Читать онлайн «Эврика-86». Страница 27

88

ГЕНОХРОНОЛОГИЯ: ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ

Если мы оглянемся и всмотримся в окружающий нас мир, то увидим необозримое многообразие материальной и духовной культуры современных народов, разнообразие форм общественных отношений. Все это "уцелело и дошло до нас" из разных времен прошлого и представляет собой материализованное историческое время. К этому можно добавить еще не только изменения в природе, оставленные прошедшими поколениями, но, пожалуй, и нас самих. В нас самих заключен такой же реальный след и результат прошедших этапов исторического процесса. Яснее всего это можно представить, обратившись к генам, носителями которых мы являемся. Каждый из нас — обладатель уникального, никогда не существовавшего ранее и неповторимого в будущем сочетания генов. Но что касается самих генов, то они — много крат повторенные копии предковых генов тех людей, что прошли по Земле до нас в неизвестные нам времена. За эти времена могли неоднократно возникнуть и исчезнуть (и действительно возникали и исчезали) культуры и целые культурные миры, племена, народы, государства, цивилизации — все, что представляет сегодня предмет исторического познания. Исторический процесс, как бы затухая в одном месте, разгорался в других областях ойкумены. Но что касается генов, то цепочка, по которой они передавались из поколения в поколение, не прервалась — иначе бы не было нас, вглядывающихся в мир и

должающих строить его. Хотя передача генов в поколениях сугубо биологический процесс, судьбы генов неотделимы от судеб их носителей участников и творцов исторического процесса. Вместе со своими носителями гены вовлекались в ту жизнь, "что бушевала…", и оказывались своего рода свидетелями исторических событий прошлого.

Теперь обладателями генов, прошедших горнило истории, являемся мы, современные поколения. Разве не заманчиво заставить говорить этих до сих пор немых, а точнее, неслышимых, свидетелей прошлого?

Но как совершить генетическое путешествие в прошлое? Как прочитать время, отсчитываемое нашими генами?

Прежде всего необходимо изучить эти гены, из десятков и сотен тысяч которых каждый выполняет свою, не дублируемую другими генами, жизненно важную функцию в организме. Современная генетика человека располагает такой возможностью. И, пожалуй, сегодня на Земле нет народа, гены которого, хотя бы частично, не были бы изучены.

Изучение имеет недолгую историю и коснулось лишь немногих — нескольких десятков — конкретных генов. И тем не менее итоги его впечатляющи: даже по этим немногим генам обнаружено огромное разнообразие популяций человека. Точно так же, как каждый человек на Земле уникален по сочетанию генов в генотипе, так и каждая популяция оказалась уникальной по сочетанию частот генов в ее генофонде. Точно так же как (при всей генетической уникальности каждого человека) люди с той или иной степенью родства имеют большее или меньшее генетическое сходство, так и популяции, связанные общностью происхождения (или сближенные общей исторической судьбой), при всей своей

кальности оказываются более генетически близкими благодаря тому, что или сохранили, или приобрели общие гены. Все это генетическое разнообразие мы наблюдаем одномоментно, развернутым в географическом пространстве. Но ясно, что на формирование такого разнообразия ушло время, то самое историческое время, которое потребовалось для формирования самих современных народов со всем калейдоскопическим разнообразием их культур. Вот и попытаемся определить это время.

Принцип расчета будет такой. Допустим, мы располагаем методом, позволяющим заменить пространственные координаты генетического разнообразия популяций координатой времени. Я думаю, для читателя не так важна математическая процедура трансформации, как то, каков ее принцип. Этот принцип обратимости пространства и времени (а в нашей конкретной задаче — географии и истории) емко сформулировал французский географ и историк культуры Элизе Реклю: "География по отношению к человеку не что иное, как История в пространстве, точно так же, как История является Географиею во времени".

Итак, от генетического. разнообразия популяций, развернутого перед нами историей в географическом пространстве, попытаемся перейти к развертке этого разнообразия во времени, в котором протекала сама история. Иными словами, попробуем решить следующую задачу: сколько должно пройти поколений, чтобы между первым и последним возникли наблюдаемые сегодня генетические различия? Конечно, для этого необходимо знать, как связано время с накоплением генетических различий, то есть в каком темпе оно происходит. У генетики есть ответ.

Единица времени, значимая с генетической точки зрения, — это поколение. Судьбы генов в поколениях различны. Ген может быть передан — или

не передан — в следующее поколение, передан в большем или меньшем числе копий или же передан в измененном мутацией состоянии, то есть в виде нового гена с новой функцией и собственной судьбой, как-то связанной с судьбой его носителя. В любом случае ключевым остается то, смог ли какой-либо ген просуществовать в течение поколения, обеспечив жизнеспособность своему носителю — человеку, то есть обеспечив ему полноту естественного и общественного бытия, а себе — возможность быть переданным в следующее поколение тому или иному числу новых поколений.

Итак, естественная генетическая единица времени — поколение, и смена поколений-это ход часов, отмеряющих время течения генетических процессов.

Продолжительностью поколения как генетической категории считается период между двумя актами самовоспроизведения генов. Для каждого вида эта величина постоянна и определяется биологией их носителей — от нескольких часов или дней у одних видов до нескольких лет и даже десятков лет у других.

А для вида гомо сапиенс? Так вот, оказалось, что генетическая продолжительность его поколения — также величина постоянная. Не буду останавливаться на технологии подсчета (она, кстати, не очень сложна), скажу лишь о совершенно неожиданном факте, выявленном этим подсчетом: по достаточно большому числу обследованных нами семей у жителей Москвы, эвенков Сибири, чукчей и эскимосов Чукотки среднестатистический промежуток времени между нарождениями новых поколений составляет 25–26 лет.

Проверка этих данных совместно с зарубежными коллегами подтвердила выявленную закономерность: если за точку отсчета взять средний возраст родителей при появлении у них первенца, то к какому бы кругу народов и культур они ни принадлежали,

93

няя продолжительность этапа "генетической эстафеты" составляет 25–26 лет. В таком темпе происходит нарождение новых поколений у папуасов Новой Гвинеи и жителей Москвы, пигмеев Конго, армян и эскимосов, чукчей и литовцев, у алеутов Командорских островов и уйгуров Средней Азии, народов Приморья и монголов… Даже не углубляясь в историю и этнографию этих народов, легко представить себе, сколь разные исторические пути из древности в современность ими пройдены, а генетические часы каждого из них идут с одинаковой скоростью.

А мы в таком случае имеем возможность, отталкиваясь от современных генетических различий между популяциями, совершить путешествие во времени к тому исходному моменту, когда этих различий еще не было (ибо еще не произошло то историческое событие, которое и положило начало раздельному самостоятельному развитию разных частей единой исходной популяции).

Такова механика работы нашей генетической машины исторического времени. Поскольку такое путешествие во времени предпринимается впервые и нет полной уверенности, что с помощью современных генов мы попадем в отдаленные исторические времена, совершим это путешествие по маршруту, где заранее расставлены вехи исторических событий в жизнь той или иной популяции, тех или иных народов древности. Выбор пунктов на этом маршруте не имеет никакой системы, да она и не важна, коль скоро вас интересует сама возможность такого путешествия, а не порядок осмотра достопримечательностей прошлого. Составляя этот маршрут, я руководствовался тремя соображениями: личными научными интересами к определенному географическому региону и населяющим его этносам; наличием данных о генетике этих народов и наличием достаточно надежных датировок тех событий, которые положили

ло генетическому их развитию. В том, чего я коснусь, не будет ни исторической, ни этнографической или иной системы. Единственный упорядочивающий момент — время свершения событий в порядке от недавних времен к древним.

На крайнем северо-западе Монголии проживает небольшая этническая группа — хотоны. Как этнос они начали формироваться около двухсот пятидесяти лет назад, когда во время войн джунгаров пленные-выходцы из узбеков, казахов, уйгуров и других народов Средней и Центральной Азии — были поселены в этом уголке Монголии с тем, чтобы наладить в этой скотоводческой стране земледелие. Перенесенные со своей родины навыки к земледелию в иной окружающей этнической среде были постепенно утрачены, но новая этническая общность — хотоны — все же возникла. После революции в Монголии хозяйство хотонов претерпело реорганизацию. Их земледелие оказалось столь малоэффективным, что в 1934 году специальным постановлением хотоны были переориентированы на новый для них тип хозяйства — скотоводство, земледелие же сохранилось лишь в виде огородничества. Это повлекло полную реорганизацию всей популяционной структуры хотонов, в том числе структуры брачных связей, а значит, и миграций генов. Как видим, цепь, связывающая события с возможными генетическими последствиями, здесь очень коротка. Запомним дату-1934 год. Генетически хотонов исследовал наш монгольский аспирант Ж. Батсуур в 1978 году, что и послужит точкой обратного счета генетического времени.