Читать онлайн «Общая теория роста человечества». Страница 27

7.4 Стабилизация населения мира и ее последствия

Существенен вывод о стабилизации населения мира после демографического перехода. В свете представленной модели это следует из-за перехода от одного типа развития -- гиперболического роста в течение эпохи B и режима с обострением -- к стабилизированному режиму эпохи C как следствия тех системных статистических закономерностей, которые лежат в основе роста. Следуя метафоре Адама Смита, можно сказать, что та невидимая рука самоорганизации, которая направляла рост в течение эпохи B, теперь изменяет нашу траекторию развития. Это предположение следует из собственной математической структуры модели и имеет достаточно глубокие основания в асимптотическом поведении функций, которыми описывается рост.

Таким образом, речь идет о предсказании перехода системы из одного качественного состояния в другое. При этом значимость изменения характера роста не меньше, чем та трудность и ответственность, с которой это предположение можно сделать. Если бы речь шла о продолжении развития по известному пути, без того качественного перехода, который сейчас наступает, то дать прогноз было бы намного проще, но ценность такого предвидения была бы соответственно меньше.

Модельное рассмотрение в соответствии с (П.29) подтверждает, что и при разных сценариях развития после 2005 г. не следует ожидать снижения численности населения. Анализ показывает, как в рамках теории асимптотическое состояние оказывается динамически устойчивым, что служит основанием для представлений о стабильном развитии в предвидимом будущем. Это развитие будет подчинено другим ритмам, поскольку численный рост кончается, а системное Время-2 резко удлиняется. В этой ситуации возникает новое соотношение между развитием и ростом. Если до перехода развитие и рост были сцеплены, то в будущем развитие должно определяться другим механизмом в рамках новой парадигмы эволюции человечества.

Многие авторы Запада, рассматривая переход, видят будущее в образах постиндустриального развития [132]. При этом выделяется информационный фактор, но практически не рассматривается роль демографического императива в предстоящих преобразованиях, что несомненно должно стать основой для очень актуальной проблематики исследований будущего.

Черты будущего состояния населения мира можно увидеть в тех процессах, которые уже происходят в странах, прошедших через демографический переход. Если переход сопровождается распадом исторически сложившихся структур, то в будущем возможно появление новых форм самоорганизации. Основной вопрос состоит в переходе от количественного к качественному росту, где все возрастающая роль будет принадлежать информационной составляющей взаимодействия, ответственного, как и в прошлом, за развитие. При этом продолжающемся процессе сапиентации значение экстенсивной, силовой, составляющей будет уменьшаться. Иными словами, следует ожидать отказа от принципа "сила есть -- ума не надо". Итак, для предвидимого будущего следует искать новые образы развития, не столько заимствуя их из прошлого, сколько опираясь на представления о цивилизационным переходе, переживаемом человечеством. Таким образом ставится вопрос об альтернативе: либо смена количественного роста на качественные формы развития, либо темпы развития затормаживаются и даже уменьшаются.

Подводя итог, можно сказать, что предложенный подход позволил охватить все развитие человечества, рассматривая его рост как взрывной процесс самоорганизации. Это стало возможным благодаря переходу на следующий уровень интеграции по сравнению с уровнем, принятым в демографии для описания поведения отдельной страны или региона во временном масштабе одного или двух поколений. Но сведения антропологии, обобщения и данные демографии -- в первую очередь, представление о демографическом переходе и квадратичном росте -- служат основой теории и важны как для формулировки и проверки ее выводов, так и для определения численных констант модели. Поэтому на этой основе следует вновь вернуться к соотношению развитых представлений феноменологической теории и демографии.

Шене, давший наиболее полное описание демографического перехода, в заключение своего обзора приходит к выводу: "При анализе долговременных тенденций роста в больших промышленно развитых странах основное внимание уделялось двум факторам, которым не придавали должного значения в демографической динамике: миграции из сельских районов в сектора с высокой производительностью труда и, в более общей форме, к прямым и косвенным факторам снижения смертности в соответствии с теми историческими обстоятельствами, которые они принимали. Более детальное изучение связи между демографическим и экономическим ростом, основанное на длительных временных рядах, требует, как это имело место в случае Франции, более детального выделения не только демографических компонент, но и изменений валового национального производства. Составляющие экономического роста -- потребление, вложение капитала, внешняя торговля -- были бы тогда связаны с изменениями во времени составляющих демографического роста. Скорее, это должно составлять предмет детальных аналитических исследований, на основе предпринятого нами критического анализа данных о демографическом переходе".

Понимание следует искать только при комплексном, интердисциплинарном и системном подходе. Оно возможно на основе последовательной количественной теории роста населения Земли, где образы нелинейного мира и методы, развитые в синергетике для описания этого круга явлений, могут помочь экономисту, историку и демографу, дать им новые образы и модели для понимания всего комплекса явлений рассматриваемой проблемы -- проблемы, где сложность становится главной чертой нелинейного мира, затрудняющей, если не исключающей редукционизм в раскрытии механизмов его развития [17].

При описании демографического перехода методы моделирования и демографии дополняют друг друга, никак не противореча в той области, где они перекрываются. Происходит это из-за того, что постоянная времени перехода -- порядка продолжительности поколения и поэтому феноменологический и демографический подходы должны стыковаться и соответствовать друг другу как глобальное и локальное описании роста.

Указанные отношения следует понимать и в том методологическом смысле, который сформулировал Нильс Бор как принцип соответствия. В данном случае это проявляется как взаимное соответствие ветвей одной теории с разными масштабами пространства и времени. Оно находит свое выражение в том, что суммируются и сглаживаются все региональные различия и при усреднении по времени исключаются процессы с масштабом времени поколения. С одной стороны, упрощенное описание перехода с помощью времени  должно соответствовать интегральным представлениям демографии, какими являются демографический мультипликатор и переход к пределу населения мира. С другой стороны, при отходе от критической эпохи перехода масштаб времени поколения теряет свое значение, и для описания прошлого и будущего необходим переход к автомодельным асимптотическим представлениям роста.

При этом происходит выделение главных переменных -- времени и численности населения -- которым подчиняются все остальные переменные. Но эти переменные -- суть те процессы, которые во многом составляют предмет демографии. В результате усреднения не учитываются пространственные переменные и процессы рождаемости и смертности, если рассматриваются процессы с масштабом большим, чем характерное время. Так принцип подчинения, обоснованный Хакеном в синергетике, в феноменологической теории роста населения мира находит свое выражение в принципе демографического императива citeхакен.

Принцип демографического императива, указывающий на независимость, в первом приближении, роста человечества от внешних условий, противоположен популяционному принципу Мальтуса, ставящему рост в зависимость от ресурсов, и требованиям столь популярного ныне экологического императива. Следует все же ожидать, что человечество пока скорее будет следовать демографическому императиву, которому оно неизменно следовало с самого начала своего появления.

При феноменологическом подходе не рассматриваются распределения величин, которыми описываются рост и развитие человечества. Статистические распределения по возрасту и полу, пространственные характеристики расселения, распределения по экономическому положению и энергетической вооруженности, занятости и образованию входят в более полное описание общества. Однако все эти параметры оказываются учтенными при агрегированном описании динамики развития. В этом можно видеть силу феноменологического подхода. Его недостаток состоит в невозможности дифференцировать факторы роста системы. Тем не менее феноменологический подход дает последовательное представление о росте и демографическом фоне, на котором происходит конкретное развитие человечества.