Читать онлайн «Русская расовая теория до 1917 года. Том 2». Страница 53

Допущению, что русские славяне представляли преобладание долихоцефалии, может противоречить то обстоятельство, что долихоцефалия является редким исключением вообще у современных славян, у поляков, чехов, словаков, сербов, которые все характеризуются, по-видимому, преобладанием брахицефалии. Немецкие ученые склонны думать, что и изменение формы германского черепа последовало от смешения со славянским элементом, вошедшим в значительной дозе в состав нынешнего населения Германии. Однако, представляется еще вопросом, действительно ли все современные славяне выказывают преобладание брахицефалии. Современные болгары, по-видимому, по преимуществу долихоцефалы: в пользу этого говорит, во-первых, тот факт, что болгарские черепа, добытые из несомненно болгарских кладбищ д-ром Радаковым, во время последней Русско-турецкой войны, и доставленные в московский антропологический музей, оказались долихоцефальными, а с другой стороны, это же подтверждают наблюдения над современными болгарами, поселившимися в Крыму, которые, по измерениям над живыми особями г. Гинкулова, оказались также почти все долихоцефалами. Если это так, то мы имеем и теперь одно славянское племя с преобладанием долихоцефалии. Правда, племя болгар производят от волжских болгар, из народности тюркской; но эти волжские болгары в такой степени смешались с придунайскими славянами, что утратили совершенно свою народность и усвоили себе язык преобладавшего славянского большинства. С другой стороны, все известные нам тюрки отличаются короткоголовостью, и такой же тип представляют и черепа из некоторых древних тюркских курганов (напр. в Зауралье), а это позволяет предположить, что и волжские болгары были короткоголовыми и, следовательно, не могли вызвать появления у своих потомков долихоцефалии. Возможно, во всяком случае, что среди древних славянских племен были и коротко- и длинноголовые, как и теперь есть — одни с преобладанием белокурости (поляки), а другие — темноволосости (южные славяне), одни — высокого роста, другие — более низкого и т. д. Правда, то же самое может быть сказано и относительно племен финских, даже еще с большим правом, потому что и теперь мы встречаем как высокорослые финские племена (корелы, эсты, ливы), так и крайне малорослые (лопари, пермяки), как по преимуществу белокурых (эстов, лопарей), так и с преобладанием темноволосости (большинство восточных финнов). Нельзя, поэтому, отрицать, что и среди финских племен могли быть в древности длинноголовые, и это, как будто, подтверждают те длинноголовые черепа, которые находили в некоторых курганах Среднего Поволжья, к востоку от области расселения славян в IX–XI веках. Но всё это недостаточно для того, чтобы отрицать принадлежность массы курганов в западной половине Европейской России, с их долихоцефальными черепами и с их бытовыми предметами эпохи славянского расселения, — именно славянам.

Но если допустить, что древние русские славяне были долихоцефалы и — судя опять-таки по курганным находкам — вообще высокого роста, то как объяснить изменение этого типа в брахицефальный и, в большинстве случаев, менее рослый? На этот счет могут быть высказаны только более или менее вероятные догадки. Можно предполагать, например, кровное смешение пришельцев-славян с туземцами-финнами и вызванное этим постепенное изменение типа у потомков. Что такое смешение должно было происходить, это едва ли может подлежать сомнению. Мы знаем, например, что многие их наших дворянских родов происходят от татар, казанских и иных мурз, из Золотой Орды, из крымских выходцев и т. д., приходивших в Москву, принимавших крещение, женившихся на русских боярышнях, поступавших на царскую службу и жалованных поместьями и вотчинами. Многие из дворянских фамилий (как Юсуповы, Карамзины, Салтыковы и проч.) выказывают и по сей день свое татарское происхождение. С другой стороны, родоначальниками многих дворянских фамилий были также выходцы из Польши, Литвы, Швеции, из немцев, западных славян, итальянцев, валахов, грузин, черкес и т. д., и все эти представители разных типов, вступая в брак с русскими, передавали более или менее свои особенности потомству, которое, путем браком между членами различных дворянских фамилий, могло еще более упрочивать существование в дворянской среде различных иноземных типов. В среде духовенства были также выходцы из греков, южных славян, мордвы и т. д.; среди купцов и ремесленников являлись иностранцы; наконец, простой народ, особенно в местностях со смешанным русско-финским населением, также мог принимать участие в метисации. В Сибири, например, как известно из исторических свидетельств, браки русских с инородческими женщинами были местами нередки, а из некоторых наблюдений можно заключить, что кое-где такое смешение повело даже к заметному изменению у русских физического типа. Но, с другой стороны, мы знаем также, что там, где русские поселились массами и семьями, они сторонятся инородцев и брачатся почти исключительно в своей среде. Таковы, например, общины «каменщиков» в Алтае или т. наз. «семейских». В Приуралье вотяки и пермяки также обыкновенно не смешиваются с русскими, хотя присутствие помесей может быть констатировано и там, даже у вогулов и остяков. Впрочем, для объяснения изменения типа нет надобности предполагать непременно кровное смешение племен неодинакового телесного склада, тем более, что продукты такого смешения могут приближаться то к типу отца, то матери, т. е. могут и удерживать славянский тип. К такому изменению должно было вести уже то обстоятельство, что русское население всё более и более умножалось принимавшими русскую веру и язык инородцами, которые тем самым становились русскими, не вступая даже в кровную связь с последними. Надо также принять во внимание, что среди древних русских славян встречались, хотя в меньшинстве, брахицефальные особи, потомство которых могло со временем получить преобладание по численности, по тому ли, что оно оказывалось более живучим и устойчивым, или по другим причинам, нам неизвестным. Наконец, не следует упускать из виду, что и теперь встречаются еще долихоцефальные особи как среди южно-русского, так и северно-русского населения, и, за недостатком массовых наблюдений, особенно в более удаленных от центров местностях, нельзя отрицать возможности, чтобы они кое-где имелись и в более значительном числе. Д-р Эмме, в Кобелякском уезде Полтавской губ., измеряя крестьян в своей амбулатории, констатировал среди них до 30 % длинноголовых, а проф. Краснов, производя измерения над населением Харьковского уезда, нашел у великоруссов более долихоцефалов, чем у малоруссов. Сравнение черепов из старинных московских кладбищ XVII и XVI вв. показывает, что в это время брахицефальный тип уже был преобладающим, тогда как в курганах Московской губ. X–XI вв. преобладал еще тип долихоцефальный. Но и в это отдаленное время кое-где, особенно в курганах восточной части губернии, встречалась уже примесь короткоголового типа.

Для разъяснения физического типа великоруссов, его особенностей и его большей или меньшей однородности важно было бы массовое изучение современного великорусского населения, но покуда в этом отношении собрано еще очень мало точных наблюдений. Пришущий эти строки имел возможность, на основании данных об исполнении воинской повинности в Империи, проследить вариации одного физического признака, именно величины роста, насколько о том можно судить по неполным и не вполне точным опубликованным данным о принятых на военную службу двадцатилетках. Оказалось, что как процент непринятых за недостаточным ростом (ниже 2 арш. 2,5 вершк.), так и средний рост новобранцев представляют характерные колебания по различным частям (губерниям и уездам Империи), причем весьма существенным фактором является, несомненно, расовое и племенное различие. Так, процент малорослых значительно ниже, а величина среднего роста больше на малорусском юге и в Прибалтийском (финско-латышско-немецком) крае, чем, напр., в Польше и С.-В. и С. (в Архангельской, Олонецкой, Вологодской, Вятской, Пермской, Казанской, Костромской и Уфимской губ.), где была и есть значительная примесь инородцев. В общем, великорусское население 20-летнего возраста отличается меньшим средним ростом, чем малорусское тех же лет, но большим, чем польское и восточно-финское, тогда как в Прибалтийских губерниях, в области эстов, ливов, латышей и немцев, восемь уездов дают наибольшие цифры среднего роста новобранцев для Империи. Выведение среднего роста рекрут по уездам показало, однако, что как в области распространения малоруссов, так и великоруссов замечаются значительные местные различия в цифрах среднего роста. Так, например, средний рост рекрут в Подолии и Волыни, коренной области малоруссов, ниже, чем в Полтавской губ. и Новороссийском крае, колонизованном малоруссами лишь в XVII и XVIII ст., а еще ниже он в Слободской Украине, в Харьковской губ., где притом, по наблюдениям проф. Краснова, не замечается никакого различия между средним ростом малоруссов и великоруссов. Наоборот, в Саратовской и Самарской губ. рост малорусских новобранцев в среднем выше роста великорусских. В пределах Великороссии наиболее высокий средний рост рекрут, на более обширном пространстве, замечается в Новгородской и Псковской губерниях (впрочем, не всех уездах), а затем, чем далее на Восток, тем меньшее число уездов выказывают средний рост в 165 и более сантиметров и тем чаще встречаются уезды с ростом в 163 см и менее. Еще более понижается рост, по-видимому, на Севере, в Олонецкой, Архангельской и Вологодской губ., хотя и там есть уезды (Архангельский, Сольвычегодский), сходные по величине роста с новгородскими. Наиболее обширные участки низкорослости оказываются в С.-В. части Вятской губ. (Слободской, Глазовский и Сарапульский уезды, где преобладают вотяки), в некоторых уездах Казанской (татары, чуваши) и в северных уездах Пермской (Чердынском и Соликамском, где преобладают пермяки), тогда как Оханский, Осинский, Верхотурский, Ирбитский и Камышловский уезды, заселенные почти сплошь русскими, большей частью потомками новгородцев и выходцами с Вятки, Двинской земли и т. д., выделяются своим сравнительно высоким ростом. Сибирские (русские) новобранцы также выказывают вообще высокий рост, хотя местами, напр. в некоторых округах Тобольской губ., в Туруханском крае и, особенно, в Якутской обл., замечается его понижение, что, в связи с констатированным здесь распространением у русских монголовидных черт (скуластости, безбородости, узкоглазия) указывает, очевидно, на влияние инородческой крови. Русское население Кавказа (помимо казачьего) также дает довольно высокорослых новобранцев, что может объясняться как присутствием в его среде значительного малорусского элемента, так и многих потомков бывших солдат кавказского гренадерского корпуса (вообще высокорослых). Нельзя отрицать, впрочем, влияния на рост и некоторых условий жизни, большего или меньшего благосостояния, занятий. В Соединенных Штатах было сделано наблюдение, что рост солдат из западных земледельческих штатов, колонизованных сравнительно недавно, выше, чем в восточных. Аналогичное явление представляет повышение роста у малоруссов Новороссийского края, а отчасти и у русских сибиряков. Рост двадцатилетков в городах (Петербурге, Москве, Казани, Туле) оказывается выше, чем в соответственных уездах, тогда как в Варшаве, Одессе и Николаеве такого различия не замечается, а в Кронштадте замечается даже обратное явление, что все зависит, вероятно, от большего или меньшего скопления в городах пришлых элементов. Рост привилегированных классов в одной и той же народности, вообще, выше — по крайней мере в 20-летнем возрасте, — чем у крестьян, тогда как рост фабричных, особенно на фабриках, обрабатывающих волокнистые вещества, по измерениям проф. Эрисмана на фабриках Московской губ., ниже, чем рост поденщиков и крестьян-земледельцев, хотя по точным данным, собранным д-ром Дементьевым, и здесь имеет значение происхождение особей, т. е. влияние более высокорослой или низкорослой породы.