Читать онлайн «Путь масок». Страница 10

      Деревня тогда раскалывалась на две группы. Не-инициированные образовывали публику, перед которой инициированные выставляли себя напоказ. И среди последних требуется различать две категории. Высший класс охватывал братства Тюленей и Каннибалов, и каждый из них подразделялся на три ступени — на то, чтобы пройти их, отводилось двенадцать лет. Несколько ниже двух великих братств располагалось братство Духа войны. Зяблики и Воробьи, составлявшие низший класс,подразделялись, в порядке возраста, на Тупиков, Уток-селезней, Косаток и Китов. Параллельные братства сгруппировывали женщин. На концах лестницы, между Зябликами и Тюленями, царил дух соперничества и даже вражды. Ритуалы инициации имели театральный вид: то драматические представления, то близкие к цирку, требовавшие искусной постановки, включавшей трюкачество, акробатику и фокусы.

    В этой сложной системе, изображая которую мы ограничиваемся широкими мазками, маска dzonokwa, принадлежавшая к братству Тюленей, играла второстепенную, но непременную роль. Танцор, державший ее, притворялся спящим или хотя бы сонным. Веревка, протянутая от его сиденья до двери, позволяла ему передвигаться на ощупь. Этот персонаж также обычно прибывал слегка с опозданием, как бы с тем, чтобы присутствовать на резне, которую имитировал вновь инициированный в братство Каннибалов. Ритуальные песни прославляют силу людоедки:"Вот великая Dzonokwa, захватывающая в свои руки людей, вызывающая кошмары и помрачения сознания. Великая носительница кошмаров! Знатная дама, заставляющая нас терять сознание! Ужасная Dzonokwa!" И все же она слишком сонная, чтобы танцевать, блуждает,огибая очаг, и спотыкается; надо снова препроводить ее на место, где она сразу же засыпает. Всякий раз, как пробуждается, она не принимает активного участия в церемонии, и как бы ни тыкали в направлении нее пальцем, она опять впадает в сон. Невозможно вообразить в большей степени противоположное поведение тому, что делают танцоры swaihwé(или xwéxwé), которые у сэлиш сами тычут пальцем в небо, чтобы показать, откуда они приходят (вместо того чтобы кто-либо третий указывал пальцем на Dzonokwa— туда, где она находится и откуда не желает пошевелиться), а у квакиутль — не желают, даже будучи проткнутыми копьем, прекратить танцевать, как бы их ни принуждали к этому (см. выше, с. 41; ср.: с. 35).

    Если квакиутль заимствовали маску  swaihwé у сэлиш, то и те и другие владеют совместно персонажем Dzonokwa либо его эквивалентом.Группы с Фрейзер и островные комокс называют ее Sasquatch или Tsanaq: черная великанша, с заросшими бровями, глубоко посаженными глазами, с длинными густыми волосами, наморщенным ртом с крупными губами и впалыми, как у трупа, щеками. Держатель маски покрывался черной накидкой и стоял у двери, шатаясь, как если бы ему не удавалось побороть сон. Очевидно, это тот же персонаж, что и Tzualuch У лумми, великанша-людоедка, рыщущая, чтобы похитить детей к себе в корзину, и что Tal на острове и на континенте, людоедка, которая варит детей в глиняной печи и пепел которой, когда она туда сваливается и там подыхает, порождает москитов, каннибалов в миниатюре.Однако если ношение маски породило наследственную привилегию, то купить ее могла любая семья, лишь бы имелись средства. В противоположность swaihwé— привилегии нескольких линий высокого ранга,покупка маски tal представляла собой для "нуворишей" обременительный способ, но во всех прочих отношениях легкий для обретения социального статуса. Итак, в этом отношении два типа масок противопоставляются.

      Рассмотренные лишь с точки зрения пластики маска swaihwé, можно сказать всячески выступающая, и маска dzonokwa, всячески вогнутая,противопоставлены друг другу; но в то же время, почти как отливка и ее форма, они взаимно дополнительны. Предвидим, что так, возможно,обстоит дело и в том, что касается социальных, экономических и ритуальных функций. Распространяется ли эта сеть оппозиций и соответствий на мифологические совокупности, ассоциированные с каждым из этих типов? Мы уже анализировали и обсуждали мифологию масок swaihwéу сэлиш. Последуем такому же изучению у квакиутль масок dzonokwa.

      Напрашивается первое утверждение. Повествования, относящиеся к маскам xwéxwé, соответствующим swaihwé у сэлиш, выступали перед нами двух типов: одного — исторического, по меньшей мере легендарного жанра, другого — откровенно мифологического. Первый из выведенных типов принадлежит квакиутль, подгруппы нимкиш и коэксотенок; а также комокс у сэлиш. С точки зрения тех, кто их рассказывает, эти истории имеют своей ареной центральную зону острова, континентальное побережье и часть острова, расположенную непосредственно к югу. В случае повествований, имеющих характер мифа, — наоборот: они разворачиваются между территорией нимкиши мысом Скотта, иначе говоря, между той же центральной зоной острова и его наиболее северной частью. Соотнеся эти два замечания,можно сказать, что мифы о происхождении масок xwéxwé целиком разворачиваются по оси север — юг.

        В свою очередь, мифы, где фигурируют Dzonokwa, происходят главным образом из групп квакиутль, распределенных примерно по осивосток — запад: накоакток, тсаватенок, тенактак, авайтлала, нимкиш,тласкенок, к которым следует добавить северных нутка. Некоторые из местных названий, собранные Боасом, намекают на персонаж Dzonokwaлибо прямо отсылают к нему. Однако все эти места — островок напротив реки Нимкиш, место в глубине Сеймур Инлет, различные участки на Найт Инлет, где разворачиваются те мифы, что мы будем рассматривать, — дают аналогичное распределение. На деле центр тяжести, так сказать, мифов "с Dzonokwa" располагается на Найт Инлети в его окрестностях. Найт Инлет — это наиболее вдающийся в территорию квакиутль фьорд; он вклинивается в горный массив с вершинами до 3000—4000 метров, а иногда и выше: Гора Серебряного Трона и пики Уаддингтон, Тильдеманн, Мандей, Роуделл. Это весьма отдаленный на восток, наиболее опасный и труднодоступный район. Итак, если мифы о xwéxwé располагаются между двумя полюсами:страной комокс, иначе говоря — миром чужаков, если не врагов, и большим пространством, где также чужаки, то полюса оси, идущей поперечно к предыдущей, по которой располагаются мифы о Dzonokwa, соответствуют, с одной стороны, морю, а с другой стороны, суше, последняя и менее достижима и более пугает[6].

    Несомненно, эти замечания нуждаются в проверке. Наши сведения о квакиутль, какими бы богатыми они ни казались при сравнении с другими, далеки от исчерпывающих, и нельзя исключить, что в действительности распределение мифов и географических названий было менее отчетливым. Но даже и не соглашаясь с исследованиями Боаса и его последователей, ценными как зондаж, не менее значимо то, что они позволяют распределить мифы, относящиеся к двум типам масок, по противоположно ориентированным осям.

                                              (левый ряд, сверху вниз)

                  Маска Dzonokwa. Квакиутль. Берлин, Музей народных традиций,

                  коллекция Якобсена (1881-1883)

                  Маска xwéxwé. Квакиутль. Ванкувер, Музей  антропологии,

                  Университет Британской Колумбии.

                  Маска swaihwé. Каучан.Нью-Йорк, Музей американского индейца.

                                              (правый ряд, сверху вниз)

                  Маска xwéxwé, символизирующая землетрясение. Квакиутль.

                  Нью-Йорк, Американский Музей естественной истории.

                  Маска Dzonokwa. Квакиутль. Ванкувер, Музей  антропологии,

                  Университет Британской Колумбии.

                  Медная пластина с декором. Тлинкиты. Нью-Йорк,

                  Американский Музей естественной истории.

        Мифология собственно масок xwéxwé предстала перед нами достаточно бедной. Мифология масок dzonokwa весьма богата, и требуется предварительная классификация, чтобы ориентироваться в этом лабиринте. Зафиксированные мифы распределяются между двумя крайними типами, которые в довольно относительном смысле можно квалифицировать как слабый и сильный. Начнем с иллюстрации первого типа.

    Нимкиш рассказывают, что, для того чтобы заставить замолчать ребенка, непрерывно плакавшего, ему погрозили людоедкой. Глухой ночью ребенок сбежал, и Dzonokwa похитила его. Она увлекла его с собой под землю; слышно было, как он кричит, но не могли до него добраться. После напрасных попыток прекратили поиски. Людоедка увела ребенка далеко в глубь территории. Но маленькая жертва была хитра: под предлогом того, чтобы дать своей стражнице магическое средство, предназначенное приукрасить ее, ребенок убил ее и сжег на костре. По возвращении в деревню он рассказал о своем приключении. Они отправились к Dzonokwa и завладели всеми ее богатствами: консервированными ягодами, сушеным мясом, мехами... Отец юного героя раздал их во время потлача.