Читать онлайн «Краткая всемирная история». Страница 55

Когда президент явился в Европу, она была подобна мягкой глине, ждущей руки мастера. Никогда прежде народы не были так готовы следовать за новым Моисеем к земле обетованной, где запрещены войны. Именно Вильсон представлялся великим вождем. Во Франции перед ним преклонялись с благоговением и любовью. Руководители парижских рабочих говорили мне, что, увидев его, проливали слезы, а их товарищи готовы были пройти огонь и воду ради осуществления его благородных замыслов. Для трудящихся Италии имя Вильсона было гласом небесным, призывающим к обновлению мира. Немцам он казался единственным якорем спасения. <…> Не только в Германии, но и в Австрии Вильсон прославился как спаситель, и одно упоминание его имени было бальзамом для страждущих…

Президент Вильсон всюду пробудил великие надежды. И вот результат: мучительная и прискорбная история разочарования в нем и в Лиге наций, оказавшейся слабой и никчемной. Вильсон был велик в своих мечтах и беспомощен в делах. Америка отреклась от деяний своего президента и не вступила в Лигу, созданную им для европейцев. Американский народ осознал излишнюю поспешность ее появления на совершенно неподготовленной почве. Да и в самой Европе понимали, что Америка ничем не способна помочь Старому Свету в его бедственном положении. Родившаяся раньше срока и искалеченная при родах, Лига наций, с ее громоздким и недееспособным устройством и слабыми силами, стала серьезным препятствием на пути эффективной реорганизации международных отношений. Все было бы проще, если бы она вообще не существовала. Однако вспышка энтузиазма во всем мире в ответ на план Вильсона, готовность людей всей земли (в отличие от правительств) предотвратить новые войны — все это должно остаться в истории как выдающееся явление. За близорукими правительствами, которые лишь разделяют страны и плохо управляют ими, существует и растет реальная сила, стремящаяся к единству человечества.

Версальский мир был чисто политическим договором, а Лига наций — политической организацией, попыткой как-то залатать проблемы, сохраняя существующие правительства и существующие концепции государства. В этом-то и заключается ее главная ошибка. Правительства и государства суть временные явления.

Они могут и должны меняться в соответствии с меняющимися потребностями человека. Но еще важнее экономические факторы, которые зависят от понимания сущности собственности и человеческих отношений, что, в свою очередь, определяется уровнем образования. С 1918 года и по 1933-й мир вступил в период конференций, медленных и неуклюжих попыток хоть как-то улучшить существующее положение. Тем не менее в деле объединения мировых финансов и мировой экономики стая намечаться определенный прогресс. Но общество, политики и пресса учатся медленно и неохотно, а наряду с этим беспорядочность экономических отношений привела к такой безработице и бедности, каких мир не знал уже в течение ста лет. Жизненные силы человечества вырождались, что приводило к ухудшению общественного порядка и угрожало личной безопасности граждан. Возросла преступность, политика утратила свою стабильность. Трудно сейчас оценить, способно ли еще человечество воспитать в себе нравственную силу и самоотверженность, необходимые для того движения вперед, которое сделало XIX век выдающейся главой мировой истории.

С самого начала Лига наций была объединением стран-победительниц, и заявленная ею цель заключалась в сохранении границ, установленных Версальским договором при полном пренебрежении экономическими последствиями. Были наложены огромные репарации, а всегдашняя корысть французского и английского министерств иностранных дел едва скрывалась за изящной дипломатической фразеологией. Заморские территории Германской империи и многие области Турции, хотя и не подверглись аннексии в ее традиционных формах, но передавались «по мандату» победителям согласно решению Лиги наций. Но и среди победителей в отношениях между собой особого благородства не наблюдалось. Львиная доля досталась Франции и Англии. Амбиции Италии, Греции и Японии были далеко не удовлетворены. Неспособность либерального и социалистического движения в Англии и других странах честно взглянуть на реальное положение парализовала всю мировую прогрессивную политику на десять лет вперед.

В Англии, например, школьников учили тому, что Лига наций — это воплощение международного права и надежная гарантия всеобщего мира. С этой целью издавалось бесчисленное множество учебников. Но в странах, которые не удовлетворились той долей, что досталась им в Версале, детей кормили не столь сладкой умственной пищей. Уже через десять лет в немецких, венгерских, итальянских и японских школах внушалась необходимость силового пересмотра Женевских соглашений[77]. Поток ожесточения, обрушившийся со всей энергией легковерной молодости, год от года набирал силу, и уже никто, кроме дипломатов, не сомневался в неизбежности нового взрыва. Но министры иностранных дел с упорством держались за преимущества, полученные после Первой мировой войны.

Греческие вторжения в Турцию закончились разгромом (сентябрь 1922 г.), и греки были изгнаны Кемаль-пашой из Малой Азии и Фракии; Смирна сожжена и разграблена; тысячи людей убиты. Во время войны царская Россия сражалась за Константинополь, однако Советы не захотели ввязываться в этот конфликт. Древняя столица Византийской империи была оккупирована в 1921 г. войсками Антанты под командованием английского генерала Милна, но после изгнания греков и продолжительных переговоров ее возвратили туркам по Лозаннскому договору 1923 года. Под руководством Кемаля в Турции началась быстрая вестернизация. Султан, фески и затворничество женщин были отменены как символы старого порядка; Турция стала республикой; столицей, несмотря на возвращение Константинополя, осталась Анкара.

Годы, последовавшие за подписанием Версальского договора, для Германии были временем страшных бедствий. Побежденных принудили признать свою «вину» и выплачивать победителям огромные репарации. Получилось так, что весь народ осуждался на экономическое рабство ради того, чтобы победители воспользовались плодами его труда. Однако здесь скрывалась некая ловушка: огромное возмещение могло быть произведено только за счет экспорта; но поток экспортных товаров привел бы в полное расстройство промышленность стран-победительниц, которые во избежание этого установили заградительные тарифы. Поэтому, даже если бы немцы и согласились на непрестанный труд для выполнения навязанных им обязательств, они напрасно бились бы о тарифные барьеры.

20-е и 30-е годы были периодом тяжких усилий Германии и Австрии добиться сносного существования. Англия и Франция категорически не соглашались принимать во внимание эти непреодолимые трудности, а тем временем подрастало новое поколение немцев, накопивших огромный заряд ожесточения. Династия Гогенцоллернов[78] завершилась бегством последнего кайзера в Голландию в ноябре 1918 года, после чего последовали попытки республиканского устройства. В этой главе невозможно подробно изобразить конвульсии и неизбежное банкротство Германии и непоколебимую решимость Франции применять самые жестокие санкции, предусмотренные мирным договором. Немцев надо держать под каблуком — такой была идея президента Пуанкаре. Последовала карательная оккупация германской территории, и в Рур были введены сенегальцы. Под эгидой Франции пытались даже создать Рейнскую Республику. Кроме того, происходили коммунистические мятежи, а в Мюнхене на день-два установилась монархическая диктатура генерала Людендорфа. В столь напряженных условиях премьер-министр Штреземан (при президенте Эберте) пытался всеми силами удержать единство квазилиберального рейха.

Посреди смуты германских дел неожиданно послышался новый голос, пронзительный и рассерженный, который затронул чувства миллионов смятенных немцев и в первую очередь массы послевоенной молодежи. Германию обманули и предали; высшим напряжением сил, ценой любых жертв необходимо вернуть себе то достойное место, которое она занимала до войны, и даже более того. Германия не побеждена, потому что победить ее невозможно; ее предали изнутри, и в этом повинны евреи, интеллигенты и Коммунистический интернационал. Германия должна вернуться к своей расовой чистоте и суровой дисциплине предков, арийских тевтонских воинов. Голос австрийского художника Адольфа Гитлера обладал неотразимой привлекательностью для широких слоев молодежи, лишенной каких-либо надежд на будущее. Гитлер создал быстро растущую организацию — воинствующую политическую партию национал-социалистов.

Экономическая и социальная конкуренция со стороны космополитических евреев и их претензия на роль «избранного народа» выделяли этих людей не только как объект мести, но и как жертву для грабежа. Патологический тоталитаризм всегда начинает с нападения на евреев и коммунистов. В 1932 г. Гитлер стал рейхс-канцлером и вступил на порог высшей власти.