Читать онлайн «Быт и нравы русского народа». Страница 13

Образ Владимирской Божьей матери

Печной угол в избе

Образа ставились в переднем углу покоя, и этот угол задергивался занавесом, называемым застенок. Сверх того, каждый образ поодиночке задергивался привешенным к концу его убрусцем, а внизу спускался кусок материи, называемый пеленой. Застенки, убрусцы и пелены у богатых людей унизывались драгоценными камнями и дробницами (металлическими блестками), особенно по концам, а иногда на них вышивались изображения святых. Убрусцы и пелены переменялись на образах, и в известные праздничные дни привешивались более нарядные, чем в будни и в посты. Перед иконами висели лампады и стояли восковые свечи. Между всеми образами, стоявшими в одном углу, был один главный, поставленный на первое место посредине угла, а все прочие ставились по важности своего содержания ближе или далее от него. Некоторым образам почему-нибудь приписывали особую силу, и тогда наряжали и украшали их преимущественно перед другими. В доме зажиточного хозяина, кроме множества образов, во всех покоях, и жилых, и глухих, была одна комната, где стояли исключительно образа во всю стену, наподобие церковного иконостаса; там происходило домашнее моление. Там под образами стоял аналой с книгами, просфора Пресвятой Богородицы, которой приписывали благодатную силу и ставили во время трапезы на столе, а по бокам подсвечники с восковыми свечами; на полице под образами лежало крылышко для обметания пыли и губка для отирания. Такие-то комнаты, как сказано выше, назывались крестовыми; у богатых людей, державших домашних священников, там священники отправляли каждодневное служение: заутреню, часы и вечерню.

Вообще в домашнем устройстве заметен был у русских обычай укрывать и покрывать. В порядочном доме полы были покрыты коврами, у менее зажиточных рогожами и войлоками. В сенях у дверей лежала непременно рогожа или войлок для обтирания ног, потому что калош никто не носил. Для сидения служили лавки, приделанные, как сказано уже, к стенам наглухо. Если стены были обиты, то и лавки обивались тем же самым, чем стены; но, сверх того, на них накладывались куски материи, называемые полавочниками; они делались о двух полотнищах, так что одно было длиннее другого; первое закрывало лавку во всю ее длину, а последнее свешивалось до земли, закрывая средину пространства между лавкой и полом. Их длина и ширина были различны, смотря по лавкам, величина которых соизмерялась с пространством покоев. Были, например, полавочники в шесть аршин длиной и в два шириной. Но из этого нельзя заключать, чтобы лавки были широки, ибо здесь принималась ширина всего полавочника в двух полотнищах. Полавочники переменялись: в будни клались попроще, в праздники и во время приема гостей понаряднее. Так, в будни клались полавочники суконные, а в праздники из шелковой материи, подшитые какой-нибудь простой тканью и отороченные куском материи другого цвета. Такие же куски клались на окна и назывались наоконниками; в будни клались простые коврики, в праздники шелковые куски, вышитые золотом. Длина их была от двух до трех аршин, а ширина около двух; вероятно, они спадали вниз с оконного карниза. Вообще как полавочники, так и наоконники были разных цветов: светло-зеленого, голубого, кирпичного, гранатного и преимущественно красных отливов, иногда вышитые узорами. На полавочниках узоры на меньшем полотнище делались другие, чем на большем. Кроме лавок для сидения делались еще скамьи и столбцы. Скамьи были шире лавок, например, до двух аршин шириной, длиной делались до четырех аршин; в одном конце их приделывалось возвышение, называемое приголовником. На них не только садились, но и ложились отдыхать после обеда. Они накрывались, как и лавки, полавочниками. Иные скамьи служили постоянно кроватями. Столбцы были четырехугольными табуретами для сидения одному лицу и также накрывались куском материи. Скамей и столбцов в доме было немного, а кресла и стулья составляли роскошь царского двора и знатных бояр, даже и там были в небольшом количестве, в народе же вовсе не употреблялись. Столы делались деревянные, большей частью дубовые, длинные и узкие; у зажиточных людей иногда их разрисовывали изображениями из Священного Писания, а бока и ножки украшались резьбой. Кроме больших столов, были столы маленькие, у богатых людей украшенные камнями и разными пестрыми кусочками, тоже аспидные. Большие столы ставили перед лавками и обыкновенно покрывали подскатертниками; это была вещь необходимая для приличия. Во время трапезы поверх подскатертника накрывался стол скатертью. Скатерти и подскатертники работались обыкновенно дома и служили предметом занятий для многочисленной прислуги. Как полавочники и наоконники, так и скатерти и подскатертники переменялись по праздникам; в будни столы накрывались полотняными и суконными кусками, в праздники бархатными, алтабасовыми, камковыми подскатертниками с золотошвейными каймами. Скатерти у бедных были полотняные, грубой отделки, у богатых шитые браные с бахромами. Все эти покрывала вообще на столах, окнах и лавках назывались хоромным нарядом. Стенных зеркал у русских вовсе не было. Церковь не одобряла их употребления; духовным лицам собор 1666 года положительно запретил иметь зеркала в своих домах; благочестивые люди избегали их, как одного из заморских грехов; только зеркала в малом формате привозились из-за границы в большом количестве и составляли принадлежность женского туалета. Так же точно старинное благочестие избегало стенных картин и эстампов, не допуская других украшений в этом роде, кроме икон, но в XVII веке мало-помалу начали входить в домашний обиход картины и эстампы, сначала в царских хоромах, потом у знатных лиц. Вкус к ним начал распространяться и между другими сословиями, и уже в конце XVII века их продавали в овощном ряду в Москве. Впрочем, эстампы, которые тогда дозволяли себе вешать в золоченых рамах богатые люди, заключали преимущественно священные предметы, но их строго отличали от образов, и они не имели вовсе священного значения.

Ковш Бориса Годунова. Оружейная палата Московского Кремля

Алмазный трон. Дар Армянской торговой компании царю Алексею Михайловичу. Оружейная палата Московского Кремля

Кроватью в старину служила прикрепленная к стене скамья или лавка, к которой приставляли другую лавку. На этих лавках клали постель, состоявшую из трех частей: пуховика или перины, изголовья и подушек. Было два изголовья: нижнее называлось бумажным и подкладывалось под верхнее, на верхнее клались подушки, обыкновенно три; постель покрывалась простынью из полотна или шелковой материи, а сверху закрывалась одеялом, входившим под подушки. Постели убирались понаряднее в праздники или на свадьбах, попроще в обычные дни. В нарядных постелях на изголовья и подушки надевались наволоки камчатные, бархатные, атласные, обыкновенно красного цвета, шитые золотом и серебром, унизанные жемчугом по краям; одеяла постилались, подбитые соболем, атласные, красного цвета с гривами, то есть каймами золотой или серебряной материи, подбитыми соболями. Сами перины были набиты лебяжьим или чижовым пухом. Наволоки были на простых постелях тафтяные, белые или красные, подбитые крашениной. Простые одеяла подбивались заячьим мехом. Вообще, однако, постели были принадлежностью только богатых людей, да и у тех стояли более для вида в своем убранстве, а сами хозяева охотнее спали на простой звериной шкуре или на матрасе. У людей среднего достатка обычной постелью служили войлоки, а бедные поселяне спали на печах, постлав под головы собственное платье, или же на голых лавках. Детские колыбели делались висячие, всегда широкие и длинные для того, чтобы дитя могло свободно расти, а внутри их всегда привешивались иконы или крестики.

Серебряный ковш XV века. Принадлежал архиепископу Евфимию. Оружейная палата Московского Кремля

Трон царя Михаила Романова. Оружейная палата Московского Кремля

Для хранения домашних вещей употреблялись скрыни (род комодцев с выдвижными ящиками), сундуки, погребцы, чемоданы. Посуду ставили в поставцах: это были столбы, уставленные со всех сторон полками; книзу их делали шире, кверху уже, на нижних полках ставили более массивную посуду, на верхних мелкую. Разные женские украшения хранились в ларцах, которые сами по себе украшались великолепно, наводились яркими красками и золотом, расписывались узорами и окаймлялись металлическими кружевами; такие ларцы передавались из рода в род, вместе с драгоценностями, какие там хранились. Для украшения в домах зажиточные люди раскладывали разные драгоценные безделки вроде следующих: серебряные яблоки, позолоченное изображение петуха с белым хвостом на поддоне, мужичок серебряный, костяной город с башнями и миниатюрные изображения разных домашних принадлежностей из золота и серебра, например: ящик, в котором было паникадило, стол, четыре подсвечника, рассольник, рукомойник, четыре блюда, четыре тарелки и прочее, все в малом виде, так что все вместе весило 2 фунта 38 золотников; или, например, серебряный ставец, в котором была бочка, зеркальце и тому подобное. Знакомство с Европой ввело к нам часы. Так, у Артамона Сергеевича Матвеева было несколько часов: одни показывали часы астрономического дня, на других означалось время от восхода до заката солнца, а третьи показывали течение суток с полуночи в полдень, как наши часы нынешнего времени. Часы зепные (карманные) составляли редкость, и гораздо употребительнее были часы боевые, стенные и столовые; устройство их от наших отличалось тем, что в них не стрелка ходила по циферному кругу, а сам круг двигался. Столовые часы делались с затейливыми фигурами, например, с четырехугольной скрынькой с перилами наверху, или модное изображение слона с сидящим на нем человеком, или в виде башни; на чердаке ее сделаны были изображения людей, а на самой вершине изображение сидящего орла.