Читать онлайн «Эта книга сделает вас умнее. Новые научные концепции эффективности мышления». Страница 31

Интересно и удивительно, что большинство млекопитающих неспособны научиться столь сложной вокализации. Как показывают исследования, кроме людей, это могут только морские млекопитающие (киты, дельфины, тюлени) и слоны. Среди приматов человек – единственный вид, который может расслышать в окружающем мире новые звуки и воспроизвести их. Эта способность формируется на той стадии развития младенца, когда он непрерывно лепечет – инстинктивный период, подобный соответствующему периоду у птенцов певчих птиц. На этой стадии младенцы настраивают свои вокальные навыки, слыша и пытаясь повторить слова и фразы взрослых.

Так что же такое наша речь – врожденный или приобретенный навык? Вопрос, предполагающий выбор одного из двух, по сути своей неверен. Любое слово, которое произносит человек – на каком бы из шести тысяч языков нашего вида он ни говорил, – является выученным. Но способность научиться говорить является врожденной; это инстинкт, от рождения имеющийся у любого нормального человеческого ребенка. Этого инстинкта нет у шимпанзе или горилл.

Инстинкт речи действительно является врожденным (он развивается у всех представителей нашего вида), хотя языку нужно учиться. Как сказал Дарвин в «Происхождении человека»:

«Речь есть искусство подобное варению или печению, но <…> речь, конечно, не может быть отнесена к настоящим инстинктам, потому что она должна быть выучена. Она, однако, весьма отличается от всех обычных искусств, потому что человек обладает инстинктивным стремлением говорить, как это можно видеть на лепете наших детей, тогда как ни у одного ребенка нельзя заметить инстинктивного стремления варить, или печь, или писать».

А как насчет культуры? Многие считают, что человеческая культура является антитезой «инстинкту». Очевидно, что речь играет ключевую роль в любой человеческой культуре. Она является основным средством передачи накопленных знаний, вкусов и предрасположенностей, делающих любое человеческое общество или нацию уникальными и бесценными. А раз обучение речи понимается как инстинкт, то почему не думать так обо всей культуре?

За прошлое десятилетие пали покровы со множества тайн, касающихся генетики человека и строения нервной системы, и будущее десятилетие обещает еще более впечатляющие открытия. Каждый из семи миллиардов человек на планете генетически уникален (за поразительным исключением идентичных близнецов). Наши гены влияют на развитие нашей личности, но не определяют, какими мы станем.

Если мы всерьез хотим разрешить задачи биологии и генетики человека, необходимо отбросить устаревшие дихотомии, вроде традиционного противопоставления врожденного и приобретенного. Нам нужно осознать существование множества инстинктов обучения (речь, музыка, танцы, культура), которые делают нас людьми.

В заключение хочется отметить, что термин «инстинкт обучения» помогает избавиться от этого противопоставления и заслуживает места в наборе когнитивных инструментов любого человека, который надеется в наступающую эру индивидуальных геномов понять человеческую культуру и человеческую природу в контексте человеческой биологии. Наша речь и культура – это не инстинкты, это инстинкты к обучению.

МАЙКЛ ШЕРМЕР

Издатель журнала «Скептик», адъюнкт-профессор Клермонтского университета, автор книги The Believing Brain: From Ghosts and Gods to Politics and Conspiracies – How We Construct Beliefs and Reinforce Them as Truths («Верующий мозг: от духов и богов до политиков и теорий заговора – как мы создаем убеждения и принимаем их за истины»)

Одна из самых всеобъемлющих условных абстракций, которая, если бы ее приняли, могла бы улучшить когнитивные способности человечества, состоит в умении думать снизу вверх, а не сверху вниз. Почти все важные события в обществе и природе происходят снизу вверх, а не сверху вниз. Вода появилась «снизу», как самоорганизовавшийся, непредвиденный результат соединения водорода и кислорода. Жизнь также появилась как результат самоорганизации органических молекул, объединявшихся в белковые цепи с помощью энергии, поступавшей в систему окружающей среды юной Земли. Сложные эукариотические клетки, из которых мы состоим, появились из более простых прокариотических клеток, которые объединялись «снизу вверх» в процессе симбиоза, естественно происходившего при объединении геномов двух организмов. Сама эволюция является процессом, идущим «снизу», когда организмы стараются выжить и передать гены следующим поколениям; благодаря этому простому процессу появилось все разнообразие сложных форм жизни, которое мы сегодня наблюдаем.

Аналогичным образом устроена экономика – это самоорганизующийся стихийный процесс, идущий снизу вверх: люди просто стараются заработать на жизнь и передать свои гены следующим поколениям. Благодаря этому простому процессу возникло все разнообразие продуктов и услуг, которые нам сегодня доступны. Демократия тоже является стихийной политической системой, работающей снизу вверх и созданной специально для того, чтобы сместить иерархические системы правления – теократию и диктатуру. Экономические и политические системы появились не как результат замысла человека, но как результат его действий.

Однако большинство из нас думает, что мир работает сверху вниз, а не снизу вверх. Причина в том, что наш мозг старается во всем найти умысел, и наш опыт говорит, что каждая спроектированная вещь имеет создателя (нас), которого мы считаем разумным. Поэтому большинство людей интуитивно полагают, что если что-то в природе выглядит преднамеренным, то оно было создано сверху вниз. Размышления о процессах, идущих снизу вверх, выглядят парадоксально. Поэтому многие полагают, что жизнь была создана сверху вниз, что экономику необходимо планировать и государством тоже следует управлять сверху вниз.

Один из способов помочь людям принять концепцию развития снизу вверх – найти примеры, которые со всей очевидностью ее демонстрируют. Например, речь. Никто не разрабатывал специально английский язык, чтобы он выглядел и звучал современно (включая слово like («типа»), которое подростки вставляют в каждую реплику). Начиная с Чосера, наш язык развивался снизу вверх благодаря людям, которые на нем говорили, привнося в него свои нюансы, обусловленные условиями жизни и культурой. Также и история наших знаний прошла длинный путь от развития сверху вниз к развитию снизу вверх. Начиная со средневековых монахов и монастырских школ до современной профессуры и университетских издательств, демократизация знаний шла параллельно с демократизацией общества – оба боролись за освобождение от оков контроля сверху. Сравните авторитетную многотомную энциклопедию прошлых веков, которая считалась главным и единственным источником надежных знаний, с современными энциклопедистами-одиночками, которые пользуются «Википедией», способной превратить в эксперта любого человека.

Именно поэтому Интернет – доведенная до предела и выстроенная снизу вверх стихийная способность миллионов пользователей обмениваться данными между серверами. И хотя здесь присутствует некоторый контроль сверху – как и в самых демократических экономических и политических системах, – мощь цифровой свободы заключается именно в том, что никто ничем не управляет. За последние пятьсот лет человечество медленно, но неизбежно превратилось из системы, управляемой сверху вниз, в систему, развивающуюся снизу вверх, – по той простой причине, что и информация, и люди хотят быть свободными.

АЙРИН ПЕППЕРБЕРГ

Научный сотрудник Гарвардского университета, младший профессор психологии Брандейского университета, автор книги Alex & Me: How a Scientist and a Parrot Discovered a Hidden World of Animal Intelligence – and Formed a Deep Bond in the Process («Алекс и я: как ученый и попугай открывали тайный мир животного интеллекта – и крепко подружились в процессе»)

Эта концепция берет начало в работах первых этологов, Оскара Хейнрота и Конрада Лоренца, которые определили «фиксированную форму действий» как инстинктивную реакцию, серию предсказуемых поведенческих актов, которые обязательно воспроизводятся при наличии определенных внешних сигналов, которые называют ключевыми стимулами. Когда фиксированные формы действий были впервые описаны, предполагалось, что они абсолютно лишены когнитивной переработки. Впоследствии выяснилось, что эти формы действий далеко не такие фиксированные, как считали этологи, но эта концепция сохранилась в исторической литературе как способ научного описания того, что в просторечии именуют «коленным рефлексом». Концепция фиксированной формы действий, несмотря на свою простоту, может быть ценным метафорическим средством изучения человеческого поведения.