Читать онлайн «Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века». Страница 11

В отличие от японской эскадры, отряд Иессена, соблюдая радиомолчание, сумел сохранить скрытность и успешно вышел на коммуникации противника, где потопил три японских судна. Одно из них – войсковой транспорт «Кинсю Мару», который перевозил 9-ю роту 37-го японского пехотного полка. Кроме того, в ходе боевых действий Владивостокского отряда крейсеров на японских коммуникациях среди захваченных русскими моряками судовых документов оказался морской телеграфный код. Данный документ позволил понять порядок составления радиограмм японскими телеграфистами, упростив в дальнейшем обработку добываемых радиоразведывательных материалов.

Еще больший успех мог ожидать наше командование в деле разведки после того, как на японском транспорте «Хагинура Мару» была обнаружена шифрованная телеграмма с полным исходным текстом. Ее анализ мог позволить определить принцип шифрования японских радиограмм и в дальнейшем, некоторое время, дешифровать перехватываемые радиограммы. Однако из-за отсутствия в отряде специалистов-криптоаналитиков телеграмма была переправлена в Г[орт-Артур, а затем в Санкт-Г[етербург, где ее следы теряются.

Учитывая текущие результаты и опыт боевого применения радиосредств в целях разведки, по инициативе заведующего беспроволочным телеграфированием капитана 2 ранга Реммерта в октябре 1904 года минный отдел МТК вышел с предложением о введении во флоте специальности «телеграфист» и об организации в минной школе Балтийского флота особого класса «для обучения теории и практике беспроволочного телеграфа». Обучаться в нем должны были матросы, служившие ранее на береговом телеграфе. При этом одновременно с докладом управляющему Морским министерством был представлен пакет документов-проектов, в том числе: «Положение о телеграфистах Морского ведомства», «Положение о классе для телеграфистов», «Программа класса телеграфистов по беспроволочному телеграфированию». В докладе указывалось, что «обучение телеграфированию во флоте в том виде, как оно теперь поставлено, дает неудовлетворительные результаты»[119].

Все эти проекты были взяты за основу, несколько доработаны и в мае 1905 года «Положение о телеграфистах Морского ведомства» и «Правила о подготовлении нижних чинов к званию телеграфистов» были одобрены Адмиралтейств-советом. 13 июня последовало их высочайшее утверждение. Началась подготовка рядового и младшего командного состава по техническому обслуживанию и практическому использованию станций беспроволочного телеграфа для связи и радионаблюдения. Однако на данном этапе существенного влияния на повышение эффективности боевого использования радиосредств это не оказало. В августе 1905 года все броненосцы и крейсеры 2-й Тихоокеанской эскадры для работы на радиостанциях по-прежнему доукомплектовывались не телеграфистами, а одним минным квартирмейстером и двумя минерами сверх установленного штата, полагавшегося для установки радиоаппаратуры. С этой же целью на миноносцы добавили по два минера[120]. Учитывая этот недостаток, во время стоянки в Либаве на эскадре из нижних чинов были организованы две группы для изучения беспроволочного телеграфирования. Но с выходом кораблей в море для межтеатрового перехода занятия в группах были прерваны. Теоретически длительный переход эскадры позволял организовать подготовку радиоспециалистов, но для этого нужны были подготовленные и имеющие опыт работы с радиоаппаратурой офицеры, а таковых не оказалось. Возможно, сказалось и негативное отношение к радиосвязи З.П. Рожественского, назначенного командующим эскадрой, его пренебрежение всем тем, чем занимались Макаров и Попов.

Некоторые уроки в организации радиоразведки, в том числе подготовке для нее кадров, позволяет извлечь деятельность 2-й Тихоокеанской эскадры. Например, при подходе к Цусимскому проливу телеграфисты кораблей эскадры стали обнаруживать оживленные переговоры японского флота. Однако они не умели переписывать телеграфные сочетания точек и тире, фиксировавшиеся на ленте аппарата Морзе, знаками японской азбуки, которыми передавался текст. Не готовы были они принимать эти знаки и на слух. Таким образом, незнание языка объекта разведки не позволило установить эффективное наблюдение за его радиопередачами и извлечь из них сведения о силах, местонахождении и намерениях противника, необходимые для оценки обстановки при выработке замысла на бой.

Не менее поучительный урок русские моряки 2-й Тихоокеанской эскадры получили 13 мая 1905 года, когда японский крейсер «Идзуми» обнаружил перед входом в Цусимский пролив русскую эскадру и в течение часа передавал телеграфом своему командованию сведения о численности русской эскадры, ее местонахождении, курсе и строе. Командир крейсера «Урал», на котором имелся мощный искровой передатчик, по обнаружению переговоров японских кораблей обратился к командующему эскадрой адмиралу Рожественскому за разрешением создать помехи радиообмену японцев. Однако последний не сумел понять значения инициативы командира крейсера и той пользы, которую можно было бы извлечь из мощного передатчика «Урала», и не дал разрешения на создание помех японцам. «Не мешайте японцам телеграфировать», – ответил адмирал[121].

В качестве примера мер японцев по противодействию русской радио-разведке необходимо отметить деятельность японского Главного штаба, который сознавал, что недостаточно организовать разведку, но еще необходимо затруднить таковую противнику. Как свидетельствуют источники, в дополнение к мерам по защите информации в прессе у японцев на протяжении всей кампании было запрещено кому бы то ни было посылать телеграммы личного характера телеграфом. Закрытость японских источников разведывательной информации (прессы, радиограмм и т. д.) осложнялась незнанием восточных языков подавляющим большинством русских офицеров-разведчиков. Ситуация изменилась к лучшему только после привлечения гражданских лиц в качестве переводчиков. Ими были как русские студенты Восточного института, так и иностранные подданные[122].

В целом первый опыт боевого применения сил и средств радиоразведки (радионаблюдения[123]) в Русско-японской войне 1904–1905 гг. показал высокую значимость зарождавшегося нового вида морской разведки. Однако, как часто бывает в истории нашего государства, этот опыт долгое время оставался недостаточно востребованным, а соответственно, не получавшим должного развития. Между тем, опыт Русско-японской войны позволил выявить следующие недостатки зарождавшейся отечественной морской РЭР:

– отсутствие специализированных технических средств разведки;

– отсутствие специально подготовленного и назначенного только для ведения радиоразведки личного состава;

– отсутствие необходимого количества специалистов, владеющих иностранными языками разведываемого противника;

– отсутствие специалистов-криптоаналитиков при подразделениях радио-разведки;

– отсутствие специально выделенных и приспособленных кораблей для ведения радиоразведки в боевых условиях;

– ведение разведки простейшими способами РЭР (поиска и дальнометрии) носило пассивный характер, направленный лишь на своевременное вскрытие наличия в определенном радиусе кораблей противника, не позволяя получать информацию об интересующих объектах разведки, их местонахождении, деятельности и намерениях.

В Русско-японской войне получили развитие следующие формы применения сил и средств радиоразведки: на 1-й Тихоокеанской эскадре – ведение радионаблюдения в целях обеспечения безопасности сил флота, находящихся в базе, путем установления постоянной вахты радионаблюдения на одном из назначенных кораблей и береговой радиостанции; на 2-й Тихоокеанской эскадре – ведение радионаблюдения на переходе морем, а также в условиях морского боя на боевых кораблях; при штабе Тихоокеанского флота и на кораблях Владивостокского отряда – радиоперехват и обработка разведывательных материалов с привлечением гражданских специалистов, владеющих иностранным языком, с целью не только установления факта наличия вблизи кораблей противника, но и выявления его дальнейших намерений. Кроме того, примеры вышеприведенных случаев с захватом документов по организации радиосвязи и шифрованию на судах противника, получили широкое распространение в последующих войнах, когда разведки флотов различных государств использовали такой прием при нахождении в тупиковых ситуациях с дешифрованием радиограмм противника.

Вышеприведенные результаты боевого применения сил и средств морской РЭР должны были способствовать скорейшему их развитию – образованию новой структуры, предназначенной для решения только задач радиоразведки с учетом положительного опыта и недостатков боевого применения в Русско-японской войне. Такими подразделениями должны были стать береговые части радиоразведки флота и корабли радиоэлектронной разведки. Однако первая береговая часть радиоразведки флота была организована только спустя 10 лет после войны, и лишь спустя 45 лет приступили к ведению РЭР разведывательные корабли. Кроме того, опыт войны должен был повлиять на скорейшее развитие системы подготовки кадров морской РЭР, разработку и серийное производство технических средств РЭР.