Читать онлайн «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории». Страница 114

Либерализм не лелеет надежду на упразднение суверенитета национальных государств, эта затея приведет к бесконечным войнам. Он нацелен на всеобщее признание идеи экономической свободы. Если все люди станут либеральными и поймут, что экономическая свобода лучше всего служит их собственным интересам, то национальный суверенитет больше не будет порождать конфликты и войны. Прочным мир делают не договоры и соглашения и не международные трибуналы и организации, подобные покойной Лиге Наций или ее преемнице Организации Объединенных Наций. Если принципы рыночной экономики разделяются всеми, то необходимость в таких паллиативах отсутствует; если нет, то они бесполезны. Прочный мир может быть только следствием изменения идеологии. Пока люди цепляются за догму Монтеня и думают, что они не могут процветать экономически кроме как за счет других стран, мир всегда останется не чем иным, как периодом подготовки к следующей войне.

Экономический национализм несовместим с прочным миром. Однако экономический национализм неизбежен там, где государство вмешивается в экономическую жизнь. Протекционизм необходим там, где не существует свободной внутренней торговли. Там, где существует государственное вмешательство в экономическую жизнь, свободная торговля будет даже в краткосрочной перспективе сводить на нет намерения, преследуемые различными интервенционистскими мероприятиями[Cм. с. 343345 и 773774.].

Мнение о том, что какая-либо страна будет долго терпеть политику другой страны, причиняющую вред своим собственным гражданам, это иллюзия. Предположим, что Организация Объединенных Наций была учреждена в 1600 г. и что индейские племена Северной Америки были приняты в ее члены. Тогда суверенитет индейцев считался бы неприкосновенным. Они получили бы право изгонять всех чужаков, проникающих на их территории, и не допускать их к эксплуатации своих богатых природных ресурсов, которые сами они не знали как использовать. Можно ли всерьез считать, что какое-либо международное соглашение или устав удержали бы европейцев от вторжения в эти страны?

Многие богатейшие месторождения полезных ископаемых расположены в районах, жители которых слишком невежественны, слишком инертны или слишком бестолковы, чтобы извлечь пользу из свалившихся на их головы богатств. Если правительства этих стран не допускают иностранцев к эксплуатации этих месторождений или если произвол во внутренней политике делает любые иностранные инвестиции небезопасными, то всем зарубежным народам, материальное благополучие которых могло быть улучшено более адекватным использованием данных месторождений, причиняется серьезный ущерб. Не имеет значения, является ли политика этих государств следствием общей культурной отсталости или восприятием модных ныне идей интервенционизма и экономического национализма. В обоих случаях результат одинаков.

Бесполезно заговаривать эти конфликты, принимая желаемое за действительное. Все, что необходимо, чтобы сделать мир прочным, это изменить идеологию. Войну порождает экономическая идеология, почти повсеместно поддерживаемая сегодня правительствами и политическими партиями. В соответствии с этой философией в свободной рыночной экономике существуют неразрешимые конфликты между интересами различных государств. Свободная торговля приносит государству вред; она приводит к обнищанию. Обязанность государства заключается в том, чтобы предотвратить зло свободной торговли с помощью торговых барьеров. Мы можем ради поддержания дискуссии пренебречь тем, что протекционизм вредит также и интересам государств, прибегающих к их помощи. Но нет ни малейшего сомнения, что протекционизм направлен на причинение ущерба интересам других народов и действительно причиняет им ущерб. Иллюзией было бы предполагать, что те, кому причинен вред, будут терпеть протекционизм других стран, если они считают, что достаточно сильны, чтобы ликвидировать его c помощью оружия. Философия протекционизма это философия войны. Войны нашей эпохи не идут вразрез с популярными экономическими доктринами; они, наоборот, являются неизбежным результатом последовательного применения этих доктрин.

Лига Наций потерпела крах не потому, что ее организация была несовершенна. Она потерпела крах, потому что ей не хватало духа подлинного либерализма. Она представляла собой конвенцию государств, пропитанных духом экономического национализма и целиком и полностью приверженных принципам экономической вражды. Пока делегаты предавались пустым академичным разговорам о доброй воле в отношениях между странами, представляемые ими государства наносили чувствительные удары по другим странам. Два десятилетия функционирования Лиги были отмечены непреклонной враждой каждой страны со всеми остальными странами. Тарифный протекционизм в годы, предшествовавшие 1914 г., на самом деле был достаточно мягок по сравнению с методами, появившимися в 20-х и 30-х годах, а именно эмбарго, количественными ограничениями торговли, валютным контролем, девальвацией денежных единиц и т.д.[Оценку тщетных попыток Лиги Наций справиться с экономическими военными действиями см.: Rappard. Le Nationalisme ??й??conomique et la Soc??й??t??й?? des Nations. Paris, 1938.]

Перспективы Организации Объединенных Наций никак не лучше, а гораздо хуже. Каждая страна смотрит на импорт, особенно на импорт промышленных товаров, как на бедствие. Открыто провозглашаемая цель почти всех стран состоит в максимальном препятствовании доступу зарубежных промышленных изделий на внутренние рынки. Почти все страны сражаются с призраком неблагоприятного торгового баланса. Они не желают сотрудничать; они хотят защититься от мнимых опасностей кооперации.

Рыночная экономика есть общественная система разделения труда в условиях частной собственности на средства производства. Все ее участники выступают от своего имени; но действия каждого из них, наряду с удовлетворением своих собственных нужд, направлены на удовлетворение нужд других людей. Действуя, каждый оказывает услуги окружающим его людям. С другой стороны, каждому оказывают услуги окружающие его люди. Каждый сам по себе является и средством, и целью: конечной целью для себя и средством для других людей в их попытках добиться собственных целей.

Этой системой управляет рынок. Рынок направляет действия индивидов таким образом, чтобы они наилучшим образом отвечали желаниям окружающих. В действии рынка нет ни сдерживания, ни принуждения. Государство общественный аппарат сдерживания и принуждения не вмешивается в рынок и в деятельность людей, направляемых рынком. Оно применяет силу, заставляющую людей подчиняться, только для предотвращения действий, приносящих вред сохранению и спокойному функционированию рыночной экономики. Оно защищает жизнь, здоровье и собственность индивидов от насильственных и мошеннических поползновений отечественных преступников и внешних врагов. Таким образом, государство создает и оберегает среду, в которой рыночная экономика может благополучно функционировать. Марксистский лозунг анархии производства удачно характеризует эту общественную структуру как экономическую систему, которая не управляется диктатором, производственным царем, определяющим каждому свое задание и заставляющим повиноваться его командам. Каждый человек свободен, никто не подчинен деспоту. Каждый индивид интегрируется в эту систему сотрудничества сам по себе. Рынок направляет его и показывает, каким образом он может лучше всего способствовать своему благосостоянию, наряду с благосостоянием других людей. Рынок последняя инстанция. Рынок в одиночку упорядочивает всю общественную систему и придает ей смысл и значение.

Рынок не является ни местом, ни вещью, ни коллективной сущностью. Рынок это процесс, приводимый в движение взаимодействием множества индивидов, сотрудничающих в условиях разделения труда. Силами, которые постоянно меняются и которые определяют состояние рынка, являются субъективные оценки этих индивидов и их действия, управляемые этими субъективными оценками. Состояние рынка в любой момент времени представлено структурой цен, т.е. совокупностью обменных коэффициентов, установленных в результате взаимодействия тех, кто стремится купить, и тех, кто стремится продать. В рынке нет ничего мистического и не свойственного человеку. Рыночный процесс целиком и полностью является равнодействующей человеческих действий. Причину любого явления рынка можно отыскать в конкретном выборе, сделанном членами рыночного общества.