Читать онлайн «Библия и наука». Страница 22

На обезьянах с большим успехом можно испытывать лекарственные препараты, предназначенные для человека. Опыт показывает, что «многие лекарства… оказывают на обычных лабораторных животных один эффект, а на человека (и на обезьян) – другой, противоположный», что делает обезьян просто незаменимым объектом для испытания новых лекарственных средств.

Известно, что у высших обезьян имеются тождественные с человеческими четыре группы крови. При этом «сходство крови человека и высших обезьян столь велико, что, если соблюсти соответствие групп крови (их, между прочим, нет в такой форме у других животных), ее можно безболезненно переливать от человека шимпанзе и даже обратно (такие примеры известны)». Были и попытки пересадки органов от обезьян к людям: «пересаженная человеку почка павиана функционировала 89 дней».

Все эти сходства в биохимическом составе тела человека и обезьяны дают и схожесть в его работе: «и артериальное давление, и электрокардиограмма, и частота сердцебиений у обезьян такие же, как и у человека». Человек, наблюдая за обезьяной, как бы «кожей чувствует», что это существо внутренне очень к нему близко, хотя и значительно отличается от него своей внешностью. Последний факт – и это важно отметить – полностью выпадает из традиционных научных схем. И в то же время его легко можно объяснить с позиции представлений о специальном предназначении обезьяны как пародийного образа человека.

Дело в том, что для современной биологии, исключившей из своего арсенала такое понятие, как специальный Замысел Творца, совершенно непонятно, почему при столь близком биохимическом составе тела человека и шимпанзе, они имеют все же довольно несхожую внешность. «Биологи уже давно бьются над одной загадкой: почему при столь заметном даже неспециалисту анатомическом различии человека и шимпанзе белки их сходны на 99 %?» При таком сходстве биохимического состава тела у других видов всегда наблюдается и значительное внешнее сходство – гораздо большее, чем сходство обезьяны с человеком. Так, виды лягушек или белок в пределах одного рода отличаются друг от друга по биохимическому составу «в 20–30 раз больше, чем шимпанзе и человек». И эти лягушки и белки очень похожи друг на друга. Человек же от обезьяны внешне все же значительно отличается.

Как здесь быть эволюционистам, отвергающим особый Замысел Творца относительно предназначения обезьяны как пародии на человека?

Ученые-эволюционисты вынуждены были признать, что для них это необычное сходство является серьезной проблемой. Впрочем, пока одни из ученых ломали над этой загадкой голову, сочиняя различные хитроумные гипотезы, другие потребовали «перемещения шимпанзе и гориллы не только в семейство человека (Hominidae), но даже в его подсемейство (Homininae)». Дело в том, что ряд специалистов считают, что «горилла и шимпанзе (которых иногда включают в один род) между собой близки по белкам не более чем каждый из них к человеку и требуют соответствующего изменения в классификации».

Исследователи рассуждали следующим образом: если шимпанзе и горилла гораздо ближе по биохимическим показателям к человеку, чем к орангутангу, то их следует считать «более родственными людям, нежели орангутангам», а следовательно, необходимо внести и соответствующее изменения в классификацию: шимпанзе, человека и гориллу поместить в одну систематическую единицу, а орангутанга – в другую, соседнюю с ней. При этом (информация к размышлению) ряд генетических показателей свидетельствует о большей близости шимпанзе именно к человеку, чем к горилле.

Логику исследователей, требующих изменения в классификации, легко понять, если познакомиться с данными о близости человека и шимпанзе по биохимическим и генетическим показателям. «На основании изучения 44-х локусов, "ответственных" за свойства исследовавшихся 44-х белков, Кинг и Вильсон установили генетическую дистанцию между человеком и шимпанзе: 0,620. Такая дистанция соответствует различиям даже не видов одного рода, а подвидов, например, домовой мыши или ящерицы… Позже, однако, выяснилось, что Кинг и Вильсон еще и завысили упомянутую генетическую дистанцию. При более тщательном изучении методом электрофореза белковых продуктов 23-х генных локусов (где кодируются соответственно 23 семейства белков) Е. Брюс и Ф. Айала (Калифорнийский университет) показали в 1979 году: генетическая дистанция человека и шимпанзе равняется 0,386». Подобную генетическую и биохимическую близость, как известно, имеют «виды-двойники насекомых и млекопитающих». Такие виды-двойники, как известно, внешне почти неразличимы.

Но при такой генетической и биохимической близости должна существовать и возможность скрещивания. Ведь известны многочисленные примеры скрещивания не только разных видов внутри одного рода, но и разных родов и даже подсемейств внутри одного семейства – то есть в тех случаях, когда биохимический состав тела уже значительно разнится, а генетическая дистанция в десятки раз превышает таковую между шимпанзе и человеком.

И вот пока одни ученые ломали голову, пытаясь понять, почему при столь мизерном генетическом и биохимическом различии наблюдается все же существенная разница между внешним видом и поведением шимпанзе и человека, а другие требовали внесения принципиальных поправок в систематику, третьи решили подойти к этой проблеме более практично: не теряя зря время, получить долгожданного «питекантропа» уже не в виде его костных останков, а живьем – то есть провести скрещивание между шимпанзе и человеком.

В прессе появились сообщения о том, что эксперимент начался и что скоро на свет появится «питекантроп». Однако «питекантроп» так и не появился, а пресса таинственным образом замолчала. По-видимому, здесь, как и во многих других случаях эволюционных изысканий, желаемое было принято за действительность, а эксперимент закончился, так и не начавшись. Творец, судя по всему, предусмотрел возможность проведения подобных экспериментов и создал механизм, препятствующий скрещиванию обезьяны и человека, несмотря на поразительно малую генетическую дистанцию между ними.

Что же касается аномально малой генетической и биохимической дистанции между человеком и шимпанзе, то здесь мы, очевидно, сталкиваемся со своего рода целесообразностью, направленной на создание у обезьяны пародийного человекообразия. Только при таком количестве одинаковой ДНК может возникнуть та биохимическая и физиологическая общность, которая позволяет нашей интуиции, нашему «шестому чувству» улавливать в обезьянах нечто очень близкое к человеку, несмотря на значительное отличие в их внешности и отсутствия у обезьян разума и членораздельной речи.

Что же касается сравнения умственных способностей обезьяны и человека, то было время, когда ученые, увлекшись эволюционной гипотезой, ставили всякие эксперименты, в которых пытались доказать выдающиеся умственные способности обезьян. Далее, по свидетельству тех исследователей, которые верили в эволюционную близость обезьян к человеку, а следовательно, и в их высокие умственные способности, «судьба науки о поведении обезьян сложилась противоречиво. Одни авторы, как правило, сами работавшие с шимпанзе, восхищались интеллектом высших обезьян, говорили о необыкновенном сходстве его с человеком, другие отрицали это сходство». По мнению исследователей, по-видимому, свободных от эволюционных эмоций, «приматы отличаются от других млекопитающих совсем не так значительно, как это еще недавно представлялось приматологам». Некоторые же исследователи даже поставили обезьян на составленной ими шкале умственного развития после дельфинов и слонов.

Впрочем, рассуждать по поводу того, кто из животных самый умный, далеко не так просто. Как свидетельствуют специалисты, «очень трудно сравнивать интеллектуальные способности животных различных видов, поскольку многие из них обладают специфическими навыками и в то же время специфическими "неспособностями" решать какие-то определенные задачи». Ведь и среди людей одни лучше других решают математические задачи, другие лучше ориентируются в торговых делах, третьи легче разрешают жизненные ситуации. Кто из них умнее? Точно так же «для сравнения интеллектуальных способностей животных, относящихся к различным видам, трудно придумать тест, который не был бы предвзятым в том или ином смысле». Что же касается традиционных для психологии IQ тестов, связанных с определением умственного развития человека, то он, естественно, подойдет лучше к обезьянам, чем к дельфинам, поскольку обезьяны, являясь пародийным образом человека, лучше справятся с тем, что предназначено для ее «первообраза». Поэтому «неудивительно, что макаки и высшие обезьяны хорошо выполняют тесты, предназначенные для определения IQ человека, поскольку все они относятся к приматам». Или, подходя к этому вопросу с позиции специального Творения, потому что обезьяна сотворена как пародийный двойник человека.