Читать онлайн «Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции». Страница 22

Но создание региональных интеграционных объединений и сотрудничество между ними может лишь смягчить остроту глобальных проблем, но не способствовать их фундаментальному разрешению. Для такого разрешения необходим универсально-эволюционный подход, предполагающий создание глобальных регулирующих и даже наделенных управленческими полномочиями структур. Так возникает и пробивает себе дорогу идея мирового государства с мировым правительством и парламентом, которая огромным большинством граждан, включая ученых, и особенно традиционалистски мыслящими теоретиками встречается в штыки и характеризуется как вредная и несбыточная утопия. В самом деле, учитывая жесткие противоречия между различными государствами, их соперничество за постепенно иссякающие и дорожающие природные ресурсы, о какой всемирной интеграции и кооперации может идти речь? Возникло даже движение антиглобализма, объединившее не только маргиналов разных стран и народов, но и некоторых интеллектуалов традиционалистского толка.

И все же собаки лают, а караван идет. Процессы международного сотрудничества и кооперации в сферах освоения Космоса, охраны окружающей среды, борьбы с криминалом и терроризмом набирают силу. А главное, происходит глобализация информационных процессов и распространение демократических идей. Лидеры диктаторских режимов, повергающие в страх своих подданных, сами дрожат от страха перед неизбежностью возмездия. Все больше людей осознает свои права и понимает значение реализации этих прав для развития своей страны. Тенденция налицо. Утопическая идея пролетарского интернационализма уходит в прошлое, призрак коммунизма похоронен вместе с распространявшим его террористическим режимом. Им на смену приходит идея и реальная тенденция к международной интеграции, глобальному объединению для решения глобальных проблем и преодоления глобальных угроз на маленькой голубой планете.

К числу наиболее важных и наиболее трудных для разрешения среди этих проблем мы относим несовершенство человеческой природы. Это с нашей точки зрения проблема проблем, от решения которой зависит решение всех остальных проблем человечества. Решение глобальных проблем по мере развития инновационного общества возможно только на основе распространения научно-эволюционного и научно-гуманистического мировоззрения, которое в России получило название универсального эволюционизма. Факт передового положения эволюционизма показывает не только то, каким огромным интеллектуальным потенциалом обладает эта огромная страна. Этот факт показывает и то, каким огромным потенциалом инновационного развития обладает эта погрязшая в криминале и коррупции, отставшая (даже от Китая) в промышленном отношении, низведенная до уровня энергосырьевого придатка страна.

Миру нужна подлинно великая, а не отсталая, погруженная в комплекс неполноценности, страдающая манией величия и имперскими амбициями Россия. Такая Россия опасна прежде всего для себя самой. Путь России к обретению достойного положения в мире, соответствующего ее человеческому потенциалу, лежит не через противостояние Западу, не через восстановление советских порядков и традиций самодержавно-бюрократической организации государственности, а через цивилизационный бизнес, инновационную экономику, состязательную демократию, интенсивное участие в глобализационных процессах.

Глобализация – объективный процесс, и как бы ни охаивали его ксенофобы-традиционалисты, это процесс хотя и не беспроблемный, но позитивный. Достигнутые в мире масштабы движения капиталов и рабочей силы, научно-технических и экономических инноваций, формирование и функционирование мирового рынка труда, размах международной торговли, возникновение скоростных транспортных коммуникаций, появление всемирной информационной сети – все это составляющие единого, мощного и все усиливающегося процесса глобализации, который ни остановить, ни повернуть вспять невозможно. Уклониться от него, остаться в стороне в принципе можно, но это значит лишь упустить драгоценное время и долго потом догонять ушедших вперед соседей. Мы знаем, какая сильная и многочисленная сложилась в России традиционалистская оппозиция глобализации и связанной с ней либерализации. Эти люди позиционируют себя в качестве патриотов, но на самом деле тянут Россию назад, не к восстановлению ее могущества, а к упрочению отсталости.

Интеллектуальным выражением процесса глобализации в сфере мировоззрения, миропонимания, стратегического и идеологического обоснования развития инновационного общества выступает глобальный, универсальный эволюционизм.

В России интенсивное развитие идей универсального эволюционизма явилось прежде всего результатом стремления многих новаторски мыслящих ученых сохранить рациональную сторону ранее господствовавшего марксизма, отказавшись в то же время от его догматической стороны, обеспечивавшей мировоззренческие предпосылки тоталитарной (ультрамобилизационной) идеологии, т. е. своеобразной религии тоталитарного строя. Важно отметить, что универсальный эволюционизм в России начал развиваться только в период освобождения философии из пут тоталитарной догматики. До этого всем философам было предписано считать уже состоявшейся общей теорией развития принятую в качестве символа веры диалектику. Эволюции же не находилось места в понятийно-категориальном аппарате канонизированной диалектики, она оказывалась где-то сбоку и требовала объяснений, исходя из требований диалектики.

Обладая монополией на трактовку развития, диаматовская диалектика была, в сущности, учением о преимуществах советского типа развития. Из «алгебры революции» она эволюционировала в теорию ведомого, несвободного развития. Главной задачей диаматовской диалектики было обоснование того, что какие бы изменения ни происходили в мире и какие бы открытия ни совершались в естественных науках, все они осуществляются в соответствии с ее предначертаниями и подчиняются ее законам. Это обусловливало застылость и метафизичность диалектики, ее закоснелость на тех в свое время прогрессивных началах, которые она обрела в философии конца XIX века. Попытки серьезного реформирования диалектики пресекались идеологическим начальством. В этих условиях требования научной новизны и разработки диалектических проблем естественных и общественных наук в огромном большинстве случаев закономерно приводили к схоластическому теоретизированию, что констатировалось даже на съездах КПСС. Но растущее в стране недовольство и духовное сопротивление тоталитарным порядкам влияло и на умы философов, побуждая некоторых из них к переходу на позиции последовательного эволюционизма. Будучи идеологической основой реакционного общественного строя, подавлявшего любую свободную общественную мысль, диаматовская диалектика позиционировала себя как революционное учение, противопоставленное реформистским, последовательно эволюционным формам социальных преобразований. Эволюционные изменения рассматривались лишь как подготовительный этап к революционным скачкам, ведущим к слому предшествующих систем и построению на их материале более прогрессивных. Подобный сальтационизм не должен был распространяться на саму систему «реального социализма», которая якобы развивалась планомерно и пропорционально в соответствии с мудрыми предначертаниями партии и правительства. И тем не менее система рухнула в ходе своеобразной революции вследствие того, что и «верхи», и «низы» не могли ни жить, ни управлять по-старому (но не умели по-новому).

Такая общественная среда во многом предопределила развитие эволюционизма в России. Одной из первых книг, посвященных в России проблемам «глобального» эволюционизма стала работа И. Черниковой, изданная в 1987 г. (Черникова И.В. Глобальный эволюционизм: Философско-методологический анализ – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1987 – 182 с.). В самом начале книги Черникова обращается к тем наработкам в сфере понимания эволюционных процессов, которые осуществлялись в СССР в «доперестроечный» период.

«Чаще всего, – отмечает И. Черникова, – эволюцию трактуют как одну из форм развития, противопоставляя революции и подчеркивая непрерывный и постепенный характер эволюционных изменений. Встречается также мнение, согласно которому эволюция – это более сложная форма изменения, чем развитие, когда возникают и исчезают не только индивидуальные вещи – системы, но также виды, роды и уровни вещей-систем» (Там же, с. 7).

Действительно, если признать монополию догматической диалектики на трактовку развития, вполне логично трактовать эволюцию как форму развития, а не наоборот. Здесь материалисты-диалектики впадают в своеобразный креационизм, поскольку развитие, наделяемое всеобщностью, перерастает из абстрактной категории в своеобразного Творца мира, действующего путем скачкообразных преобразований, тогда как эволюция, лишаемая всеобщности, превращается в средство, подготавливающее революционные преобразования этого Творца.