Читать онлайн «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории». Страница 50

Одной из привилегий, предоставляемых обществом индивиду, является привилегия выживания, невзирая на болезненность и физические недостатки. Больные животные обречены. Их слабость не позволяет им находить пищу и отражать нападения других животных. Глухие, близорукие, увечные дикари погибают. Но такие же дефекты не лишают человека возможности приспособиться к жизни в обществе. Большинство наших современников поражены физическими недостатками, которые биология считает патологическими. Наша цивилизация в значительной степени является плодом достижений именно таких людей. В условиях общества устраняющие силы естественного отбора значительно ослаблены. В связи с этим некоторые говорят о том, что цивилизация ведет к ухудшению наследуемых качеств членов общества.

Такие оценки имеют смысл только в том случае, если на человечество смотрят глазами селекционера, стремящегося вывести породу людей, обладающих определенными качествами. Но общество не племенная ферма, где выводится определенный тип людей. Естественные стандарты, устанавливающие, что желательно и что нежелательно в биологической эволюции человека, отсутствуют. Любой принятый стандарт является произвольным, чисто субъективным, короче говоря, ценностным суждением. Термины расовое улучшение и расовая деградация являются бессмысленными, если не опираются на планы относительно будущего человечества.

Следует признать, что цивилизованный человек приспособлен жить в обществе, а не быть охотником в девственных лесах.

Праксиологическая теория общества критикуется с позиций мифа о мистической общности.

Общество, утверждают сторонники этой доктрины, не является продуктом целенаправленной деятельности человека; оно не выступает результатом сотрудничества и разделения задач. Оно исходит из непостижимых глубин, врожденных стремлений человеческого естества. Общество, говорят одни, суть сосредоточенность на Духе, являющемся Божественной Реальностью, и сопричастность благодаря unio mystica*, силе и любви Бога. Другие рассматривают общество как биологический феномен; как действие голоса крови, как узы, связывающие потомков общих предков с этими предками и друг с другом, как мистическую гармонию крестьянина и возделываемой им земли.

То, что подобные психические явления существуют в реальности, соответствует истине. Есть люди, переживающие unio mystica и ставящие это переживание превыше всего; есть люди, убежденные в том, что слышат голос крови, душой и сердцем чуют неповторимый дух родной земли. Мистический опыт и экстатический восторг явления, которые психология должна рассматривать как реальные, подобно любым другим психическим явлениям. Ошибка теорий общности состоит не в их утверждениях относительно реальности подобных явлений, а в том, что они считают их первичными фактами, не зависящими ни от каких рациональных соображений.

Дикари, которым неведомы причинные связи между сожительством и беременностью, не слышат голоса крови, который связывает отца с его ребенком. Сегодня, когда эта связь известна каждому, мужчина, полностью уверенный в верности своей жены, может ощущать его. Однако, если существуют хоть малейшие сомнения в верности жены, не поможет никакой голос крови. Никто и никогда не рискнет утверждать, что сомнения относительно отцовства могут быть разрешены голосом крови. Мать, наблюдающая своего ребенка с рождения, может слышать голос крови. Если она теряет связь с младенцем очень рано, то может позднее опознать его по определенным знакам на теле, например по родинкам и шрамам, которые одно время были так популярны среди романистов. Но голос крови молчит, пока подобные наблюдения и выводы из них не заставят его заговорить. Голос крови, утверждают расисты в Германии, мистически объединяет всех членов немецкого народа. Но антропологи обнаружили, что немецкая нация является смесью потомков различных рас, подрас и племен, а не представляет собой однородную расу, ведущую свое происхождение от единого предка. Недавно онемеченный славянин, только что переделавший свое имя на немецкий лад, считает, что теперь он прочно привязан ко всему немецкому. Он не испытывает никакого внутреннего побуждения, заставляющего его влиться в ряды своих братьев и кузенов, оставшихся чехами и поляками.

Голос крови не выступает изначальным и врожденным явлением. Он порождается рациональными соображениями. Чувства и настроения, поэтически называемые голосом крови, обнаруживаются у человека, когда он полагает себя связанным с другими людьми общим предком.

То же самое верно и для религиозного экстаза и почвеннического мистицизма. Unio mystica религиозного мистика обусловлено его знакомством c основными учениями своей религии. Только человек, узнавший о величии и славе Бога, может переживать непосредственное единение с Ним. Почвеннический мистицизм связан с развитием определенных геополитических идей. Так, может статься, что жители долин или морского побережья могут включать в образ земли, к которой, по их утверждениям, они горячо привязаны, также и горные районы, им незнакомые и к чьим условиям они не приспособлены, только потому, что эти территории принадлежат политическому образованию, членами которого они являются или хотят являться. С другой стороны, часто они не могут включить в образ земли, голос которой они якобы слышат, соседние географические области, весьма схожие с их собственной страной, но по случаю принадлежащие иностранной державе.

Представители одной нации или языковой группы, а также образуемые ими семьи не всегда объединены дружбой и доброй волей. История любого народа является летописью взаимной неприязни и даже ненависти между его частями. Вспомните англичан и шотландцев, янки и южан, пруссаков и баварцев. Именно идеология преодолела эту вражду и вселила во всех членов нации или языковой группы чувства общности и сопричастия, которые сегодняшние националисты считают естественным и изначальным явлением.

Взаимное сексуальное влечение мужчин и женщин присуще животной природе человека и не зависит от мышления и теоретизирования. Его допустимо назвать изначальным, вегетативным, инстинктивным или непостижимым; не будет вреда и от метафорического утверждения, что из двух существ оно делает одно. Мы можем назвать это мистической общностью двух тел, сообществом. Однако ни сожительство, ни то, что предшествует ему или следует за ним, не порождает общественного сотрудничества и социальных форм жизни. Животные тоже соединяются в случке, но не развивают общественных связей. Семейная жизнь не просто результат сексуальных связей. Совместная жизнь детей и родителей в одной семье ни в коей мере не является естественной и необходимой. Отношения спаривания не обязательно приводят к созданию семьи. Человеческая семья является результатом мышления, планирования и действия. Именно этот факт радикально отличает ее от групп животных, которые мы per analogium* называем семьями животных.

Мистический опыт общности или объединения является не источником социальных отношений, а их продуктом.

Зеркальным двойником мифа о мистической общности является миф об естественной и изначальной антипатии между расами и народами. Согласно ему инстинкт учит человека отличать представителя своего рода от чужаков и ненавидеть последних. Отпрыски благородных рас питают отвращение к любым контактам с представителями низших рас. Чтобы опровергнуть это утверждение, достаточно лишь упомянуть факт расового смешения. Поскольку в сегодняшней Европе нет чистых рас, мы должны сделать вывод о том, что между представителями различных рас, когда-то поселившихся на этом континенте, существовало сексуальное влечение, а не отвращение. Миллионы мулатов и других полукровок служат живым опровержением того, что между различными расами якобы существует естественная антипатия.

Подобно мистическому чувству общности расовая ненависть не является естественным свойством, присущим человеку. Она продукт идеологий. Но даже если бы существовало нечто подобное естественной и врожденной ненависти между расами, оно не сделало бы общественное сотрудничество бесполезным и не лишило бы убедительности рикардианскую теорию образования связей. Общественное сотрудничество не имеет ничего общего с личной любовью или с общими заповедями любить друг друга. Люди сотрудничают в рамках разделения труда не потому, что они любят или должны любить друг друга. Они сотрудничают постольку, поскольку это лучше всего соответствует их собственным интересам. Не любовь, не милосердие, не какие-либо иные благие чувства, а правильно понятый эгоизм есть то, что изначально побуждает человека приспосабливаться к требованиям общества, уважать права и свободы окружающих и заменить вражду и конфликты мирным сотрудничеством.