Читать онлайн «Ближний Восток: война и политика». Страница 41

Согласно трехстороннему договору, заключенному между СССР, Ираном и Великобританией в январе 1942 г., союзные силы обязывались покинуть территорию Ирана в течение шести месяцев после завершения военных действий. Тем не менее Советский Союз отказался выводить свои войска из Иранского Азербайджана в означенный срок. В этой провинции, большинство населения которой составляли азербайджанцы, при прямой поддержке СССР развернулась кампания по созданию социалистической автономной республики. Проводимая Реза шахом политика централизации под лозунгами персидского национализма наряду с ухудшением экономической ситуации вызвала сильное недовольство широких масс. Кроме того, именно этот регион еще с конца XIX в. был больше остальных подвержен влиянию леводемократических идей ввиду интенсивной трудовой миграции местных рабочих на каспийские нефтепромыслы и их участия в революционной борьбе. Таким образом, создание Демократической партии Азербайджана (ДПА) и провозглашение в ноябре 1945 г. в г. Тебризе Демократической Республики во главе с одним из создателей персидской коммунистической партии Джафаром Пишевари не являлись мероприятиями, проведенными исключительно по указанию Москвы. Однако просоветское образование в Иранском Азербайджане оказалось недолговечным, поскольку в условиях начинавшейся холодной войны руководство СССР не могло позволить себе провоцировать Соединенные Штаты, которые уже имели к тому времени ядерное оружие. В результате нажима со стороны США, а также удачных дипломатических маневров премьер-министра Ахмеда Кавама, пообещавшего Сталину создать совместную с СССР нефтяную компанию для освоения месторождений в северном Иране и урегулировать мирным путем азербайджанскую проблему, в мае 1946 г. советские войска были выведены из северных провинций, а в декабре автономия была ликвидирована в результате карательного рейда центрального правительства. Большинство активистов ДПА подверглось кровавым репрессиям, лишь некоторые нашли убежище за границей. Аналогичная судьба постигла автономию в Курдистане. Советско-иранская нефтяная компания так и не была создана. В конечном счете СССР не получил никаких дивидендов от мероприятий в южном Азербайджане, а в глазах тегеранской политической элиты приобрел негативный имидж как источник потенциальной угрозы территориальной целостности и стабильности государства. Это во многом предопределило проамериканский характер внешней политики Ирана в последующий период и его нежелание обращаться за поддержкой к северному соседу в тех ситуациях, когда такая мера выглядела вполне оправданной.

После окончания Второй мировой войны Иран находился в очень непростом экономическом и политическом положении. Многократное увеличение роста стоимости жизни, инфляция, промышленный спад, вызванный притоком дешевой иностранной продукции, привели к возникновению сильной социальной напряженности. Быстрое увеличение численности населения не сопровождалось существенным расширением посевных площадей или модернизацией аграрного сектора; сельскохозяйственная отрасль, в которой было задействовано абсолютное большинство трудоспособного населения, с большим трудом обеспечивала потребности населения в продовольствии. Кризис, охвативший ключевые области экономики, вызывал растущее недовольство не только у беднейших слоев населения, но и у многих представителей национальной буржуазии, интеллигенции и духовенства. Одновременно рост прокоммунистических настроений среди трудящихся порождал беспокойство у правящей элиты, для которой неизбежность серьезных преобразований также становилась все более очевидной. Однако решение насущных проблем, стоявших перед государством, требовало изыскания дополнительных финансовых ресурсов.

Наиболее доступным способом их получения как широкие народные массы, так и правительственные круги видели в реализации права на самостоятельную добычу и экспорт иранской нефти. Дело в том, что со времени начала промышленной разработки углеводородного сырья в Иране британская компания АИНК (Англо-иранская нефтяная компания) обладала монопольной концессией на разработку нефти во всех южных провинциях страны. Согласно договору между АИНК и тегеранским правительством от 1933 г., компания обязывалась выплачивать Ирану 20 % своих прибылей и 4 шиллинга за каждую тонну экспортируемой нефти. Тем не менее, невзирая на столь благоприятные коммерческие условия, руководство АИНК допускало грубые нарушения при осуществлении концессионных платежей. Так, к 1947 г. компания в реальности выплачивала Тегерану лишь около 9 % от общей стоимости добытого сырья, а сумма только подоходного налога, отчисляемого британскому правительству, в три раза превышала сумму всех выплат иранской стороне. Рабочие, трудившиеся на предприятиях АИНК, жили в крайне тяжелых условиях; заработная плата квалифицированных специалистов-англичан была намного выше довольствия их коллег-иранцев. Трудящиеся выражали недовольство путем забастовок и массовых демонстраций, на которых выдвигали требования повысить плату за труд и предоставить право на создание профессиональных союзов для защиты собственных прав.

Совершенно неудивительно, что в сложившейся обстановке проблема нефти заняла центральное место в общественно-политической жизни страны. Вследствие мощного давления снизу правительство стало принимать меры, направленные на ревизию условий деятельности АИНК. В октябре 1947 г. меджлис (иранский парламент) принял закон о запрете предоставления нефтяной концессии Советскому Союзу (именно о ней шла речь на переговорах Кавама со Сталиным в апреле 1946 г.). Один из пунктов данного закона вменял в обязанность кабинета министров «во всех случаях, когда права иранского народа в отношении природных богатств его страны, будь то ископаемые или другие источники, ущемлены, например в случае с южной нефтью, с целью восстановления национальных прав вступить в переговоры и принять необходимые меры»[75]. Хотя конкретный нарушитель «прав иранского народа» в тексте закона и не указывался, сомнений в прозрачном намеке на деятельность АИНК возникнуть не могло. С 1948 г. иранское руководство приступило к интенсивным переговорам с британской компанией, однако добилось лишь незначительных уступок, которые должны были быть оформлены в виде Дополнительного соглашения к уже упоминавшемуся англо-иранскому соглашению по нефти от 1933 г. В июле 1949 г. этот документ был вынесен на обсуждение в меджлис и вызвал крайне негативную реакцию у депутатов.

Многие представители элиты осознавали необходимость более слаженных и эффективных действий в борьбе за установление благоприятного режима добычи нефти и объединения усилий для пресечения произвола властей на очередных парламентских выборах. В октябре 1949 г. в Тегеране собралась группа оппозиционеров, в состав которой входили политики, деловые люди, университетские преподаватели, духовные лица, журналисты. Протестующих возглавлял доктор Мохаммед Мосаддык. Этот опытный государственный деятель, получивший хорошее европейское образование в области права, был сторонником курса «негативного равновесия» во внешней политике. Данная концепция была прямо противоположна идее «позитивного равновесия», которую на практике воплощали правящие круги Персии на рубеже XIX–XX вв. путем поддержания баланса политических и экономических интересов иностранных государств. Мосаддык был убежден в необходимости обретения Ираном реальной самостоятельности во внутренних и внешних делах, и потому считал необходимым дистанцироваться от борьбы между великими державами, сохраняя строгий нейтралитет. Залогом обеспечения экономической самодостаточности он видел национализацию нефтяной промышленности.

После достижения договоренности с шахом о проведении честных выборов, участники «беста» договорились о создании Национального фронта (НФ) во главе с Мосаддыком. Отечественный иранист С.М. Алиев охарактеризовал новое образование как «объединение политических деятелей, выражавших интересы различных группировок национальной буржуазии». На выборах основные кандидаты от Национального фронта сумели получить значительное число мест в меджлисе. Основным направлением своей деятельности в парламенте фракция Национального фронта выбрала борьбу против утверждения Дополнительных соглашений: их ратификации под давлением Великобритании добивался теперь уже новый премьер генерал Размара. Борьба против АИНК в стенах меджлиса дала импульс уличным выступлениям, в которых участвовали рабочие и средние слои городского населения. Именно на этом этапе движения в полной мере проявился потенциал шиитского духовенства как чрезвычайно влиятельной общественной силы. Так, соратник Мосаддыка аятолла Кашани обращал призывы к народу оказать содействие Национальному фронту, на которые откликались десятки тысяч людей. Ряд крупных духовных авторитетов также выразили солидарность с Кашани и издали специальные фетвы с призывами к иранскому народу принять участие в борьбе за национализацию.