Читать онлайн «Сотворение и современный христианин». Страница 39

В любом случае окаменелости фиксируют, видимо, многие исчезновения (например, динозавров), так что эволюционисты внезапно обнадежились, что это может дать ключ к доказательству эволюции жизни. Майкл Бентон из отделения зоологии Оксфордского университета пишет:

«Имеется все больше свидетельств того, что крупные физические изменения вызвали больше эволюционных изменений огромного масштаба, чем конкурентная борьба… Борьба могла увеличить вероятность исчезновения определенных особей по генеалогическому признаку, но она вряд ли могла быть единственной причиной, если признано, что перемены под воздействием катастроф достаточны сами по себе» («Важные перемещения в истории жизни», «Нейчур», т. 302, 3 марта 1983 года, с. 16-17).

Подобным же образом Роджер Льюин из Американской ассоциации содействия развитию науки комментирует необходимость — но чрезвычайную трудность — попыток связать эволюционный прогресс с геологическими катастрофами:

«Каждое массовое исчезновение в каком-то смысле переводит эволюционные часы и делает историю жизни поразительно хаотичной, управляемой по воле случая и далекой от строгого униформизма… Всем известная скудость летописей окаменелостей в сочетании с большим различием в уровнях осадочных пород превращает временной фактор изменений фауны в настоящий кошмар» («Исчезновения и история жизни», «Сайенс», т. 221, 2 сентября 1983 года, с. 935).

На ежегодном заседании Геологического общества Америки в 1983 году, проведенном в Индианаполисе, кажется, был достигнут — особенно среди палеонтологов — широкий консенсус относительно того, что катастрофы и сопровождающие их массовые истребления являются ключом к пониманию эволюции. Д-р Стивен Гоулд, полностью одобряя это событие, заявил: «Группа моих коллег-палеонтологов начала отбрасывать старый метод мышления о старых объектах и конструирует новый поразительный подход к основному моменту истории жизни на Земле: массовому исчезновению… Массовые исчезновения являются более частыми, более необычными, более интенсивными (в количественном отношении) и более разными (по сравнению с нормальными временами), чем мы когда-либо подозревали» («Нэйчурал хистори», февраль 1984 года, с. 14).

Итак, массовые истребления — необычные, интенсивные, разнообразные — прекрасно соответствуют ожидаемым результатам Потопа из Книги Бытия, но трудно понять, каким образом,. исчезновения могут прояснить нам что-либо об эволюции. Видимо, исчезновение жизни — полная противоположность эволюции жизни. Даже если бы мы смогли с уверенностью сказать, что падение астероида привело к исчезновению динозавров, это ничего не сказало бы нам о том, как они прежде появились. Тем не менее Гоулд мечтательно цепляется за эту надежду:

«Прежде мы заламывали руки от отчаяния по поводу отсутствия ожидаемых образцов истории жизни или находились в поисках того образца, который помог бы нам найти в мире то, чего в нем в действительности нет… Если мы сможем разработать общую теорию массового исчезновения, мы сможем наконец понять, почему жизнь разрушила наши ожидания, и сможем даже неожиданно составить своего рода образец из очевидного хаоса» (там же, с. 23).

Итак, «надежда умирает последней», и эволюционисты согласны верить чему угодно, кроме свидетельства о Боге в истории Земли. Тем не менее, Гоулд здесь вновь возвращается к своей марксистской вере в то, что хаос и разрушения каким-то чрезвычайно мистическим путем могут создать более высокий порядок и лучшее общество. В любом случае, это бытующее в настоящее время абсурдное понятие об эволюции, внезапно созданной катастрофизмом, исчезновением, случайным сохранением и квантовым видообразованием обнадеживающего чудовища, сильнее свидетельствует, чем любая креационистская критика, о полной безнадежности научного дела эволюции.

Остановить континентальное смещение

Не потому, что это имеет отношение к вопросу о креационизме и эволюции или даже к возрасту Земли, а потому, что эта проблема чрезвычайно заинтересовала общественность, необходимо втиснуть несколько осторожных слов о современной концепции континентального движения, сопровождающегося сценарием расширения морского дна, изменения магнитного поля, тектоники плит и других феноменов. Это далеко идущая модель или даже парадигма, но очень похожая на эволюцию. Она такая гибкая, что все можно подогнать под нее, и поэтому ее нельзя проверить, Р. А. Литтлтон, один из ведущих астрогеофизиков мира, обратил внимание на ее слабость:

«Что касается обширной многословной и красочной литературы о тектонике плит с большим числом весьма категорических утверждений, то многие с удивлением узнают, что она не может считаться научной теорией, я уверен, Джеффриз полностью согласится с этим. Давным-давно великий Пуанкаре объяснил, что такие описательные отчеты не могут приниматься во внимание в физических теориях, которые не должны вводить так много или еще больше произвольно взятых констант (или устных предположений), чем существует явлений — за которые необходимо отвечать; между различными экспериментальными фактами и должна быть установлена связь, и прежде всего они должны дать возможность выступать с гипотезами» («Нейчур», т, 305, 20 октября 1983 года, с. 672),

Парадигма континентального движения тектоники плит способствует не «гипотезам», которые можно проверить экспериментально, а в лучшем случае лишь «введению», которое, возможно, может соответствовать модели, поскольку она столь гибка, что оставляет место для такого числа измененных предположений, которое необходимо, чтобы она звучала. Литтлтон приводит в своей статье и в других работах много примеров слабости этой концепции, особенно в объяснении прошлых периодов горообразования. Сэр Гарольд Джеффриз, являющийся также одним из крупнейших астрогеофизиков мира, о котором упоминал Литтлтон, также по-прежнему отвергает эту идею целиком по многим основательным причинам; так же поступают и другие компетентные геологи т геофизики.

Главное в экспериментальной проверке идеи — измерение фактического расстояния между двумя континентами, чтобы установить, изменяется ли это расстояние. Недавно это стало возможным благодаря развитию астрономических интерферометров. Пока что результаты были отрицательными.

«Интерферометрия — техника комбинирования сигналов, получаемых одновременно из данного астрономического источника двумя или более различными телескопами… Они делали геодезические и астронометрические измерения с 1979 года и за это время не заметили значительных изменений в расстояниях между телескопами. Теории смещения континентов и гравитации, согласно которым Земля с течением времени расширяется, будут пересмотрены» («Сайенс ныос», том 123, 8 января 1983 года, с. 20).

«В то время, как континенты смещаются медленно со скоростью роста ногтей от одного до десяти сантиметров в год, даже наиболее точные методы наблюдения, доступные сегодня, не обнаружили пока этого движения» (Роберт Диц, «В защиту движения», «Сайенсиз», том 23, ноябрь-декабрь 1983 года, с. 26).

Отрицательный результат, разумеется, не говорит о том, что континенты не двигались в прошлом. Точно так же любой положительный результат в будущем не докажет, что они двигались в прошлом. Даже если они и двигались, невозможно доказать, что они не двигались тогда намного быстрее. Проблема заключается в том, что вся концепция слишком расплывчата, чтобы ее можно было испытать.

В то же время для христиан нет необходимости занимать какую-то особую позицию по этому предмету, так как он не влияет на взаимоотношения между креационизмом и эволюцией и на интерпретацию библейских свидетельств. Когда он включается в качестве составной части модели длительных эволюционных эпох, как это делают некоторые, тогда эту концепцию можно и нужно отвергнуть.

Марк Твен с непревзойденным цинизмом обрисовал веру геолога (а именно христианского геолога-униформиста) в то, что он может датировать различные события предполагаемой дочеловеческой эпохи в истории Земли следующим образом:

«Если бы Эйфелева башня представляла собой век Земли, то поверхность краски на остроконечном шпиле на вершине представила бы собой вклад человека в этот век, и любой увидел бы, что поверхность — это то, для чего была построена башня. Я полагаю, они поймут. Я не понимаю» («Проклятая человеческая раса», процитировано Робертом Л. Бейтсом, «Геотаймс», том 29, июнь 1984 года, с. 54).

То есть, если Богу действительно потребовались миллиарды лет, чтобы создать человека, и если Его целью действительно было создание людей по образу Своему и затем искупление греха, чтобы они дружили с Ним (а это именно то, во что должны верить эволюционисты-христиане и прогрессивные креационисты), то почему понадобилось Ему столько времени и какова была его цель? Какой обвинительный акт против мудрости, силы и любви Бога! Каким примером человеческого высокомерия являются действия современных эволюционистов, фактически обвиняющих Бога во лжи и пытающихся датировать события, которые, как они предполагают, произошли за миллиарды лет до начала зафиксированной истории и за миллиарды лет до того, как Бог в божественном откровении заявил, что Он сотворил Вселенную (Исх. 20:8-11; Мк. 10:16; и т.д.).