Читать онлайн «Ближний Восток: война и политика». Страница 38

Следует обратить особое внимание на внешнеполитические и экономические шаги армейского руководства Турции, так как именно они в наибольшей степени могут являться отражением мировоззрения организаторов переворота. В области внешней политики военные вернулись к плотному сотрудничеству с НАТО и США[69] (в отличие от попыток совершения самостоятельных шагов в 1970-е). В экономике власти приступили к жестким либеральным реформам, которые возглавил экономический советник правительства С. Демиреля Тургут Озал, поклонник А. Мендереса, повешенного по приговору, вынесенному участниками военного переворота 1960 г. В 1980–1982 гг. Т. Озал проводил последовательную либерализацию экономики, заручившись поддержкой зарубежных партнеров Турции, в первую очередь США, благодаря своим заявлениям о необходимости продолжения сотрудничества с МВФ и выплаты внешнего долга. В 1982 г. за причастность к массовым банкротствам финансовых пирамид[70] Озал был выведен из состава правительства, что позволило ему дистанцироваться от проводимой СНВ политики, создать собственную Партию отечества (ПО) и победить на выборах 1983 г.

Победа ПО на первых после переворота демократических выборах 1983 г. была обусловлена политикой военных в 1980–1983 гг. Старые политические партии были запрещены, а их лидерам запрещено было заниматься политической деятельностью. Далеко не все партии, подавшие заявки на участие в выборах, были к ним допущены из-за многочисленных нарушений в юридическом оформлении, правила которого после принятия новой Конституции 1982 г. были ужесточены и строго контролировались бюрократической машиной государства. К выборам были допущены только три партии, из которых лишь ПО считалась формально независимой от военных, остальные же были сформированы с помощью властей. Перед выборами К. Эврен публично порекомендовал не голосовать за ПО, узнав о стремительном росте сторонников этой партии, в результате чего за нее голосовали все противники военной диктатуры.

Однако, как отмечают многочисленные исследователи, ПО и армейская верхушка прекрасно ладили друг с другом. Жесткие меры армии, такие как запрет на деятельность профсоюзных организаций и большинства левых партий, лишение права рабочих на забастовку, были на руку либералам во главе с Т. Озалом. Особые отношения премьер-министра с исламом, не одобряемые лаицистами, отражали общепринятую в то время (80-е гг. XX в.) в США точку зрения на ислам как надежный барьер на пути коммунизма – главного врага западного общества. Тогда же наблюдалось и беспрецедентное сближение армии с исламом. Традиционно светски настроенные военные, в чьих руках фактически находилась власть, одобряли открытие новых лицеев имамов-хатибов, строительство новых мечетей, президент генерал К. Эврен сам позволял себе религиозные высказывания. Ислам в период либеральных реформ Т. Озала играл роль «подушки безопасности», смягчающей «неровности» непопулярной в народе либерализации, но исламские нормы ни в коем случае не переносились на экономику, построенную на кредитах под процент, что категорически отвергает ислам. Как военные, так и либералы не ожидали, что ислам будет претендовать на контроль над всеми сферами жизни общества, подвергнет сомнению казавшуюся незыблемой власть военных и станет, в отличие от коммунизма, главной проблемой для всех сторонников светского режима и западников.

Резкое усиление позиций политического ислама произошло в 90-е гг. XX в., после того как лидеры популярных в 70-е гг. партий получили разрешение на политическую деятельность. Несмотря на то что власть принадлежала в основном либералам из ПВП и ПО, бессменный лидер религиозных консерваторов Н. Эрбакан возглавлял партию, которая с каждыми выборами получала все больше голосов избирателей. Наконец, в 1995 г. Партия благоденствия победила. В ответ на реформы в исламском ключе, проводимые Н. Эрбаканом в бытность премьер-министром, военные пошли на новый переворот и запретили ПБ с помощью Конституционного суда, обвинив партию в политизации религии. По такому же сценарию распущена была и наследница ПБ Партия добродетели (ПД) в 2001 г. Казалось бы, военные прочно обосновались на политическом Олимпе и надежно охраняли светский режим страны от посягательств со стороны исламистов с помощью подконтрольного им Конституционного суда. Однако с наступлением нового века изменились и приоритеты турецкой политики.

В 2002 г. большой неожиданностью как для населения, так и для армии стала полная победа одной из частей запрещенной и расколовшейся ПД – Партии справедливости и развития (ПСР). Лидер партии, бывший мэр Стамбула, Реджеп Тайип Эрдоган радикально пересмотрел традиционные постулаты предшественников, особенно в пунктах, касающихся взаимоотношений Турции и ЕС, МВФ, России. Свою партию он сравнил с христианско-демократическими движениями в Европе, которые известны своей умеренностью и приверженностью демократии.

Действительно, партия старательно избегала конфликта с армией и светскими кругами, не настаивая на принятии законов, излишне тревожащих политических оппонентов. За первый срок нахождения у власти правительство не предпринимало никаких попыток консервативных реформ[71]. Однако в то же самое время произошло успешное изменение законодательства страны по европейскому образцу, особенно в сферах, касающихся роли армии в политике.

Одним из приоритетов в области внешней политики Турции партия обозначила полноправное вступление в Европейский Союз, что предполагало в первую очередь приведение законодательства страны к европейским нормам. Согласно этим нормам, армия должна быть удалена из политической жизни, а конституционные ограничения, связанные с местом религии в политической жизни, сняты. В отличие от предшественниц, ПСР вполне устраивали европейские реформы такого рода. Демократизация и либерализация религиозной жизни как таковая были выгодны в первую очередь мусульманскому большинству, которое поддерживало ПСР. События, последовавшие за 11 сентября 2001 г., фактически закрыли Турции дорогу в ЕС, да и поддержка этой идеи среди населения страны за годы нахождения у власти ПСР сократилась почти в полтора раза (с 75 % в 2001-м до 57 % в 2004 г.). Однако роль армии в политической жизни благодаря реформам снизилась довольно эффективно.

Военные и поддерживающие их светские силы забили тревогу во время президентских выборов 2007 г., когда ПСР выставила кандидатуру Абдуллаха Гюля, которого поддержало парламентское большинство. Из-за своих исламских взглядов этот политик абсолютно не устраивал армию, тем более что должность президента республики, некогда принадлежавшая Ататюрку, как правило, принадлежала бывшему военному.

Подконтрольный светским силам Конституционный суд добился отклонения кандидатуры Гюля и досрочных выборов в меджлис. Однако из-за такого давления ПСР лишь приобрела голоса избирателей и на выборах июля 2007 г. получила в полтора раза большую поддержку, чем в 2002 г. Абдуллах Гюль стал президентом, а ПСР начала небезуспешную политику вытеснения сторонников светского пути развития из университетов, СМИ и силовых структур.

В настоящее время последним серьезным оплотом светских сил остается турецкая армия, вокруг которой сплотились все противники правительства Эрдогана. Уровень идеологической напряженности в обществе напоминает таковой в 20-е гг. XX в., когда Кемалю приходилось ломать религиозные традиции народа. Однако европейская модернизация законодательства, экономическая стабильность и тесная интеграция в мировое сообщество не дают противостоянию перерасти в серьезный конфликт. Пока взаимная ненависть между правительством и светскими силами выражается в судебных процессах, которые регулярно организуются противоборствующими сторонами друг против друга. С 2007 г. в этих стычках побеждали сторонники правительства: ПСР не была закрыта по обвинению в исламизации политической жизни летом 2008 г. Правда, и светские силы не стоит списывать со счетов – такая могущественная структура с огромным опытом прямого политического действия, как турецкая армия, твердо держится лаицизма и сдаваться не собирается.

Армия республиканской Турции представляет собой в настоящее время довольно коррумпированную идеологизированную лоббистскую группу, чьи права на вмешательство в политическую жизнь страны прописаны в конституции. В основе политической идеологии армейских кругов Турции лежит национализм, территориальная целостность страны и верность идеалам Ататюрка, среди которых важнейшим признается светскость. Турецкая армия имеет значительное влияние на экономику страны через группу компаний, объединенных в OYAK, потому заинтересована в стабильном получении дохода от функционирования холдинга. Следует заметить, что армия пользуется значительной популярностью среди населения страны, причем не только как гарант безопасности, но и как политическая сила.