Читать онлайн «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории». Страница 88

Несмотря на все недостатки аргументации защитников экономической свободы, нельзя длительное время дурачить всех относительно существенных характерных черт социализма. Даже самые фанатичные плановики были вынуждены признать, что их проекты предусматривают уничтожение многих свобод, которыми люди пользовались при капитализме и плутодемократии. Прижатые к стенке, они прибегают к новым уловкам. Отменяемая свобода, говорят они, это всего лишь ложная экономическая свобода капиталистов, причиняющая ущерб простым людям. За пределами сферы экономики свобода будет не только целиком и полностью сохранена, но и значительно расширена. Планирование за свободу в последнее время стало самым популярным лозунгом поборников тоталитарного государства и русификации всех народов.

Ошибочность этого аргумента проистекает из ложного разграничения двух областей человеческой жизни и деятельности, абсолютно отделяемых друг от друга, а именно экономической и неэкономической сферы. Относительно этого вопроса нет нужды что-либо добавлять к тому, что уже было сказано выше. Однако нужно подчеркнуть следующее.

Свобода, которой люди пользовались в демократических странах западной цивилизации в годы триумфа старого либерализма, не была продуктом конституций, билля о правах, законов и кодексов. Единственная цель этих документов состояла лишь в защите личной и политической свободы, прочно установленной действием рыночной экономики, от поползновений со стороны чиновников. Никакое государство, никакой закон не может гарантировать или быть причиной свободы иначе, как поддерживая и защищая основополагающие институты рыночной экономики. Государство всегда подразумевает сдерживание и принуждение, неизбежно противостоит политической свободе. Государство гарант политической свободы и совместимо с политической свободой только в том случае, если круг его задач соответствующим образом ограничен сохранением того, что называется экономической свободой. Там, где нет рыночной экономики, любые самые добрые пожелания, оформленные в виде положений конституций и законов, остаются пустыми декларациями.

Свобода человека при капитализме есть результат конкуренции. Рабочий не зависит от благосклонности работодателя. Если наниматель увольняет его, он находит другого работодателя[См. с. 558561.]. Покупатель не находится во власти владельца магазина. Он может стать клиентом любого другого магазина по своему желанию. Никто не должен целовать руки других людей и опасаться их немилости. Межличностные отношения аналогичны деловым. Обмен товарами и услугами взаимен; покупка или продажа это не одолжение, с обеих сторон и то, и другое диктуется эгоизмом.

Действительно, в своей роли производителя каждый человек зависит или прямо, например, предприниматель, или косвенно, например, наемный работник, от требований потребителей. Однако эта зависимость от господства потребителей не является неограниченной. Если человек имеет вескую причину бросить вызов суверенитету потребителей, он может попытаться это сделать. В сфере рынка существует реальное и действенное право сопротивляться угнетению. Никого нельзя заставить заниматься производством спиртных напитков или оружия, если его совесть восстает против этого. Возможно, ему придется заплатить за свои убеждения; в этом мире не существует целей, достижение которых дается даром. Однако право выбора между материальными выгодами и чувством долга остается за самим человеком. В рыночной экономике только сам человек является верховным арбитром в вопросах собственного удовлетворения[В политической сфере сопротивление угнетению со стороны существующего государства является ultima ratio (последний довод (лат.). Прим. пер.) угнетенных. Каким бы противо- правным и непереносимым ни было угнетение, какими бы возвышенными и благородными ни были мотивы мятежников и какими бы благотворными ни были последствия такого насильственного сопротивления, революция всегда является противозаконным актом, разрушающим установленный государственный порядок и форму правления. Существенной чертой гражданского государства является то, что на своей территории только оно выступает единственным органом, имеющим возможность прибегнуть к насилию или объявить законным любое насилие, осуществляемое другими органами. Революция это война между гражданами, она уничтожает самые основания законности и в лучшем случает ограничивается ненадежными международными обычаями, касающимися состояния войны. В случае победы она может впоследствии учредить новый законный порядок и новое государство. Но она не может декларировать право сопротивляться угнетению. Подобная безнаказанность, дарованная людям, решившимся оказать вооруженное сопротивление вооруженным силам государства, равносильна анархии и несовместима ни с какой формой правления. Конституционная ассамблея первой французской революции оказалась достаточно безрассудной, чтобы декретировать такое право; но она не была столь же безрассудна, чтобы воспринимать всерьез свой собственный декрет.].

Капиталистическое общество не имеет иного средства заставить человека изменить свою профессию или место работы, иначе чем вознаграждая более высокой оплатой тех, кто подчиняется желаниям потребителей. Именно этот вид давления многие люди считают невыносимым и надеются уничтожить при социализме. Они слишком тупы, чтобы понять, что единственной альтернативой этому является передача властям права определять, в какой отрасли и на каком месте человек должен работать.

Точно так же человек свободен в роли потребителя. Он один решает, что для него более важно, а что менее важно. Его выбор, как потратить деньги, определяется его собственной волей.

Замена рыночной экономики планированием устраняет всякую свободу и оставляет индивиду лишь право повиноваться. Орган, управляющий всеми экономическими делами, контролирует все аспекты жизни и деятельности человека. Он единственный работодатель. Любой труд становится принудительным, поскольку любой работник должен соглашаться на все, что начальник соизволит ему предложить. Экономический царь решает, что и сколько должен потребить потребитель. Нет такого сектора в жизни человека, где решение позволялось бы принимать в соответствии с субъективными оценками индивида. Власть определяет ему конкретные обязанности, обучает его этой работе и принимает его на ту должность, какую сама считает целесообразной.

Как только экономическая свобода, даруемая рыночной экономикой своим членам, устраняется, все политические свободы и билли о правах становятся бессмысленными. Рассмотрение дела в суде становится инсценировкой, если под предлогом экономической необходимости власть может направить любого гражданина, который ей не нравится, за Полярный круг или в пустыню, прописав ему тяжелый труд выживания. Свобода печати является просто обманом, если власть контролирует все типографии и бумажные комбинаты. То же самое касается всех остальных прав людей.

Человек свободен до тех пор, пока строит свою жизнь в соответствии со своими планами. Человек, чья судьба определяется планами верховной власти, на которую возложено исключительное право планирования, не свободен в том смысле, в котором этот термин использовался и понимался всеми людьми до тех пор, пока в наши дни семантическая революция не перепутала определения.

Неравенство богатства и доходов индивидов является существенной чертой рыночной экономики.

То, что свобода несовместима с равенством богатства и одинаковостью доходов, подчеркивалось многими авторами. Нет необходимости вдаваться в подробности эмоциональных аргументов, выдвигаемых в этих работах. Не стоит также поднимать вопрос о том, может ли сам по себе отказ от свободы гарантировать установление равенства богатства и доходов или, наоборот, никакое общество не может существовать на основе такого равенства. Наша задача заключается лишь в описании роли, которую играет неравенство в системе рыночного общества.

В рыночном обществе прямое сдерживание и принуждение применяются только с целью предотвращения действий, наносящих вред общественному сотрудничеству. Власть не досаждает. Законопослушные граждане свободны от вмешательства судей и палачей. Воздействие, необходимое, чтобы заставить индивида внести свой вклад в совместные производственные усилия, осуществляется ценовой структурой рынка. Это воздействие косвенное. Вкладу каждого индивида соответствует премия. Ее величина определяется согласно ценности, которую потребитель ему приписывает. Вознаграждая усилия индивидов соответственно их ценности, рынок оставляет за каждым человеком право выбора степени использования своих талантов и способностей. Разумеется, этот метод не может устранить недостатки, связанные с личной неполноценностью, но обеспечивает каждому стимулы использовать свои таланты и способности до предела.