Читать онлайн «Славянский мир Начальной летописи». Страница 54

57

Narb. Dzije Litwy II. 174. Ср. Jarosz. Obraz Litwy I. S. 17.

См. примеч. 55. Область Денова находилась между Неманом и Вилией, по притокам Немана, Меречанки, Дитве и Жижме, в теперешних уездах Лидском, Ошмянском и в южной части Виленского и, может быть, Вилейского. Здесь до сей поры находятся несколько населенных мест, сохранивших древнее областное название. Нам известны – по реке Меречанке и ее притокам: Дойнова и Дойновка к югу от Медников (верстах в пяти), Дайнова на юго-западе от них (верстах в 20), Дайнышки и Дайнова на реке Сольче, Дейново на юг от Сольци (все в Вилейском уезде); по Дитве – Дойново к западу от Лиды верстах в пяти; по Жижме: Дайнувка у верховьев ее на виленско-ошмянской границе, Дайновка ниже Германишек; два селения Дайнова, между Жижмой и Ольшанкой, к северо-востоку от Лиды. Сверх того подобноименные селения встречаются и в южной части Вилейского уезда, на Минской границе, в области неманского притока Березины: Дойнова Большая и Дойновка на речке Пурвиле. О Денове: Narbutt. Dzieje. Т. IV; дополнение, т. V; т. VII, дополн. IX; а также у Ярошевича (т. I, с. 27), который полагает, что это теперешняя Дейнова – село к западу от Лиды.

Автор упомянутых нами «Заметок о Гродненской губернии» (Этнографический сборник. Т. III. С. 70. Примеч. 72) сообщает, что близ Ятвезей, что недалеко от Суховоля (на карте Шуберта – Большой и Малой Ясвич, Jaroszewicz’n Jadzwii) в двух или трех местах находится нечто вроде кладбищ; местные жители называют их ятвяжскими кладбищами (mogilki Jadzwingowskie) и говорят, что на камнях, во множестве находящихся на них, они видели земледельческие орудия: серпы, косы, топоры и т. д. Автор видел только одно такое кладбище, занимающее среди испаханных полей пространство около 150 шагов длины и 75 ширины. На нем находится до 100 больших необтесанных камней, плитообразных, продолговатых, все в стоячем положении; но ни на одном из них не было замечено изображений. Камни эти внушают суеверный страх и остаются неприкосновенными. Было бы желательно подробное их исследование. Очень может быть, что они действительно стоят в связи если не с походом Даниила Романовича на ятвягов в 1251 году, как думает автор «Заметок», то вообще с борьбой этого племени с соседним славянским населением. По изданным в Вильне грамотам, этот Ятвязь известен с 1536 года (Ятвязь Великая. Археографический сборник. Т. I. С. 22).

Данные, приводимые нами, взяты из карты Шуберта и проверены по трехверстной карте Военно-топографического депо. Из местностей с названиями, напоминающими ятвягов, Нарбуту, Ярошевичу, Шульцу и Шегрену, были известны только Лидские и лежащие близ Волковыска и Суховоля. Остальные не были приняты ими во внимание. Нарбут рассказывает, что в местечке Скидели Гродненского уезда была открыта надпись церковнославянскими буквами, свидетельствующая о крещении ятвягов в этой церкви священником Варфоломеем в 1553 году (см.: Tygodnik Wilenski 1817. Т. IV. S. 59–61; 78–80. Ср. Dzieje. Т. II. S. 191). По его же свидетельству, литвины называли русь Гродненского княжества или запелясскую, жившую за рекой Пелясой, притоком Котры, Jatwei’u или Jatwei’aj (Dzieje. Т. II. S. 170), что значит, замечает почтенный историк, «черные раки» (podobno dla tego le ci’arnych kaftanyw ui’ywali), Скидель к западу от Лидских Ятвезей верстах в 25.

См. примеч. 52. Прежнее название Вилии – Нерись; на ней теперешнее село Понары, близ Вильны. В области этой реки находится подобноименное озеро Нарочь, соединяемое с Вилией рекой Нарочью, впадающей с правой стороны, ниже Вилейки; южнее, в области Немана: Нарвелишки к юго-западу от Ошмян; Нарейки и Неровы к югу от этого же города, на реке Березине, неманском притоке.

По крайней мере, финские племена, занимавшие северную покатость, Заволочье, обозначаются общим названием заволоцкой чуди. В Ростове инородческое население (меря) занимало часть города, называвшуюся Чудским Концом. Так, в житии Авраамия Ростовского читается: «…не оубо бе еще приа святое крещение, но и чюдьскы конць поклоняхоуся идолоу каменоу». До сей поры многие населенные местности и живые урочища в области, занятой финскими племенами, носят названия чудских; вблизи них часто встречаются названия, напоминающие частные, племенные названия финских народцев. О таких местностях см. примеч. 87. Остатки некоторых финских племен называются у соседних русских чудью. Водь около Копорья смежные русские зовут и теперь чудью, бранным образом чудью белоглавой и варягами. См.: Ходаковский. Донесение о первых успехах путешествия в России // Русский исторический сборник. Т. VII. С. 17. Об остатках еми см. далее.

Sjogren. Ueber die alter. Wohnsitze d. Jemen. S. 308.

Под 1143 годом в Новг. I, с. 9; далее: Ипат., с. 88; Лавр., с. 191; Новг. I, с. 42–43.

Siogren. Ueber d. finn. Bevolkerung Ingermannland’s. Memoir, de I’Academ. Imp. de Scienc. Sc. polit. etc. II. S. 146.

Селений с названием Охтель на карте Шуберта № 12 показано три.

Cм. Arndt Livl. Chron.; cp. Siogren Ueber die Wohnsitze der Jemen. Mem. de Г Acad. I. S. 311.

О сродстве веси и води см.: Castren’s Reiseberichte und Briefe aus den Jahren 1845–1849. S. Psb. 1856. S. 15 u. ff.

Упоминается в изгонных книгах XVI века. Ср. Ходаковский в Русском историческом сборнике. Т. VII. С. 87–89.

По замечанию г-на Европеуса, в одной Тверской губернии находится до девяти местных названий, образовавшихся от типа «весь». О народах Средней и Северной России до славян // Журнал Министерства народного просвящения. 1868. Июль.

Впрочем, С. М. Соловьев видит упоминание веси в известном летописном рассказе о призвании князей. Он предлагает чтение этого места летописи: «Имху дань Варязи из-за морья на Чуди и на Словенех, на Мери, и на Веси, Кривичах» вместо «и на всех Кривичах», как стоит во всех списках; ибо, говорит он, если меря платила дань и потом участвовала в призвании князей, то не могла не платить весь; что весь платила дань и потом участвовала в призвании князей, доказательством служит поселение у нее на Белоозере одного из братьев – Синеуса; потом, как видно, все племена, платившие дань варягам, вошли в состав Рюрикова владения; но не все кривичи вошли сюда, ибо Смоленск был взят только при Олеге (Соловьев С. М. Указ. соч. Изд. 1851. Т. I. С. XXIV. Примеч. 151). Такое предположение уважаемого историка ослабляется несколько другими данными, представляемыми летописью. Мурома не участвовала в призвании князей, но тем не менее входила в состав Рюрикова владения. Затем летопись не говорит о взятии, то есть завоевании, покорении Смоленска, а только о подчинении – скорее всего, добровольном: «Приде к Смоленьску с Кривичи и прия град, и посади муж свой» (Лавр., с. 10). Нельзя не обратить внимание на то, что, рассказывая о подчинении Смоленска, летопись именно указывает, что Олег подошел к нему с кривичами, как будто видя в этом причину или объясняющее обстоятельство приятия Смоленска. Объяснение этого места С. М. Соловьевым см. там же, с. XXX, примеч. 174.

Siogren. Ueber die alteren Wohnsitze der Jemen. S. 281.

См. превосходное исследование графа А. С. Уварова «Меряне и их быт по курганным раскопкам» в Трудах I Археологического съезда в Москве. М., 1871. Т. II.

Данные, приводимые нами, кроме указанных грамот, взяты из «Списков населенных мест», карты Шуберта и дополнены по «Географическому словарю» Д. Ходаковского, несколько томов которого хранятся в Императорской публичной библиотеке, и по исследованию графа А. С. Уварова (с. 641–642).

Близость этих народов между собой доказывается их племенными названиями. Черемисы называют себя «тага», что значит «человек» – откуда marja и merja (меря в русских летописях). Мурома и мордва – от murt, mort, то же, что и «тага». Слово «мордва» объясняется как «люди, живущие при воде, водных путях» (va – «вода»); «мурома» – люди на суше (та – «земля»). См.: Castrim. Reiseberichte u. Briefe aus den Jahren 1845–1849. S. 17.

Лавр., с. 5.

Вероятно, по Цне, левому притоку Оки, в Егорьевском уезде.

Кроме указанных местностей в древних актах мы находим местности с мордовскими названиями: Мордыш – село, пожалованное в 1440 году великим князем Гороховецкому монастырю Св. Василия на Клязьме (Акты истории…, № 38), Мордошное в области Нерли 1472 (год); Мордощское в Суздале 1472 (год) (Акты истории…, т. I, № 333).

См.: Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. V. С. 25 и примеч. 40, 41, с. 16.

Летопись не говорит ничего о мещере, хотя племя это оставило по себе многочисленные следы в Окской области, следы, известные с очень раннего времени. До сей поры четыре северных уезда Рязанской губернии называются мещерскими. В древних актах находим: деревню Пурпна и деревню Филиповскую на Мещерске в Нижегородском уезде (до 1418 года; Акты истории…, т. I, № 25); рубеж мещерский между Переяславлем и Рязанью (1496 год; Собрание государственных грамот и договоров. Т. I. С. 882). В Рязанском княжестве были мещерские бортники, мещерские волости (Там же). В Московской области Мещерка у Коломны (1356 год; Собрание государственных грамот и договоров». Т. I. С. 39); Мещерка Коломенской волости (1389 год; Там же, с. 58); Мещерка во Владимирском уделе, в Мелехотском уезде (1504 год; Акты экспедиции…, с. 111). В Окской области и теперь много местностей носят названия Мещерских.