Читать онлайн «Яды в нашей пище». Страница 5

2. Если для многих местностей в теплых странах следует без спора признать, что без мер по защите растений там пришлось бы смириться с большими потерями урожая, то это совершенно не относится к Средней Европе. Когда у нас выдвигают такой аргумент, что «иначе мы должны были бы умереть с голоду», то это просто демагогия. Установлено, что возможности проведения многих мероприятий, направленных на повышение урожаев и сохранение сельскохозяйственной продукции, еще далеко не исчерпаны. Здесь, безусловно, следовало бы проявить немного больше чувства ответственности.

3. Ни одного мгновения никто не думает о качестве пищи. Теперь уже установлено, что многие сельскохозяйственные продукты, массовым производством которых мы так гордимся, имеют качественные изъяны, обусловленные как раз именно этим способом их получения. Однако в питании человека качество нельзя подменить количеством.

Эти положения приобретут еще больший вес, если мы подумаем о развитии современного плодоводства.

Для литературы по защите растений, полемизирующей с требованиями охраны природной среды, характерна ссылка на то, что современное интенсивное сельское хозяйство якобы больше уже немыслимо без применения химикатов (минеральных удобрений, пестицидов, регуляторов роста). А в подтверждение этого приводятся (см., например, Zinke, 1978) цифровые данные о потреблении химикатов. Эти данные призваны произвести на некритически мыслящего читателя такое впечатление, что будто бы они и в самом деле доказывают необходимость соответствующих количеств. Между тем они всего только характеризуют повседневную практику, и вряд ли кто-нибудь возьмет на себя труд проанализировать эти статистические данные о применении химикатов с целью показать, какие количества были необходимы на самом деле.

В действительности индустриальным странам сейчас не только не угрожает голод, но, наоборот, они очень надежно обеспечены продовольствием. Среднестатистический житель Средней Европы потребляет примерно в 10 раз больше мяса, чем это было бы необходимо по нормам ФАО для покрытия его общей потребности в белке. На пищевые средства, которые таким образом используются для удовлетворения потребности в мясе у одного европейца, в развивающихся странах могли бы прожить 70 человек. В западных и восточных промышленных странах ежегодно используется в качестве корма 371 млн тонн зерна. Это больше того количества зерна, которое потребляет все население развивающихся стран (исключая Китай). По подсчетам ФАО, для того чтобы удовлетворить пищевые потребности 400 миллионов людей, сильно страдающих от недоедания, нужно всего лишь 12 млн тонн зерна.

Если бы все люди на Земле потребляли столько же, сколько потребляет среднестатистический американец, то запасов всего мира хватило бы примерно только для двух миллиардов человек, т.е. Земля уже сегодня была бы перенаселена вдвое. Каждый новорожденный североамериканец создает такую же нагрузку на окружающую среду, как 60 новорожденных в Индии.

Гражданин США потребляет, как известно, вдвое больше энергии, чем немец, и втрое больше, чем австриец, в 60 раз больше, чем индиец, в 160 раз больше, чем танзаниец, и в 1100 раз больше, чем житель Руанды в Восточной Африке. Американцы, которые составляют 6% всего населения Земли, потребляют больше энергии, чем две трети человечества — жители развивающихся стран.

Еще в 1948 г. в Индии умерло от малярии 3 млн человек, а в 1965 г. — ни одного. В Греции в 1938 г. был миллион больных малярией, в 1959 г. — всего лишь 1200. Это результаты успешной борьбы с вредными насекомыми, в данном случае при помощи ДДТ.

Когда оказывается, что целенаправленные мероприятия по борьбе с вредными насекомыми позволяют защитить человеческие жизни от тропических эпидемий, тогда, собственно, уже не требуется никаких дальнейших размышлений о том, что предпринять. При всем предубеждении, которое я питаю к инсектицидам, и при всем недоверии к тому аргументу, что без них мы, дескать, должны будем погибнуть от голода, я всегда оправдывал их применение для спасения человеческих жизней. Но и здесь необходимо различать чрезвычайные «противопожарные» меры и долгосрочное планирование: во втором случае может оказаться небезразличным, какие методы и средства будут употреблены.

Разумеется, здесь нужно поразмыслить над тем, следует ли нам и впредь применять ДДТ. Казалось бы, учитывая повышенную опасность ДДТ, нужно отдавать предпочтение другим средствам. Однако эти последние гораздо дороже: именно по этой причине даже Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рекомендует ряду стран дальнейшее применение ДДТ. В настоящее время некоторые из развивающихся стран так бедны, что они, возможно, вообще отказались бы от всякой борьбы с эпидемиями, если бы их лишили возможности применять ДДТ.

Следует к тому же заметить, что количества инсектицидов, используемые ради охраны здоровья, невелики по сравнению с теми, которые расходуются для защиты растений. Еще и по этой причине здесь возникает меньше опасений.

И если в последние годы во многих местах малярия вновь «на коне», то это ничего не меняет в приведенной выше статистике. Причины здесь многообразны. Нередко малярийные комары становятся резистентными к инсектицидам, иногда изменяется их поведение, а подчас просто ослабевает активность властей в борьбе с комарами. Кроме того, во многих местах плазмодии приобрели устойчивость к лечебным препаратам — фактор, который уже не относится к теме нашей книги.

Точно так же здесь будет всего лишь упомянуто, что некоторые эксперты сейчас уже думают о том, следует ли и дальше придерживаться прежнего пути борьбы с малярией. Во многих эндемичных малярийных областях население было невосприимчивым, но такой иммунитет к инфекции утрачивается при интенсивной борьбе с малярией, и теперь жители оказываются беспомощными перед любой вспышкой этой болезни; возможно даже, что сейчас умирает больше людей, чем прежде. Что же в таком случае более гуманно? Очевидно, следует реалистично смотреть на вещи.

До сих пор малярия, пожалуй, все еще остается самым важным тропическим заболеванием человека и больше всех других подходит в качестве примера при обсуждении общих вопросов применения инсектицидов. Конечно, существует и масса других тропических болезней и со многими из них — точнее с их переносчиками — тоже удается справиться при помощи инсектицидов. Я, однако, осуждаю ту беспечность, с которой отдаются распоряжения об обработке определенных участков тем или иным инсектицидом, — они едва ли бывают лучше продуманы, чем, скажем, меры по регулированию уличного движения.

Если вспомнить, что отсталость Черной Африки многие африканисты и историки склонны относить на счет мухи цеце, которая, будучи переносчиком болезни «нагана», препятствовала развитию скотоводства, то вполне можно подумать, что именно успешная борьба с мухой цеце при помощи инсектицидов разрешила проблему нищеты во многих районах Африки.

Однако практика последнего времени свидетельствует о другом. При помощи новейших инсектицидов и современной техники их применения от мухи цеце сейчас избавлены большие территории. Это было с успехом достигнуто в зоне сахеля, способствовало увеличению поголовья скота... и в результате привело к перетравливанию скотом скудных саванн; а затем, когда наступила засуха, ее жертвой пали сотни тысяч голов крупного рогатого скота, да и сами жители умирали с голоду тысячами.

Экологи рассматривают подобные события как нарушение природного равновесия, которое, по-видимому, невозможно затронуть безнаказанно. Это верно, но в то же время знать только это еще недостаточно. Ведь человек изменяет мир, он будет делать это всегда, и каждое изменение — это, конечно, вмешательство в существовавшее до сих пор экологическое равновесие. Ошибка заключена в подходе: не следует забывать об основном принципе работы в развивающихся странах — о том, что каждое мероприятие не должно рассматриваться само по себе; сначала нужно взвесить, какие диалектические взаимодействия с ним связаны. Исследователи должны были бы прежде всего сосредоточить свои усилия на такого рода системном анализе — он сейчас важнее, чем разработка новых инсектицидов и новых технологий.

Бесславному примеру борьбы с мухой цеце в зоне сахеля можно в качестве позитивного примера противопоставить ликвидацию бычьего овода (Hypoderma bovis) в ГДР. Эйхлер (Eichler) разработал схему, по которой Хипе (Hiepe) осуществил затем ликвидацию этого насекомого: была проведена обработка всего крупного рогатого скота инсектицидами (производными фосфоновой кислоты) таким образом, что при этом погибли все личинки оводов, находившиеся в коже животных.