Читать онлайн «Русская расовая теория до 1917 года. Том 2». Страница 10

Принятие судьбоносных решений теми или иными личностями в нашей истории он очень убедительно объясняет, основываясь на принадлежности к тому или иному расовому типу, описанному в общеизвестных источниках и документах, при этом показывает устойчивость психологии поведения данных типов на протяжении веков, подтверждая свои выводы емкими обобщениями. И. И. Пантюхов как въедливый исследователь антропометрически проверяет точность народных примет и преданий, что невольно вызывает трепет и восхищение при таком взгляде на историю нашей страны. Это нисколько не устаревший, подробный анализ расового архетипа. «Стойкость русских типов выразилась в том, что они ассимилировались другими типами и даже почти ничего из них не заимствовали, но сами оказывали на них влияние и ассимилировали их». Хитросплетения деятельности польского, еврейского и татарского типов, прилепившихся к русским типам под действием центростремительных сил, также описаны живо и образно. Но главная честь в создании русского государства воздается Пантюховым северорусскому типу. Таким образом, и в этом ключевом вопросе наш ученый придерживался принципов классической расовой теории, согласно которым высшая, нордическая раса цементирует культуру и государственность в исторических общностях.

Устойчивость расовых типов автор без труда читает и в фактах религиозной, хозяйственной, законотворческой и научной жизни, а также в особенностях костюма, устройстве жилища и специфике этнической поэтики. Объяснение расового состава сословий русского общества, а также психологических побудительных мотивов народных смут вновь заставляет нас согласиться с правотой автора и убедиться в универсальности его научного метода.

Следует отметить, что вся книга написана сочным, образным языком в хорошем энергичном темпе, а лаконичность и информативность делают чтение вообще захватывающим. Редкий журналист, специализирующийся на ажиотажных темах, умеет так легко расправляться с простыми словами, доступными пониманию каждого читателя, и высекать из них искру интереса. И если И. А. Сикорского можно было бы по стилю охарактеризовать, как Пушкина в русской антропологии, то И. И. Пантюхов — это, несомненно ее Гоголь, так много искрометной мудрости и живой народной речи излито в этом сугубо научном труде.

Его книга повествует не о сокрытии «мертвых», но о раскрытии живых душ народа, в этом-то и заключена неослабевающая сила гражданской позиции русского ученого и русского военного врача. Неповторимость метода И. И. Пантюхова состоит также и в том, что, анализируя биологические пружины деятельности расовых типов, он сумел дать не только обозримую и достоверную картину их проявления в русской истории, но и дал прогноз, которому, увы, суждено было сбыться. Этот анализ событий будущего сквозь призму изменения расовой динамики в обществе сближает его с идеями В. А. Мошкова, который также предсказал неизбежность кровавого октября 1917 года. Истинный патриотизм обоих выражается в том, что они не пели бездумные дифирамбы русскому народу, но указывали на изъяны русского психотипа, предупреждая о фатальности последствий, если процессы разложения элиты не будут своевременно остановлены.

«К концу столетия под влиянием сделавшейся почти исключительно анархическою — русской, и, излюбленной обществом, утопической — иностранной, литературы, чуть не вся интеллигенция, начиная от дворян и разночинцев, до научившихся читать либеральные книжки мещан и крестьян, превратилась в утопистов, всем недовольных, всё отрицающих и увлекающихся только утопическими теориями. Во всем конечно было виновато правительство, и по мнению утопистов, стоило его только переменить, и всё пойдет превосходно. Возникли крайние требования социализма, коммунизма и книжного анархизма, разнуздались и чисто звериные и разбойничьи инстинкты. При таком положении дел расовый русский, главным образом великорусский, анархизм проявился во всей силе. На почве анархического, не склонного к анализу и не знающего удержу, типа, с ослабленною алкоголизмом и анархическую литературою волею, голодная, с увеличивающимися аппетитами интеллигенция, водимая, а не редко и косвенно подкупляемая имеющими свои цели людьми, была конечно уверена, что она шествует по собственному своему желанию для достижения свободы и разных самых высоких целей. Начавшаяся с конца девятнадцатого века психическая эпидемия перешла и в двадцатый век, когда она после неудачной войны достигла своего апогея».

Анархизм, инородческие космополитические теории, пьянство, нездоровая литература «чеховых» и «горьких» — вот та извращенная патологическая среда, в которой начали разлагаться расовые инстинкты великорусского типа, стоявшего у истоков создания русского государства. А другие расовые типы, затянутые в водоворот русской цивилизаторской миссии, сразу же обнаружили своенравие и биологический эгоизм, стоило основному типу явить слабость и временное замешательство. О правах малых народов начинают говорить едва умолкают народы большие, и русская история в этом плане не составляет исключения. Инорасовые попутчики великорусского северного типа в минуту испытаний заявили об иных исторических целях в соответствии с психическими требованиями своих типов. Большевистский переворот был неизбежен, а пропаганда интернационализма понадобилась, чтобы узаконить и легализовать бунт негосударствообразующих типов против государствообразующего.

Но в данной блестящей и новаторской работе «Значение антропологических типов в русской истории» есть еще один пласт информации, изучение которого весьма актуально в условиях современного политизированного общества. Гениальность этого метода состоит в том, что на его основе Ивану Ивановичу удалось проанализировать законотворческую деятельность первой Государственной Думы. Идеологическую ориентацию отдельных депутатов и даже целых фракций он метко и доказательно объяснял, исходя из их расовой принадлежности. «В Государственную Думу вошли как избранники всего русского народа, так и представители всех главнейших, входящих в состав государства, других народностей. Все они внесли с собою не только модные и утопические, навеянные последними событиями теории, но самое главное, внесли ту суть, которая, помимо теорий, лежит в основе их антропологических типов. Помимо всяких утопий, эта основа, при столкновении разнообразнейших интересов и желаний членов Думы, должна была выйти на чистую воду. При этом скоро и оказалось, что русский тип между всеми другими самый сильный, и хотя под влиянием гипноза, ослабления воли и расовых свойств русский человек временно и подчинялся разнообразным веяниям, но в сущности он тот же самый, какой был и при Владимире Святом, и Мономахе, и при Петре Великом».

Как последовательный и системно мыслящий натурфилософ, Иван Иванович сделал в своей работе и выводы относительного того, каким должно быть идеальное государственное устройство в России, исходя из особенностей расового архетипа северных великоруссов — создателей державы: «Для существования русского государства и прочного объединения как весьма неодинаковых по типу собственно русских народностей, так и вошедших в государство многочисленных инородцев русского зоологического региона, как была, так и есть, и будет возможна только самодержавная власть».

Отметим вновь, что вышеозначенная работа была издана еще в 1909 году, тогда как зарубежные аналоги объяснения истории на основе психического взаимодействия расовых типов начали появляться в Европе лишь к середине 20-х годов. Из их числа необходимо отметить книги выдающегося немецкого расолога Ганса Ф. К. Гюнтера (1891–1968) «Расология немецкого народа» (1922), «Расология Европы» (1924), «Расовая история эллинского и римского народов» (1928), «Нордическая раса среди индогерманцев Азии» (1934). Его соотечественник историк Вильгельм Эрбт в 1934 году издал фундаментальное сочинение «Всемирная история на расовой основе». Председатель Немецкого психологического общества Эрих Рудольф Енш (1882–1940) во второй половине 30-х годов поставил в соответствие расовым типам классификации Гюнтера их психические проявления, чем дополнил и углубил понимание действия биологических факторов в мировой истории. Помимо этих наиболее удачных и значимых работ, в данной области были написаны еще десятки книг и сотни статей, и имена их создателей сегодня известны хотя бы в среде профессионалов, а вот имя русского основоположника данного жанра начисто предано забвению. Однако, вопреки чаяниям красных профессоров, мы намерены изменить положение дел со всей решительностью.

До сих пор весьма интересен доклад Ивана Ивановича Пантюхова «О вырождающихся типах семитов», прочитанный им на заседании Русского Антропологического общества 29 декабря 1888 года. Эта работа, по сути, явилась его первым самостоятельным расологическим произведением, по которому можно оценивать уровень развития науки того времени. В ней автор проанализировал расовое и евгеническое законодательство древних евреев с той целью, чтобы показать, что ритуальные запреты на браки с представителями других этносов имели прежде всего жесткое биологическое обоснование.