Читать онлайн «Ликуя и скорбя». Страница 48

Суздалец вошел в княжий двор, разместил по подворьям ордынцев и суздальскую дружину. На конях у него до двух тысяч всадников. Кто решится оспорить его власть? Послал послов в Новгород, а с послами наместников. Новгородцы приняли наместников Суздальца, но совсем не потому, что считали Дмитрия сильным князем, сильных в Новгороде не искали, искали согласных на всю новгородскую вольность и старину.

Ирынчея почтил князь пирами, пировали с утра и до поздней ночи, и вновь начинали с утра. Везли со всей владимирской земли дары ханскому послу. Опустели княжьи ловы, потянули казну с монастырей, вытряхивали последнее добришко у черных людей. Суздалец не спешил отпустить ордынские сабли в Сарай. Послал в Москву гонца звать княжичей малолеток к ярлыку, принять ханскую волю и целовать крест, не искать Владимира. Гонца задержали в Москве.

— Силой приведем!— успокаивал Суздальца ханский посол Ирынчей.

В Москве высшие бояре собрались у великой княгини Александры рассудить дело. Старшими Вельяминовы. Когда Вельяминовы вернулись из Рязани, князь Иван поставил тысяцким Василия Вельяминова, боярина сильного, как и обещал сотскому Монастыреву. Ныне московский тысяцкий — Василий, брат его Тимофей — коломенский тысяцкий, сын Николай — тысяцкий во Владимире, старший сын Иван сидит в Москве, возле отца.

Воеводы Александр Иванович и Федор Акинфович водили московскую рать при Иване Калите. Александр Иванович был старшим над конным войском, Федор Акинфович — над пешей ратыо. Ловким был, не уступил бы и рязанскому Епифанию Коряеву в посольских делах боярин Андрей Кобыла. Князь Симеон посылал его сватом к тверскому князю, не раз и в Орду довелось ему хаживать княжеским послом. Пришли мечники Федор и Аминь, пришел по ордынским делам советчик Федор Хлебович. Василий Окатьевич и Ананий Окольничий явились последними. Василий Вельяминов объявил:

— Дмитрий, сын Константина суздальского, не по отчине, не по дедине занял великокняжеский стол! Требует княжичей к ярлыку. Надо, бояре, готовить выход Орде! Не быть нам присяженниками у бояр суздальских! Митрополит во Владимире, как в заточении.

Выбить Суздальца из Владимира! — живо присудил воевода Александр Иванович.— Мы его на копье возьмем!

— Прежде чем на копье возьмем, побежит! — подтвердил второй воевода Федор Акинфович.

Воеводам по чину положено твердость проявить, наперед других о своей силе сказать. Бояре помалкивали, наслышаны, что сел Суздалец во Владимире с ордынцами, что с ним Ирынчей, а с Ирынчеем тысяча ордынских всадников.

— Как Ирынчея отвести от Суздальца? Вот вопрос,— молвил Андрей Кобыла.— Побьем Ирынчея, воздвигнем на себя Орду!

— Решать-то нечего! Тронуть дружину на Суздальца — с ханом ссора.

— Укреплять стены!— решил Вельяминов.— Княжичу идти в Орду нести дары, жаловаться на Суздальца, просить ярлык.

Из Москвы, от московского причала, отошли сорок краснокрылых стругов. Путь неблизок. По Москве-реке до Коломны, потом по Оке вниз мимо Переяславля, где Олег держит стол, мимо Старой Рязани, первого русского города, сожженного Батыем, мимо Мурома к Новгороду Нижнему. Нижний пройти тихо, ночью, дабы суздальцы не воспрепятствовали, и вот она, Волга, путь чист до Сарая, до города великого хана.

На стругах княжичи Дмитрий и Иван, и их двоюродный брат Владимир, сын умершего от язвы князя Андрея. Везут их бояре просить у хана заступничества против Суздальца, просить вернуть ярлык на великое княжение. Андрей Кобыла правил посольство, оберегали пятьсот воинов московской дружины.

Митрополит не мог поехать, его держал взаперти Суздалец во Владимире. Поехал Сергий в одеянии простого воина. Плыл в Орду на месте прознать, как рубят друг другу головы ордынские ханы, потомки Чингисхана, надолго ли воздвиглась вражда одних чингизидов на других и как бы эту вражду разгорячить. В Коломне княжичей благословил епископ Герасим. Под Переяславлем на Трубеже стали в виду города.

Город строился. У причала длинные плоты строевых бревен. К воде сбежались плотники, землекопы поглядеть на московских княжичей, полюбоваться на краснокрылые струги.

Из города вышел князь Олег встретить на рязанской земле и пожелать путь чист московскому Дмитрию. В Рязани тоже внимательно следили за тем, что происходит в Москве. Когда князь Иван ходил в Орду, рязанские бояре уговорили Олега оттягать у Москвы Лопасню. Сошло. Князь Иван не стал сражаться за Лопасню. Князь Иван был тихим соседом, обидно было, что людишки к нему уходили, но нет такой сети с частой ячеей, чтобы удержать людишек под ордынским разорением. Ныне  владимирский  стол  захватил  суздальский  князь Дмитрий Константинович, муж властный и сосед беспокойный. В Рязани предпочитали, чтобы великим князем стоял отрок, с ним, пока повзрослеет, можно укрепить Рязань, рязанское княжество, а тогда уже поквитаться и за Коломну. Поэтому Олег с почетом и приветливо встретил княжича.

Головной струг медленно подплыл к причалу, воины баграми раздвигали бревна. Скинули сходни. Боярин Андрей Кобыла сошел на пристань, принес дары Олегу рязанскому.

Олег принял золотую уздечку, покрывало на седло, шитое серебром, передал гридням, сам спустился по сходням на струг. Олегу двадцать лет с лишним, княжичу Дмитрию десятый год.

Княжич стоял на помосте, под ногами ковер, невысок, худ. Черные глазенки впились с любопытством в чужого князя. Еще не считаны в его сознании обиды, что нанесли рязанскому княжеству дед Иван Калита и дядя Симеон Гордый, не мерена и обида от рязанцев, оторвавших у его отца Лопасню. Олег тоже вручил подарок, литый из серебра потир.

Рязанский владыка благословил струги. Олег сошел на причал. Княжий струг отошел на стремнину, развернул паруса и повлек за собой журавлиный клин вниз, к Волге.

Там, где Волга несла свои воды под высоким каменным кряжем, на обрывистом берегу увидели всадника в окружении воинов. Всадник сидел на золотистом коне, на нем были золоченые доспехи. Андрей Кобыла узнал доспехи, подарок князя Ивана темнику Мамаю.

В Орде замятия, сумятица — незнамо, какой ныне хан, какой его сменит завтра. Темник Мамай обещал князю Ивану дружбу, темник — это воин, это представитель войск, за кого стоит войско — тот и хан в Орде. Никто не обязывал останавливать караван по пути в Сарай, никто не обязывал поклоном темнику, но Андрей Кобыла понимал, что поклон темнику может отозваться успехом в ханском дворце. Невелик труд отвесить лишний поклон в Орде. Сергий одобрил мысль посольского боярина. По знаку боярина струги повернули к берегу. Загремели камни о днище, княжеский струг уткнулся носом в берег.