Читать онлайн «Чего хотят женщины? Наука о природе женской сексуальности». Страница 32

Исследования оргазма, проводимые Комисаруком, начались после заболевания, которым страдала его жена, – рака молочной железы. Они с женой встретились в дачном поселке, когда ему было пятнадцать лет, а ей – на два года меньше. Их отношения сразу стали очень прочными, затем, пять лет спустя, они поженились. В двадцать девять у нее диагностировали рак. Незадолго до этого она родила второго ребенка. Метастазы распространились очень быстро, жидкость скапливалась, и это причиняло ей такую боль, что она каталась по больничному полу, чтобы избавиться от мучений. «А я стоял там, как болван, – вспоминал он, – и не мог ничего сделать».

Комисарук посвятил себя тщательному исследованию боли и выяснению, может ли секс выполнять роль естественного анальгетика.

В то время он занимался изучением сексуальной стимуляции самок крыс, блокировавшей болевые импульсы. Этим он начал заниматься сразу после окончания колледжа, движимый честолюбивым стремлением найти неврологические основы сознания. Глядя на жену, ползающую на четвереньках на полу, он сказал себе, что должен сделать что-то полезное. Комисарук посвятил себя тщательному исследованию боли и выяснению, может ли секс выполнять роль естественного анальгетика. Сможет ли он выделить органический блокатор боли, чтобы спасти таких страдальцев, как его жена? После смерти жены Комисарука его опыты с крысами привлекли внимание Беверли Уиппл, медсестры, сексолога и автора бестселлера начала 80-х годов The G-spot and Other Discoveries About Human Sexuality («Точка G и другие открытия в области человеческой сексуальности»). Пытаясь создать естественный анальгетик самостоятельно, Комисарук присоединился к Уиппл в экспериментах, изучающих прохождение нервных импульсов и различия в кульминационных моментах у женщин. Так он оказался в этой лаборатории.

«Мы нашли!» – воскликнул он, глядя на экран. Группы точек становились все более плотными.

«Ничего себе! – вырвалось у Вайз. – Сияет, как рождественская елка!»

«Она быстро двигается», – отметил он, поднимая глаза от экрана, чтобы взглянуть на испытуемую.

«Для тантристки», – заметила Вайз.

Как позже сообщила Шанти, она представляла себе следующую картину: «Мой возлюбленный трогает меня, кто-то другой показывает ему, как касаться меня, на это смотрит множество людей. Целая вереница парней ждет возможности погладить меня, облизать». Затем она представила, как лесбиянка тянет руку ей под юбку.

«Она почти готова, – констатировал Комисарук. – Это островок Рейля!» Шанти подняла свободную руку.

«Мозг взрывается, как попкорн!» – сказала Вайз, вдохновенно наблюдая за светящимися точками.

Но оказалось, что опыт с Шанти был не слишком успешен. Выяснилось, что, когда она подписывалась на участие в эксперименте, возникло некое взаимное недопонимание. Как Шанти сказала мне позже, хотя она была эротическим гуру, она не думала, что когда-либо в жизни имела оргазм в результате воздействия на точку G, и она точно знала, что у нее никогда не было цервикального оргазма. Ее действия с самодельным пенисом Комисарука не обеспечили тех данных, на которые надеялся ученый.

А кроме того, возможно, он был чрезмерно оптимистичен в своем стремлении выделить кульминационные моменты посредством изображений мозга. За последующие месяцы он не сумел добиться желаемого, даже при том, что у него было несколько испытуемых. Возможно, необходимой для этого техники еще не существовало. Можно было видеть различные отделы головного мозга, но не то, что находится внутри их, и не то, как эти области взаимодействуют. Опознаваемые области были довольно обширными и невероятно сложными. Островок Рейля – то, как он светился, заставило Комисарука вскрикнуть от волнения – был неврологической областью, отвечающей как за боль, так и за удовольствие. В разгар эксперимента Комисарук мог указать в мозге любой испытуемой на отдельные пятна, которые возбуждались при касании внешней поверхности клитора, стенки влагалища или шейки матки. До выделения бесконечно сложной системы, отвечающей за экстаз, необходимо было еще пройти невероятно долгий путь. Эта система вовлекает большую часть мозга, от передней, лобной доли до затылочной области, от префронтальной области до гипоталамуса и мозжечка – в трио оргазмов.

Это предполагало наличие трех различных видов кульминационного момента. Это означало, что оргазмы точки G и шейки матки не были вымыслом популярных изданий и собственного воображения. Кульминации, являющиеся следствием женского желания, сопровождались водоворотом неясностей и разнообразными предположениями, высказываемыми в пылу научных и политических споров, которые напоминали о том, что в XXI веке не были решены, похоже, не только психологические проблемы женского эроса, но и намного более простые вопросы: была не ясна механика работы женских гениталий.

Множество вероятных оргазмов также напоминали о Тирезии, который в течение семи лет был женщиной и сообщил Зевсу и Гере, что женщинам отдается большая часть экстаза.

Эксперименты Комисарука восходят к идеям Фрейда. Отец психоанализа, который признавал эрос значительным элементом нашей души, установил, что стимуляция внешней поверхности клитора – он еще не знал о луковицах и крыльях – была как «горящая сосновая стружка» по сравнению с вагинальным «пылающим деревом». Женщина, которая полагается на клитор для обеспечения ее оргазмов, загнана в угол, заперта в незрелой сексуальности, задавлена физически и психологически. Эротическая женственность проявляется в оргазмах, достигаемых посредством вагинального сношения.

Но Фрейд не был в курсе одной физиологической проблемы, которая все еще мешает исследованиям сексологов. Он не имел дела с дилеммой, которую порой вызывает сношение – толчки или давление на клитор. Считал ли он, что зрелый женский оргазм бывает исключительно внутренним, или допустимы внешние толчки и давление?

Невозможно сказать, сколько женщин пытались изменить себя, чтобы соответствовать стандарту оргазма по Фрейду, и какую интерпретацию они взяли в качестве цели, но Мари Бонапарт, тот самый французский психоаналитик, которому Фрейд задал свой вопрос «Чего хочет женщина?», страдала от вердикта Фрейда. Движимая своей неспособностью достигнуть оргазма в результате сношения и, похоже, интерпретируя вердикт вторым способом, в 20-е годы она убедила врачей измерить у их пациенток расстояние между кончиком клитора (головкой) и верхним краем влагалища. Она и другие врачи собрали также сведения о множестве женских оргазмов. Затем Бонапарт тщательно исследовала данные и пришла к заключению, что ее личные неудачи были следствием трех сантиметров, которые разделяли важнейшие участки ее тела. Она определила пороговое значение, составлявшее два с половиной сантиметра. Если расстояние было меньше, женщина получала замечательную возможность достигнуть кульминации в результате толчков мужчины.

Если расстояние между головкой клитора и верхним краем влагалища было меньше 2,5 см, женщина получала замечательную возможность достигнуть кульминации в результате толчков мужчины.

Затем Бонапарт проконсультировалась с венским хирургом. Ей пересекли клиторальные связки, и головка сместилась. Хотя нервы, пронизывающие орган, сохранились, операция не решила ее проблему с оргазмом. Вторая попытка тоже ничего не дала. Бонапарт сочла себя обреченной на неудачу и называла себя ледышкой, фригидной.

Тем не менее она продолжила свои исследования, сосредоточившись на изучении африканских женщин, клитор которых ритуально вырезался. Она задалась вопросом: неужели из-за потери клиторальных ощущений африканские женщины чаще и лучше ощущают влагалище, чем их европейские сестры? В начале своей работы она оказала поддержку Джомо Кениятта, который собирался повести кенийцев на восстание против британского правления, на освободительную войну, которая отчасти велась ради того, чтобы сохранить кенийский обычай клитородектомии.

Похоже, потом Бонапарт забросила свой африканский проект, не собрав достаточного количества доказательств своих идей, и к середине века научная пальма первенства перешла к Кинси с его интервью, взятыми у тысяч женщин, к Мастерсу и Джонсон, наблюдавшими за женщинами, занимающимися сексом и мастурбацией в их лаборатории, – они сомневались в существовании внутреннего оргазма. Затем, в 1970 году, писательница-феминистка Сьюзен Лайдон издала клиторальный манифест. Мужчины всегда «определяли женскую сексуальность так, как это было выгодно им. Если удовольствие женщины достигалось через влагалище, то она полностью зависела от эрегированного члена мужчины… Она достигала бы удовлетворения только в качестве сопутствующего элемента поиска удовольствия им самим». Лайдон заявила: «Другими словами, определение вагинальной сексуальности как нормы было частью политики подавления женщин, частью сексуального, а также экономического, социального и политического подчинения». Но при правильном возвеличивании роли клитора «женщина в конце концов будет в состоянии сделать первый шаг к своему освобождению, определить форму собственной сексуальности и наслаждаться ею».