Читать онлайн «Во что мы верим, но не можем доказать. Интеллектуалы XXI века о современной науке». Страница 19

ТОДД ФЕЙНБЕРГ — профессор клинической неврологии и психиатрии медицинского колледжа Альберта Эйнштейна и руководитель подразделения нейробихевиоральных исследований и болезни Альцгеймера медицинского центра Бет Исраэль в Нью-Йорке. Автор книги «Альтерэго: как мозг создает личность».

Я верю, что человеческий род никогда не выяснит, обладают ли сознанием современные компьютеры. Только в научно-фантастических романах человека могут обвинить в убийстве, если он отключит питание компьютера. Я верю, хотя пока не могу доказать, что лишь живые существа обладают сознанием и разумом.

Если существо живое, это, конечно же, еще не значит, что оно разумно. Растениям свойственны метаболические процессы, но они не обладают разумом. Шимпанзе — другая история. Все свойства поведения, общие для нас и шимпанзе, кроме жизни (интеллект, способность лгать, узнавать себя в зеркале, ощущать свою личность и отличать себя от других), делают шимпанзе настолько похожими на нас, что многие представители научного сообщества интуитивно наделяют их «самостью» и сознанием.

Чтобы считаться разумным, живое существо должно вдобавок обладать личностью, обладать мышлением. Но кремниевые чипы — не живые, а компьютеры не имеют личности. Я верю в это, потому что для возникновения сознания и формирования личности необходимы специфические ткань и структура мозга. Компьютеры никогда не будут обладать сознанием, ведь, чтобы иметь сознание, «как у нас», они должны состоять из живой ткани, как и мы, и (к сожалению) быть смертными, как и мы.

КЛИФФОРД ПИКОВЕР — специалист в области компьютерных наук, автор научно-популярных книг. Сотрудник Уотсоновского исследовательского центра IBM. Автор множества книг, в том числе — «Секс, наркотики, Эйнштейн и эльфы: суши, психоделика, параллельные вселенные и поиски трансцендентности».

Если мы верим, что сознание — результат сочетаний нейронов в мозге, это значит, что наши мысли, эмоции и воспоминания можно воспроизвести в движущихся игрушках, собранных из деталей конструктора Tinkertoy. Мозг таких игрушек должен быть очень велик, чтобы отображать всю сложность нашего мышления. Тем не менее создать такие механизмы вполне возможно, точно так же как люди научились создавать компьютеры, состоящие из 10 тысяч фрагментов «конструктора». В принципе, проявления разума можно усмотреть в узоре ветвей, в движении листвы, в стае птиц. Философ и математик Готфрид Лейбниц любил воображать машину, способную на сознательный опыт и чувственное восприятие. Он говорил, что даже если бы такая машина была размером с мельницу и мы могли бы войти внутрь, то обнаружили бы там «только части, ударяющиеся друг о друга, и ничего такого, что указывало бы на чувственное восприятие».

Если наши мысли и сознание зависят скорее не от реального содержания нашего мозга, а от структур, паттернов и отношений между его отделами, тогда мозг игрушки Tinkertoy способен мыслить. Если бы могли сделать копию нашего мозга, сохранив его структуру, но изменив материал, эта копия могла бы мыслить, как мы с вами. Такой, на первый взгляд, материалистический подход к разуму не лишает нас надежды на жизнь после смерти, трансендентность, общение с существами из параллельных вселенных и на существование самого Господа Бога. Кто знает, может быть даже игрушки Tinkertoy способны мечтать, искать спасения и благословения — и молиться.

НИКОЛАС ХАМФРИ — психолог-теоретик, профессор Лондонской школы экономики. Среди его книг — «Прийти в сознание», «История разума» и «Разум во плоти».

Я верю, что человеческое сознание — это магический трюк, предназначенный для того, чтобы одурачить нас и заставить поверить, будто мы живем в окружении непостижимой тайны. Кто же этот маг, и каков смысл этого обмана? Маг — это человеческий разум собственной персоной, и он возник в процессе эволюции посредством естественного отбора. А смысл обмана — поднять нашу уверенность в себе и вселить в нас чувство собственной значимости — чтобы мы ценили свою жизнь и жизнь других.

Если это так, то у нас есть простое объяснение тому, почему «трудная проблема сознания» столь трудна и для ученых, и для обычных людей. Естественный отбор заведомо подразумевал, что она будет трудной. Действительно, философы-мистики от Колина Мак-гинна до покойного Папы Римского Иоанна Павла II, преклонявшиеся перед чудом и объявлявшие, что совершенно невозможно понять, как в мозге могло возникнуть сознание, относятся к «трудной проблеме» именно так, как и хотел естественный отбор, — со страхом и трепетом.

Могу ли я это доказать? Очень сложно доказать любые адаптационные гипотезы о том, почему люди воспринимают мир так, а не иначе. А в этой ситуации есть еще одна ловушка. Если цель естественного отбора — сделать так, чтобы мы не могли найти ему рациональных объяснений, то он добился успеха. Точно так же он будет препятствовать любым нашим попыткам доказать, что сознание — дело его рук.

Тем не менее здесь есть «лазейка», в которую наука способна пробраться. Может показаться, что нельзя объяснить, каким образом мозговой процесс обладает качеством сознания. Может быть, это действительно необъяснимо. Но не исключено, что можно разобраться, как должен быть организован мозговой процесс, чтобы создать впечатление наличия этого качества. Ведь нельзя понять, почему 2 + 2 = 5, но сравнительно легко представить, почему иногда у человека возникает иллюзия, что 2 + 2 = 5.

Хотел бы я истолковать возникновение сознания таким образом, если бы мог? Сложный вопрос. Если эта иллюзия — что сознание есть непостижимая тайна — дает человечеству надежду, подобное объяснение может оказаться просто опасным. Разоблачение этой магии может отправить всех нас прямиком в ад.

ПАМЕЛА МАККОРДАК — писатель и историк, автор нескольких книг, посвященных искусственному интеллекту и интеллектуальному влиянию компьютеров, одна из которых — «Думающие машины».

Я не могу этого доказать, но верю, что благодаря новым типам социального моделирования, принимающего во внимание не только групповые цели, но и личные мотивы отдельных людей, мы скоро окончательно поймем секреты коллективного человеческого поведения как в небольших группах, так и в целых государствах. Такое понимание позволит нам делать более точные прогнозы. И это будет полезно, особенно в ситуациях, последствия которых могут быть непредсказуемыми и даже ненамеренными. Но ошибок все равно не избежать, ведь коллективное поведение людей настолько сложно, что точные прогнозы здесь невозможны.

ЧАРЛЬЗ СИМОНИ — признанный специалист в области компьютерных наук. С 1972 по 1980 год работал в исследовательском центре корпорации Xerox в Пало-Альто (PARC), а затем перешел в компанию Microsoft, где начал разработку программных приложений для микрокомпьютеров. Был создателем и руководителем команд разработчиков Microsoft Multiplan, Word, Excel и других приложений. В 2002 году основал корпорацию Intentional Software, которая занимается совершенствованием компьютерных программ.

Я считаю, что мы создаем компьютерные программы неправильно. И такой ошибочный путь имеет веские эволюционные причины. Их можно назвать «парадигмой программирования проблемы в компьютерном языке», но невероятный успех закона Мура (мощность компьютеров удваивается примерно каждые 18 месяцев) скрывает от нас тот факт, что мы оказались в эволюционном тупике. Современные компьютеры в 10 тысяч раз мощнее, чем они были не так давно, хотя их возможности не увеличиваются с той же скоростью (с несколькими исключениями — например, игры и интернет-поиск). Скажем, чтобы решить проблему, для точного описания которой нужно 100 страниц, понадобится программа стоимостью в миллионы долларов, и при этом никто не гарантирует, что она будет работать.

Недавно одной небольшой авиакомпании пришлось полностью прекратить работу из-за проблемы программного обеспечения планирования работы экипажей. Это происшествие вызвало беспокойство Конгресса, не говоря уже о пассажирах. Мой ноутбук может сохранить по 200 страниц текста (1/2 мегабайта) для каждого члена всех экипажей этой авиакомпании, только в оперативной памяти, и в 100 раз больше информации (целую энциклопедию из 20 тысяч страниц) для каждого члена экипажей на жестком диске. Но для планирования графиков работы нужны всего одна-две — максимум десять — страниц для одного члена экипажа. Даже учитывая все юридические документы — законы, соглашения с профсоюзами, местные и федеральные налоги, налоги разных штатов, ограничения рабочего времени, требования Федерального управления гражданской авиации относительно сертификации членов экипажа, — кто мог предположить, что с точки зрения компьютерной техники эта проблема непроста? Ведь нужно сохранить и обработать максимум десять страниц информации на человека, притом что мощность одного недорогого ноутбука позволяет сохранить и обработать в 2000 раз больше! Конечно, эта проблема сложна, но не запредельно. Все правила и законы, связанные с планированием рабочего времени экипажей авиакомпании, можно описать меньше чем на 1000 страниц — это 0,5% оперативной памяти ноутбука.