Читать онлайн «Русская расовая теория до 1917 года. Том 1». Страница 56

Появление и возрастание в числе короткоголовых в пределах современной центральной России замечается приблизительно в могильниках IX–XV веков, что соответствует эпохе расселения по этой области славянских племен; здесь, следовательно, факты благоприятствуют гипотезе о короткоголовости древнейших славян. Но, допуская эту гипотезу, необходимо допустить и другую, именно, что длинные черепа курганного племени в России должны принадлежать, по всему вероятию, финским племенам (проф. Таренецкий). Обращаясь же к современным финским племенам, особенно к тем, которые являются наиболее вероятными потомками, оттесненных с прежних мест жительства финских племен курганной эпохи, как-то к мордве, черемисам, зырянам, мещерякам, лопарям и т. д., мы найдем, что подавляющее большинство их короткоголовы. Трудно, следовательно, думать, что их именно предкам принадлежат длинные черепа курганной эпохи. Иначе пришлось бы и для них допустить переход из долихо- к брахицефалии, т. е. то, что противники взгляда на праславян, как на долихоцефалов, усиленно отрицают по отношению к славянским племенам. Есть, впрочем, и между современными финскими племенами длинноголовые, как, например, вотяки и вогулы. На этих последних было обращено особое внимание исследователей. Вогулы считаются прямыми потомками древней угры или югры, которая, по мнению Европеуса (основанному, главным образом, на изучении географических названий различных урочищ), населяла некогда всю северную и среднюю Россию. Им, следовательно, могли принадлежать и длинные черепа курганов. Но, с одной стороны, доказательства Европеуса в пользу столь широкого распространения угры не отличаются достаточною убедительностью, а с другой, нельзя ни совсем столкнуть с насиженных мест мерю, мещеру, мурому, давших широкоголовое потомство, ни отождествить их, в смысле физического типа, с угорскими предполагаемыми долихоцефальными племенами (хотя Европеус не останавливается и перед этим). Можно, конечно, предполагать, что в районе современной центральной России жили в курганную эпоху (и раньше) и долихо- и брахицефальные финские племена, но что среди последних были распространены способы погребения, не давшие возможности сохранения останков в сколько-нибудь значительном количестве (сжигание, поверхностное зарывание трупов или оставление их на поверхности земли и т. д.); но здесь мы войдем уже в область ни на чем не основанных предположений и гипотез, не имеющих никакой научной ценности. Более положительные данные для решения вопроса заключаются в фактическом материале, получаемом при изучении физического типа как самих великоруссов, так и тех народностей, ближайшие предки которых участвовали или могли участвовать в созидании современного великорусского племени, главным образом, следовательно, финских и тюрко-монгольских племен. Если для изучения последних кое-что и сделано исследователями (преимущественно русскими), то совсем иначе стоит дело по отношению к великоруссам, с изучения которых, казалось, и должны были бы начинаться первые шаги русских исследователей. Надо, правда, сказать, что исследование инородческих племен проще в том отношении, что большинство их занимает ограниченный район обитания, вследствие чего общий тип населения, равно как и вся сумма составляющих его разновидностей, легче может быть охвачена и объединена трудами одного исследователя. Состав же современного великорусского населения, как показывают исследования, не является однородной компактной массой, но представляет известные и иногда довольно значительные видоизменения и отличия по различным областям и губерниям. Но области или губернии, к которым приурочиваются обыкновенно исследования, составляют только административные единицы, ничего общего, вероятно, не имеющие с теми условиями, которые создали областные отличия в типах современных великоруссов. Задача исследования осложняется, следовательно, еще и тем, что определения областных отличий не достаточно, необходимо определить еще и районы распространения этих областных типов. Наряду с этим выдвигается вопрос о причинах происхождения областных отличий, о выделении из них общего типа и т. д. Но сделанное до сих пор в этом направлении русскими антропологами далеко не соответствует сложности задачи. Единственным объединяющим и захватывающим все области современной России является капитальный труд Д. Н. Анучина: «О географическом распределении роста мужского населения России» (по данным о всеобщей воинской повинности в империи за 1874–1883 гг.). Дополнением к этой работе могут служить исследования взрослого фабричного населения, работающего на московских и подмосковных фабриках, произведенные по почину московского губернского земства и объединенные в трудах профессора Эрисмана, докторов Дементьева, Погожева и других, затем работа доктора Снегирева и некоторые другие аналогичные работы. Существует, затем, сравнительно много работ, касающихся роста, объема груди, некоторых других измерений и веса детей городских и сельских школ различных местностей. В работах профессоров Ландцерта, Малиева, Таренецкого, докторов Икова, Эмме, Рождественского мы имеем полученные при исследованиях на живых и на черепах данные относительно некоторых измерений и формы головы и лица населения отдельных местностей; статья профессора Анучина знакомит нас с цветом волос и глаз, а также и с формою головы (и головным указателем) населения Московской губернии. Рассматривающими большее число признаков в их взаимной связи являются работы профессора Зографа (для Ярославской, Владимирской и Костромской губерний), пишущего эти строки (для Рязанской губернии) и самая позднейшая работа г. Талько-Грынцевича, изучившего «семейских», т. е. старообрядцев, живущих своим тесным кругом со времен патриарха Никона и выселенных в 1733–1767 гг. в Сибирь (Забайкалье). Но трудом А. А. Ивановского и А. Г. Рождественского было показано, как мало можно доверять цифровым данным, а следовательно, и выводам профессора Зографа; моя работа рассматривает только рост, главнейшие размеры головы и лица, затем цвет волос и глаз, оставляя без рассмотрения некоторые другие важные для определения типа признаки; наиболее полной является работа Талько-Грынцевича, изучившего к тому же население, жившее замкнутою жизнью с половины XVII века, а потому с этого, по крайней мере, времени обеспеченного от примесей посторонней крови. Вот весь, приблизительно, материал, которым мы можем в настоящее время оперировать.

Начнем с роста, как признака и наиболее изученного, и имеющего вместе с тем большое значение для характеристики расы. Обработанные профессором Анучиным данные о росте основаны на измерениях конскриптов, причем рост лиц, не принятых за малым ростом, физической слабостью, болезнями, недостаточной возмужалостью и т. д., в эти данные не вошел. Установлено, вместе с тем, что рост заканчивается гораздо позже, чем в 21 год, что вместе с только что упомянутыми исключениями делает средние цифры роста конскриптов несколько более низкими, чем рост взрослого и вполне возмужалого населения. При сравнении цифр профессора Анучина с цифрами профессора Эрисмана оказывается, что для центральных русских губерний разница в росте конскриптов и вполне возмужалого населения колеблется в пределах от 8 до 16 мм; та же разница (15 мм) получается и при сравнении с моей цифрой для Рязанской губернии. В общем, следовательно, надо принять разницу, по крайней мере, в 12 мм, и для возмужалого населения цифры профессора Анучина должны быть повышены на эту величину.

Колебания в средней величине роста по различным уездам в губерниях, населенных преимущественно великоруссами, лежат в пределах от 1617–1618 мм (некоторые уезды Казанской, Костромской губ.) и до 1650–1655 (для отдельных уездов Московской, Новгородской, Псковской, Петербургской губ.) и даже до 1657 мм (Кашинский у., Тверской губ.), а принимая во внимание и Сибирь — до 1670 мм (Акшинский окр., Забайкальский обл.). Разница достигает таким образом солидной цифры в 40 мм, а считая и Сибирь — даже в 53 мм. Выводя средний рост для целых губерний, профессор Анучин получил следующие данные: 31 наибольшей высокорослостью (в среднем около 1650 мм) отличаются губернии: (Астраханская), Томская, Енисейская, Тобольская, Псковская и Воронежская. Рост около 1640 мм дают губернии: Петербургская, Московская, Пермская, Курская, Саратовская, Тверская, Самарская, Нижегородская, Архангельская, Орловская, Владимирская, Новгородская, Симбирская, (Калужская), Рязанская, Пензенская, Тамбовская. Сравнительно низкий рост (около 1630 мм) дают: Тульская, Ярославская, (Смоленская), Вологодская, Олонецкая, Костромская, Вятская, (Уфимская), (Казанская). Наибольшее число губерний дает, следовательно, средний рост около 1640 мм или, принимая поправку для вполне возмужалого населения, — около 1652 мм, каковую величину и можно принять за среднюю, характеризующую великорусское население в массе.