Читать онлайн «Необъяснимые явления, Энциклопедия загадочного и неведомого». Страница 48

Проблема возвращения домой встала перед участниками экспедиции в первые же дни плавания. Морские течения и пассаты пугали членов команды. Матросы думали, что они станут неодолимым препятствием для возвращения домой. Единственным человеком, сохранявшим спокойствие и невозмутимость, был Колумб. Он успокаивал моряков, уверяя, что обратно они поплывут тоже с попутным ветром.

Обратно флотилия шла на северо-восток и более двух недель уверенно продиралась сквозь ветры и волны именно в этом направлении. Там она попала в зону постоянно дующих западных ветров и течения, ими образованного. Затем суда круто повернули на восток ила большой скорости подошли к Азорам. То был лучший маршрут из Старого Света в Новый!

Друг детства Колумба и участник его второй экспедиции Микеле ди Кунес в письме от 15-28 октября 1495 года писал, что, когда Колумб заявил, будто Куба - это берег Китая, один из участников плавания с этим не согласился и большинство спутников тоже. Тогда адмирал прибег к угрозам и заставил людей произнести заранее подготовленную клятву, что они согласны с ним во всем и обязуются никогда не высказывать иных взглядов. Так руководители экспедиции распространили лживые сведения, будто бы открытые земли - Азия и цель экспедиции лишь достичь ее.

Варфоломе Колумб, брат и сподвижник Христофора, показал: "В те времена, когда брат ходатайствовал об этом (о плавании. - Авт.), над ним издевались, говоря, что он, наверное, хочет открыть Новый Свет". Ни в средневековье, ни в иное время Азия никогда не именовалась так...

За Геркулесовыми столбами

..."Приговор" Рихарда Хеннига, известного немецкого историка географических открытий, автора четырехтомного труда "Неведомые земли", был, казалось, окончателен. "Можно считать установленным, - писал географ, - что до сегодняшнего дня не появилось ни одного заслуживающего доверия доказательства пребывания на Американском континенте представителей Старого Света в античное время". Действительно, 40 лет назад для такого заключения еще были основания. Но время работало на оппонентов Хеннига.

В IV тысячелетии до н. э. на восточных берегах Средиземного моря возникли поселения земледельцев и рыболовов. Жизнь прибрежных деревень была неотделима от моря. Оно давало им пищу и даже краску - улиток-багрянок. С древних времен финикийцы зарекомендовали себя прекрасными мореходами. Они многое переняли у вавилонян и ассирийцев, например формы некоторых судов и далеко выступающий вперед штевень.

В свое время финикийцы узнали от греков, что на далеком западе, где море соединяется с океаном узким проливом, лежит удавительная страца, откуда привозят дорогие металлы - олово и серебро. Финикийцы поплыли туда - и завязали отношения с иберами. На Пиренейском полуострове возник Кадис - западный форпост финикийской державы. Позже их важным торговым пунктом стала Сицилия, вслед за ней появились фактории на Сардинии и Корсике. А в IX веке до н. э. возник Карфаген, сыгравший огромную роль в дальнейшей истории Средиземноморья. Порт, верфи, лес мачт, разноязычная речь все делало город крупным морским центром античного мира. Улучшалось качество судов, финикийцы старательно собирали сведения о далеких землях...

В VI веке до н. э. Египет стал постепенно терять былое могущество на Ближнем Востоке и в Африке. Все чаще порты государства открывались для греческих кораблей. В Средиземноморье зарождалась новая морская сила - греки. Желая поднять престиж страны, фараон Нехо II приказал финикийским мореходам, находящимся у него на службе, обогнуть с юга Африканский континент. Это было великим подвигом древних. Рассказ Геродога сохранил для потомков удивительные подробности беспримерного плавания. Известно науке и о походе карфагенского адмирала Ганнона к берегам Гвинейского залива, и об экспедиции Гимилькона к Оловянным островам в Британию. Побывали финикийцы и на Азорских островах...

...Штормы не редкость в этом районе Атлантики. Громадные пенистые мутно-зеленые валы обрушиваются с невероятной силой на берег, дробя и разрушая скалы, размывая песок... "В ноябре 1749 года, после нескольких дней шторма, была размыта морем часть фундамента полуразрушенного каменного строения, стоявшего на берегу острова Корву (в группе Азорских островов. - Авт.). При осмотре развалин найден гаиняный сосуд, в котором оказалось множество монет. Вместе с сосудом их принесли в монастырь, а потом раздали собравшимся любопытным жителям острова. Часть монет отправили в Лиссабон, а оттуда позднее патеру Флоресу в Мадрид..."

Так рассказывал об удивительной находке шведский ученый XVIII века Подолин в статье, напечатанной в издании "Гетеборгский научный и литературный коллекционер" и снабженной таким подзаголовком: "Некоторые замечания о мореплавании древних, основанные на исследовании карфагенских и киренских монет, найденных в 1749 году на одном из Азорских островов".

"Каково общее количество монет, обнаруженных в сосуде, а также сколько их было послано в Лиссабон, неизвестно, - продолжал Подолин. - В Мадрид попало девять штук: две карфагенские золотые монеты, пять карфагенских медных монет и две киренские монеты того же металла... Патер Флорес подарил мне эти монеты в 1761 году и рассказал, что вся находка состояла из монет такого же типа. То, что они частично из Карфагена, частично из Киренаики, - несомненно. Их нельзя назвать особо редкими, за исключением золотых. Удивительно, однако, то, в каком месте они были найдены!"

Да, клад североафриканских монет обнаружили на одном из Азорских островов, расположенном на пути между Старым и Новым Светом. Сам по себе факт примечательный. И неудивительно, что на протяжении едва ли не двух сотен лет его достоверность оспаривалась. Бельгиец Мес в интересной книге об истории Азорских островов считал находку явным вымыслом "ввиду отсутствия каких бы то ни было иодцающихся проверке фактов". Но временное отсутствие достаточных доказательств еще не дает права отрицать исторический факт, и крупнейший географ конца XVIII - первой половины XIX века Александр Гумбольдт нисколько не сомневался в подлинности факта, о котором сообщил Подолин, снабдивший, кстати, статью изображениями найденных монет (надо думать, они и, сейчас хранятся в какойнибудь шведской нумизматической коллекции). Мес намекает на то, что Флореса ввели в заблуждение. Но с какой целью? Для чего нужен был такого рода подлог? Для славы? Сомнительно.

Энрике Флорес был выдающимся испанским нумизматом, авторитет его велик и по сей день - его нельзя обвинить в неопытности или недобросовестности. Нашлись и такие, которые просто-напросто утверждали, что монеты украдены в Лиссабоне у одного из коллекционеров, а историю с кладом на Корву придумали для сокрытия преступления. Но это ух слишком! Подобный метод, как справедливо отмечает Р. Хенниг, вообще может положить конец любым исследованиям в области древней истории, поскольку не исключена возможность обмана при любых археологических раскопках. Отметает эту версию и самое простое рассуждение: зачем понадобилось красть именно такие мелкие монеты - ведь из девяти штук только две были золотыми! Никакой уважающий себя вор никогда не стал бы рисковать ради подобной мелочи. Наконец, подлинность находки может быть доказана еще и тем, что в то время, то есть в середине XVIII века, ни один мошенник не смог бы правильно подобрать столь прекрасную серию карфагенских монет, относящихся к весьма ограниченному временному периоду - 330-320 годам до н. э.

Возникает основной вопрос: кто доставил на Корву древние монеты? Может, средневековые арабские или норманнские корабли? Видимо, все-таки нет. Трудно предположить наличие жгучего интереса к древним монетам такого низкого достоинства у моряков средневековья, который бы заставил их взять с собой в дальнее плавание лишний груз старых монет, не имевших тогда никакой ценности.

Напомним, Карфаген посылал корабли через Гибралтар в Атлантику вдоль африканских берегов, и один из таких кораблей мог быть отнесен восточным ветром на Корву. Так считал еще Подолин. Современные ученые с этим предположением согласны. Они исключают гипотезу о том, что сосуд с монетами попал на остров с остатками полуразрушенного и покинутого командой судна. Морское течение проходит от Азорских островов прямо к району Гибралтара, поэтому дрейф против течения исключается. Несомненно, остров посетил корабль с командой.

Итак, примерно в 320 году до н. э. карфагенский корабль прибыл на Азорские острова, и африканские мореплаватели оказались на пути между Старым и Новым Светом...

А Новый Свет, был ли он знаком древним? В книге "Вариа историа", вышедшей в 1701 году и вобравшей множество свидетельств различных авторов античного мира, можно обнаружить такие сведения. В 371 году до н. э. карфагеняне отплыли из Кадиса, взяв курс на заходящее солнце. После долгого плавания они обнаружили огромный остров. Там было множество растительной и животной пищи, протекала большая река, земля манила безлюдностью. Многие карфагеняне осели в этих местах, другие же вернулись на родину и доложили сенату о плавании. Сенат решил сокрыть в тайне эти сведения, дабы не привлекать внимание врагов к открытым землям. Вернувшихся путешественников, вытянув из них все сведения, убили. Этот факт, переданный, как считают ученые, Аристотелем, лишний раз свидетельствует о скрытности и изобретательности финикийцев, которые использовали подчас дьявольские методы для того, чтобы утаить достижения соотечественников. Может быть, поэтому мы так мало знаем об их открытиях?