Читать онлайн «Кому мешает ДНК-генеалогия?». Страница 90

Но тогда следует вопрос – а насколько подписанты могут считаться «учеными», именно так, в кавычках, когда они высказываются, причем негативно и публично, о том, в чем совершенно не разбираются? И с каких пор «порадеть родному человечку», то есть Балановской и Клейну, стало научным принципом?

Я вызвал подписантов на научный диспут (см. ниже статью «Вызываю огонь на себя»), и ни один/одна не откликнулись. И не мудрено, они же ничего в вопросе не понимают. Подавляющее большинство из них и в дискуссии на «Троицком варианте» участия не приняли, по той же причине. Вопрос тот же – зачем письмо подписывали? Стыдно не было? Совесть есть? Впрочем, вопросы риторические. Ни стыда, ни совести, ни знаний у них нет.

Кстати, о знаниях. Как-то с подписантами коррелирует то, что на многих из них цитируемость в научной литературе почти отсутствует, так, на уровне начинающих кандидатов наук, порой ассистентов, до доцентов почти никто из них уже не дотягивает.

Про профессоров можно забыть, хотя большинство из них формально – профессора, некоторые даже член-корреспонденты РАН, это с такой-то цитируемостью, с таким вкладом в науку. Напомню, что цитируемость в научной литературе свидетельствует о вкладе в научные информационные потоки. Поэтому цитируемость, в особенности в виде уже общепризнанных индексов Хирша – один из основных параметров, характеризующих научную продуктивность людей, работающих в науке. Это – четкое выражение «научного профиля». Так вот, у практически всех подписантов этот «научный профиль» совершенно удручающий.

Начнем с Клейна, который позиционирует себя как крупного ученого – археолога и историка, немножко лингвиста. Но для начала введем точку отсчета – археолога Давида Энтони (David Anthony), который тоже археолог, и специализируется в той же области, в какой специализируется Л. Клейн – в частности, степные археологические культуры на Русской равнине. Смотрим цитирование на главные работы Anthony[188].

Видим, что на археолога Anthony цитирование вполне заслуженное, индекс цитирования Хирша на него равен 15. Это вычисляется по наиболее цитированные статьям, которые у D.W. Anthony имеют число ссылок 462, 445, 127, 125, 102, 84, 62, 48, 41, 36, 26, 22, 19, 16, 15. Как только число ссылок равняется числу цитируемых статей в этом ряду, счет прекращается, имеем индекс Хирша. Индекс, равный 15 – это много. Это равно или превышает негласные (в США) требования к занятию должности профессора многих университетов. А иногда и гласные требования, это зависит от конкретных университетов. В случае Anthony достижение этого уровня неудивительно, он действительно крупный ученый. Надо сказать, что каждая последующая единица в индексе Хирша достигается большим трудом, грубо говоря, затратами труда по экспоненте. Так, в июле 2013 года, два года назад, индекс Хирша у Энтони был равен 14 http://pereformat.ru/2013/07/google-scholar/. Так что потребовалось два года, чтобы его индекс поднялся всего на единицу – и это при том, что его книги продаются и читаются по всему миру.

К слову, мой индекс Хирша равен 24, но это в основном на мои статьи не по ДНК-генеалогии, а по специальности по исходному образованию, то есть на статьи и книги по химической и биологической кинетике, а первая по цитируемости работа – это моя книга по композиционным материалам[189].

Всего же мой индекс Хирша складывается из следующего числа ссылок на статьи: 305, 270, 110, 108, 86, 70, 68, 58, 58, 47, 45, 41, 36, 34, 34, 32, 31, 30, 30, 29, 29, 29, 27, 25, 24. При этом следует заметить, что если ввести мою фамилию в транскрипции Klesov, то добавятся еще несколько сотен ссылок, плюс дополнительный индекс Хирша в 10 единиц, но я сумировать не буду, потому что этим открываются возможность для манипуляции с индексом. По этой же причине не добавляю индекс Хирша для статей и книг на русском языке, потому что опять открываются возможности для того же. Зная, кто подписанты того подметного письма, прекрасно понимаю, что у них тут же пойдут те самые жульнические манипуляции. И действительно, Клейн тут же в это жульничество кинулся, объявив, что у него десятки книг в лучших издательствах мира, и что это важнее, чем цитирование. Но беда в то, что эти книги не цитируют, значит, нет вклада в научные информационные потоки. Замечаете тут же акробатику, как только ловят за руку? В ход у жуликов тут же идут любые объяснения. Нет, этой возможности я им не дам.

Если ограничиться только ДНК-генеалогией, то соответствующий индекс Хирша у меня равен девяти: 34, 29, 20, 16, 14, 14, 13, 13, 9. Самые цитируемые статьи:

После этого вступления в цитируемость научных статей, перейдем, как обещано, к Л. Клейну[190]. Индекс цитирования у него 11, список цитирований: 114, 65, 64, 51, 43, 40, 29, 24, 20, 18, 12. В общем, на доцента потянет.

Но забавно, как на этот материал отреагировал Л. Клейн (в дискуссии на «Троицком варианте»):

Хирш применяется к естественным и точным наукам, гуманитарные журналы почти не учитываются в исходной базе. Следовательно, мой Хирш показывает, насколько я затронул естественные науки. Признаю: мало и то случайно. Это не моя область. Второе. Хирш совершенно не учитывает монографии и где они изданы. И ссылки на них. У меня книг около сорока. Среди издателей – Оксфордский и Петербургский университеты. Третье. Хирш не учитывает переводы на основные языки, а это тоже показатель вклада в науку. Мои книги переводили в Англии, Германии, Испании, Дании, Словении, а статьи – в США и многих других странах.

Отсюда совершенно наглядна манера Клейна заниматься вербальной акробатикой, как и бесчестность. Я специально дал цитируемость на Anthony, который занимается практически той же тематикой, и Клейн это прочитал. И тут же, пытаясь извернуться, Клейн делает вид, что про Anthony ничего не знает и не слышал. Далее, индекс Хирша безусловно учитывает монографии, а где они изданы – никого не волнует. Речь о вкладе этих монографий в научные информационные потоки. У меня самая большая цитируемость – именно на монографию. У Anthony вторая по величине цитируемость – именно на монографию. Кого Клейн обмануть хочет? Ответ просто – книг у Клейна «около сорока», но на них никто не ссылается, вклада в научные информационные потоки просто нет. То же самое и о переводах книг Клейна – на них никто не ссылается, иначе это обязательно нашло бы отражение в индексе Хирша.

Надеюсь, все понимают, что с Клейном дискутировать, да и что-то обсуждать бесполезно. Он вертится как уж на вилах.

Посмотрим на цитируемость С. Боринской, ведущего научного сотрудника лаборатории геномных исследований Института генетики РАН. Печально, что доктор наук и «ведущий научный сотрудник» лаборатории института РАН имеет цитируемость столь низкую. Действительно, отражает кризис в РАН. Или наоборот, из-за таких, как Боринская, кризис в российской науке и имеет место[191]. Цитируемость у нее равна 10. На доктора наук никак не тянет. И это – в генетике! В геномных исследованиях!

Такая же цитируемость у чл-корр. РАН А.П. Бужиловой, индекс Хирша равен 10. Да, измельчали член-корреспонденты РАН, цитируемость на уровне доцента, да и то средненького.

Такая же цитируемость у подписанта Л. Епископосяна, генетика, доктора наук, профессора. Индекс Хирша равен 10.

Цитируемость ниже средней и у Е. Балановской, индекс Хирша равен 8. Для доктора наук никуда не годится. У многих кандидатов наук побольше будет.

Индекс Хирша у доктора наук, генетика, подписантки О. Курбатовой равен 7. Негусто, тоже на уровне молодого кандидата наук, к тому же надежды особенно не подающего.

А вот с Касьяном, щелкопером и лжецом из Википедии, похуже будет[192]. Индекс цитирования у него равен 3. У многих аспирантов больше, чем у Касьяна. Не должен он пройти никакой переаттестации в РАН, если ее проводить как надо. Вот его «достижения» в виде списка цитирований – 27, 8, 3.

Такой же индекс цитирования у В.Ф. Кашибадзе[193] – 3. Список цитирований – 4, 4, 3.

Это для доктора наук никуда не годится. Такой, стало быть, доктор. Но не удивительно – я в одном из очерков показывал, как она подтасовывала данные, чтобы якобы показать, что ископаемые донские аланы имеют такое же строение зубов, как и кавказцы, но без указаний, какие именно кавказцы – то ли осетины, то ли карачаевцы, как будто у всех осетин или всех карачаевцев зубы одинаковые по всему этносу. Соответствующая выдержка из того очерка приведена ниже, с илюстрациями.

Доктор исторических наук, профессор, подписант Л. Яблонский? Индекс Хирша равен 6.

Столько же у доктора исторических наук, профессора, подписанта А. Козинцева, индекс Хирша 6.

Индекс Хирша доктора биологических наук, подписантки профессора Н. Годиной? Равен 5, опять уровень то ли ассистента, то ли младшего сотрудника.