, и запрещенные предметы определялись как полезные для будущей жизни умершего. От имущества покойного в огромной мере зависели его благосостояние и статус в следующей жизни. Как понял Кодрингтон (Codrington), будучи в Меланезии, дело не в том, что погребальные дары должны сопровождать своих бывших хозяев ("словно призраки"), а в том, что покойному "как великому и высоко ценимому человеку они могли служить памятником, мемориальной табличкой". Поэтому спиливают его фруктовые деревья — в знак уважения и любви, а не потому, что они ему дороги и, следовательно, не должны радовать кого-то еще293. Поэтому на острове Липари мужчину похоронили вместе с луком, стрелами и с его лучшими украшениями, но браслеты из кабаньих клыков были надеты на нем вверх тормашками. В загробном мире по погребальному инвентарю в его настоящем виде, а не в образе "души" предметов294, поймут, что преставился большой человек. Эта вера, может быть, неразрывно связана с ценностью погребального инвентаря. Богатство есть престиж, обеспечиваемый и на этом, и на том свете, т. е. погребальное имущество становится "источником высшего блага", знаком высокого положения295. Следовательно, в комплексе с едой, питьем и дарующими жизнь амулетами богатый погребальный инвентарь обеспечивает высокий статус усопшего.

То же, вероятно, можно отнести и к принесению человеческих жертв как составной части погребального ритуала, особенно жен и рабов правителей, принадлежащих к их имуществу. Поэтому вдовам, но также и другим членам свиты вождя, приходится сопровождать его после смерти в новую жизнь. На о-вах Фиджи, как мы уже знаем, матерей и жен часто душили или хоронили — обычно по их собственной просьбе — заживо во время погребения мужей. Женщины верили, что вместе они и их мужья обретут более высокий статус в загробном мире. Вместо принесения вдов в жертву, с ними могли обращаться как будто с умершими. Например, на о-ве Эддистон (Соломоновы о-ва) вдова простолюдина, вместо следования за умершим мужем, снимает с себя все украшения, носит только простую одежду из луба и сидит взаперти в самом маленьком помещении дома. Если вдовой стала жена вождя, она должна притворяться "невидимкой": отсиживаться дома, скрючившись, подтянув колени к лицу до тех пор, пока к ней не явится удачливый охотник и не протрубит в витую морскую раковину. Пищу для вдовы готовят в другом доме; никто более не называет ее по имени. Ей запрещается принимать участие в массовых праздниках и, по сути, она считается умершей296. Как и остальное имущество покойного, ее исключают — совсем или временно — из общей деятельности как часть табу, связанного с мужем. Бдение вдовы у могилы, множество ограничений, наложенных на ее передвижение и поведение, навсегда или на период оплакивания, видимо, являются пережитками веры в то, что после смерти, как и в жизни, она — одна из составляющих личного имущества вождя. В соответствии с этой верой его статус и благополучие на том свете в огромной мере определяется его посмертным окружением, а также поведением его родных и близких во время и после его кончины.

Таким образом, будучи проанализированным в свете антропологических данных, культ мертвых предстает как существенный элемент духовной культуры человека, корни которого уходят в далекое прошлое и который концентрируется в эмоциях, возникающих благодаря таинству смерти, природе людей и их предназначению. Это больше отражается в ритуальных действах, чем в абстрактных идеях. Эмоциональные ситуации, возникающие в связи с такими явлениями, как смерть и надежда на бессмертие, постоянно требовали разрядки, именно они помогли сформироваться культу мертвых.

С колыбели и до могилы существование человека находится в постоянном движении, "никогда не стоит на месте". Возрождение приходит на смену смерти, — примером тому служат процессы увядания и регенерации в природе. В критических ситуациях это породило ряд "обрядов перехода" (rites de passage), для получения нового источника жизни и силы. С помощью этого ритуала — перехода от жизни к смерти, или от смерти к жизни — снимается напряжение. Смерть есть ворота в грядущее, и погребальный ритуал освобождает усопшего от его земного существования и от человеческих и материальных зависимостей ради будущего. Смерть становится средством, которое позволяет умершему успешно миновать темный и опасный проход, спокойно и благополучно начать новый путь.