Читать онлайн «Жизнь — разгадка пола или пол — разгадка жизни?». Страница 7

Сосуществование программ моногамного брака и группового брака позволяло, комбинируя их, получать и полигинию (женщины живут по программе моногамного брака, а мужчина — по программе группового), и полиандрию (женщина живет по программе группового брака, а мужчины — моногамного), и, конечно, моногамный брак или групповой в чистом виде. Поэтому в дальнейшем, при изменении условий жизни, люди могли так легко переходить к разным системам брачных отношений. Например, земледельцам в Европе более всего подходила моногамия, а скотоводам-кочевникам — полигиния.

Групповой брак приводит к близкородственному скрещиванию и через несколько поколений делает всех членов группы близкими по набору генов. В такой ситуации не столь важно, мое или твое потомство выжило, я или ты погиб преждевременно. Ведь если мы члены одной группы, то, значит, твои дети несут мои гены, а мои дети — твои. У общественных насекомых использование такого генетического фокуса зашло столь далеко, что за всех сестер размножается одна, а остальные — бесплодные.

В этой ситуации начинает действовать особая форма естественного отбора — групповой отбор. При такой форме отбора между собой соревнуются близкородственные группы в целом, а не особи по отдельности. Эволюционно важен успех именно группы, а не особи. Значит, отбор может подхватывать и закреплять такие приспособления и программы поведения, которые одной особи невыгодны, но выгодны группе. Например, возможна программа: «Сам погибай, а товарища выручай». Или: «Защищай всех детей группы, как своих». Да, самые интеллектуальные особи, склонные к отвлеченному познанию окружающего мира или к изобретательству, могут быть не самыми приспособленными. Но если группа, используя их достижения, прогрессирует и побеждает в конкуренции с другими группами, растет численно и отделяет от себя новые группы, — гены интеллектуалов успешно и во все большем числе передаются следующим поколениям. У общественных насекомых — термитов, пчел, ос, шмелей и муравьев — групповой отбор создал потрясающе сложные врожденные программы организации общества (семьи) и изготовления пищи и жилищ путем сложной деятельности с разделением труда между особями. У человека этот же отбор так усилил интеллектуальные способности, что позволил им стать основной по объему и сложности частью поведения.

Близкородственное скрещивание, как известно, имеет тот недостаток, что в потомстве, переходя в гомозиготное состояние, проявляются неблагоприятные мутации — рождаются нежизнеспособные особи. Но если отбор уничтожает их, то, с позиций выгоды для вида, это не страшно. Зато точно так же легко переходят в гомозиготное состояние новые, уже ценные для видового процветания мутации. Они тут же проходят проверку на эффективность и могут быстро накапливаться в генофонде популяции. Именно это и происходило с человеком в моменты его быстрой эволюции.

Гениальный фокус группового отбора и его роль в происхождении человека понял Ч.Дарвин, а современная генетика его вывод подтвердила.

Первая причина все большей социализации человека — это нужды обороны в открытых ландшафтах. Однако плюс к тому необходимо было совместно выращивать своих все более умных, но все медленнее взрослеющих детей. И еще одно: возрастание объема внегенетической передачи информации от поколения к поколению. Накопление опыта, навыков и традиций при жизни изолированными семьями всегда ограничено, а их длительное сохранение — ненадежно. Группы должны были выигрывать конкуренцию у семей. Совершенствование орудий, развитие речи, хранение огня, селекция растений и животных — все это могло прогрессировать только при групповом образе жизни, в условиях конкуренции групп и усиленного действия группового естественного отбора.

Биология полна примеров умопомрачительных решений. Ставка на интеллект вдруг оборачивается замедлением взросления, и это замедление отбор компенсирует, изменяя физиологию женщины и усиливая объединение людей в группы, а групповой образ жизни, в свою очередь, открывает дорогу для реализации потенциальных возможностей интеллекта. Сложно, но — гениально!

Древнеегипетский надсмотрщик привел к начальнику двух злостных должников и заставляет их встать в типичную для приматов позу признания вины и подчинения.

Итак, групповой образ жизни, групповой брак. Прошлое… Так почему же у современных людей половой акт и все с ним связанное — дело сугубо интимное, защищенное неким табу? Есть ли подобное у животных? Нет, у животных, включая человекообразных обезьян (но исключая некоторых стадных обезьян), спаривание — открытое, публичное действие. И тут нет ничего удивительного: ведь дело это нужное и всеобщее. Не менее удивительно то, что у людей половой акт почему-то ассоциируется с каким-то неопределенным унижением женщины. У животных же статус таких самок в иерархии, напротив, повышается, и это правильно: ведь они становятся продолжателями вида.

Тут уместно сказать, что у человека запретна вся сфера зада, а также многое с ней связанное, например публичная дефекация, чего нет у животных. Зад, промежность и свои половые органы человек издревле прятал под набедренными повязками или иными прикрытиями, от символических до весьма основательных. Скрывать то, что естественно и необходимо для существования вида, что совершенно законно в любом человеческом обществе, — ну, не парадокс ли?! Трудно поверить, что все это — порождение… чистого разума — и на пустом месте. Похоже, что разум тут что-то недопонял, что-то перепутал, как с ним частенько бывает, когда он стремится рационально объяснить воздействующие на него древние врожденные мотивы поведения.

Разберемся сначала с задом. Вспомните зады многих видов обезьян в зоопарке. Голые, с какими-то наростами, ярко раскрашенные в красный, белый и даже синий цвета, они вам кажутся отвратительными потому, что вы с этими обезьянами не одного вида. Но их сородичам эти самые зады кажутся прекрасными. И очень информативными: они содержат признаки вида, признаки пола, возраста, полового состояния (у стоящей на четырех конечностях обезьяны половые органы обращены назад). Обезьяны и знакомятся-то не носом к носу, а носом к заду. И кстати, остатки такой программы сохранились у человека. Все знают, что мужчины бессознательно неравнодушны к женскому заду, а женщины подхлестывают их интерес походкой, движениями во время танцев, облегающей одеждой или, напротив, преувеличивающим объем бедер кринолином. В общем, масса ухищрений! Это объясняет интерес, но не объясняет стыд и запреты.

Этнографы полагают, что гиперсексуальность людей мешала всем другим формам их отношений, — поэтому прикрытие того, что слишком привлекает и возбуждает, ограничивало, сдерживало сексуальную активность; а вот в нужный момент, напротив, можно и стимулировать ее, сбросив прикрытие.

Но к этому объяснению этологи могут прибавить кое-что еще.

У многих стадных обезьян — эволюционно совершенно случайно — оказались похожими внешне две совершенно разные по смыслу позы: поза, в которой на четвереньках спаривается самка (поза подставки), и поза признания своего подчиненного положения в конфликтной ситуации. Последнюю принимают не только самки, но и самцы. В обоих случаях обезьяна поворачивается к другой обезьяне задом, выпячивает его, а иногда и похлопывает по нему рукой. Сходство поз так велико, что сами обезьяны их путают.

Вот ссорятся две макаки, и одна из них чувствует, что проиграла стычку. Тогда она резко поворачивается к противнице задом, хлоает по нему рукой и уходит (этот жест можно наблюдать в той же ситуации проигранного конфликта и у невоспитанных людей). Если конфликтовали две самки, ошибки в понимании позы не происходит. Но если так поступит самка, проиграв стычку с самцом, то он может воспринять ее позу подчинения как позу подставки и в ответ изобразит спаривание с ней. Та же ошибка случается и между самцами: слабый самец встает в позу подчинения, а сильный самец в ответ изображает спаривание с ним. Есть виды животных, у которых члены стаи не вмешиваются в чужие конфликты из-за доминирования. Но не таковы обезьяны. У них подчиненные особи, не участвующие в конфликте, всегда активно выступают на стороне доминанта, если он победит. Наказанной особи они не только не сочувствуют, а напротив, тоже стараются ее унизить, показывают на нее, кричат, плюют, швыряют в нее камни и кал. (Только в силу такой врожденной реакции один тиран может подавлять огромное количество людей, среди которых многие миллионы и умнее его, и сильнее, и мужественнее; и в силу все той же инстинктивной реакции продавщица моментально натравливает очередь на посмевшего возразить ей покупателя.)