Читать онлайн «Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй». Страница 54

Но экономика развивается. И теперь нужны новые общности, новые идентичности, еще более крупные. Рим когда-то не успел объединить в один римский народ всех завоеванных полудурков — не было необходимых технологий. Сейчас они есть и сами по себе уже начинают связывать земной шар в единое экономическое, информационное, а значит, и культурное пространство. Культура в этой триаде — самое тормозное звено. Потому что ее носителями являются самые тормозные элементы — люди. Информация распространяется по проводам со скоростью света. Финансы летают по миру с той же скоростью. Новые технологии возникают, конечно, помедленнее, — скажем, новая модель сотового телефона или компьютера появляется раз в полгода. А вот у людей в глубинах мозга до сих пор работают структуры, доставшиеся нам еще со времен ящеров. Часто они срабатывают, минуя критичность, и особь потом мучительно ищет ответа: отчего же я так поступил? Бес, наверное, попутал, не иначе. Или Бог подсказал.

Возникает пропасть между скоростью изменений в мире и невозможностью человека ригидного эти изменения быстро переварить. Люди мучительно ищут себя в быстро меняющихся декорациях. Причем процесс поиска идет в двух направлениях — вверх и вниз. Наиболее продвинутые граждане, непосредственно имеющие дела с глобальным миром, ищут новой идентификации вверху, на планетарном уровне. Они не отождествляют себя с какой-то конкретной нацией или национальностью. В самом деле, с какой конкретно страной может отождествлять себя человек, родившийся в Австралии, учившийся в Англии, работавший в Голландии, Швеции и Норвегии и вкладывающий деньги в акции американских, тайваньских, японских предприятий, дочь которого живет с матерью в Канаде? Он — чистый римлянин, остающийся таковым в любой точке огромной империи. Да и зачем ему, собственно говоря, отождествлять себя с какой-то страной, если английский язык понимают везде, а расплачиваться можно карточкой VISA? Удобно же!

Стандартизация и нужна для того, что бы сделать мир более технологичным, то есть удобным. Представьте, что у вас каждый производитель выпускает винты и гайки со своей резьбой — то есть со своим шагом и высотой профиля. Ужас, что это будет за мир! Гайку к винту не подберешь! Поэтому люди и стандартизуют единицы измерения, резьбы, частоты, разъемы, сетевые протоколы, позывные, размеры… Абсолютно ту же роль, что в технике, играет стандартизация и в культурной жизни. Представьте, что у каждого народа на Земле были бы свои цифры, а не единые арабские, как сейчас. Кошмар, согласитесь. Спасибо арабам за эту культурную стандартизацию, внедренную в Европу кривым арабским клинком. Вот еще был бы один язык, как цифры!..

С той же целью — убрать тормозящие задиры из социальной и экономической жизни — международное сообщество стандартизует юридические нормы (международное право) и вводит единые экономические правила (ВТО и пр.). Так что стандартизация (культурная нивелировка — в терминах антиглобалистов) — это совсем не плохо. Это для нашего с вами удобства.

Вернемся, однако, к космополитам. Мера их идентичности — вся планета. Планетарная идентичность завоевывает все больше сторонников и постепенно спускается вниз, в массовое сознание — через голливудские фильмы, которые в последнее время все чаще демонстрируют прелести единой планетарной общности, объединяя человечество в борьбе с марсианами или каким-нибудь очередным летящим на Землю астероидом. Действительно, наша животная сущность такова, что объединиться людям проще в борьбе против кого-то и чего-то (особенно это касается плебеев).

Национальное сознание когда-то окончательно выковалось в войнах. Вот если бы на Землю напали инопланетные пришельцы, мы бы враз позабыли свои распри и не ходили больше между собой с кольями стенка на стенку, а выступили единым фронтом против татаро-монгольского ига на летающих тарелках. Ну а раз нет внешнего планетарного врага, нет и планетарного единства.

Однако объединяющим фактором, как метко подмечено, может быть не только война, но и другая большая задача. Например, те же астероиды. Или борьба с озоновыми дырами. Или с глобальным потеплением. Или с загрязнением атмосферы… Но поскольку последние цели какие-то аморфные и вред от них либо неочевиден, либо отдален по времени, это срабатывает гораздо хуже. А вот астероид — то, что надо! Он конкретен: вдарит — мало никому не покажется. Поэтому римские и карфагенские астронавты летят бомбить космического супостата, покусившегося на их общую античную цивилизацию.

Но то кино. В натуре подходящих астероидов на горизонте пока не наблюдается, марсиане затаились, в ужасе от предстоящего нашествия землян, а элитных людей, которые поднялись над нацией и мыслят себя землянами безо всякой межпланетной войны, мало. Поэтому процесс новой самоидентификации идет не только вверх, но и вниз. Объясняю… Когда рушится национальная идентичность, людям, как существам стадным, хочется прибиться к какой-то группе. И они опускаются на одну эволюционную ступень вниз — начинают отождествлять себя не по национально-государственному признаку, а по национально-племенному. Человек уже не ощущает себя американцем или русским. Теперь он мексиканец или казак!

Причем в политкорректной Америке эти распадные настроения всячески поощряются социалистически настроенными политиками (в США социалистически настроенные элементы — это демократы). Скажем, Клинтон, будучи президентом, так прямо и ляпнул, что Америка должна покончить со своей европоцентричностью, англосаксонством, монокультурностью и стать мультикультурным государством. То есть развалиться. Что сейчас и происходит. И на этом нужно остановиться подробнее…

Фразы о том, что Америка — это плавильный котел, о том, что Америка — страна иммигрантов, давно стали общим местом. Даже Рузвельт, не подумавши, такое ляпнул: «Все американцы, кроме индейцев, — иммигранты или потомки иммигрантов».

А между тем римляне никогда небыли морским наро… тьфуты, зараза… А между тем, люди, создавшие Америку, никогда не были иммигрантами. Они были колонистами. Почувствуйте разницу.

Иммигранты прибывают в чужую страну и начинают встраиваться в нее, меняя свою ментальность под местную. В этом случае ментальность иммигранта — ведомая, аборигена — ведущая.

Колонисты прибывают на пустое место. И привозят с собой ментальность. Их система ценностей, их идентификация становится стержневой. В Америке стержневой культурой стало англосаксонское протестантство. Аналогичным образом римляне когда-то колонизировали пространство — приезжали римские колонисты и сеяли зернышко римского города. Вокруг которого разрасталась цивилизация.

Те программы поведения и миропонимания, которые первые колонисты привезли с собой из Европы, утвердились и стали основой великой нации. Причем, как это всегда бывает с оторванными от родины людьми, их ментальность, этика, привычки законсервировались, как законсервировались сумчатые в оторвавшейся от прочих материков Австралии. В то время как в остальном мире уже давно царствовали плацентарные млекопитающие, в Австралии все еще прыгали-бегали устаревшие конструкции. Русские староверы, сбежавшие сто лет назад от цивилизации, до сих пор сохраняют старинный язык. А язык испанский, как считают некоторые, даже более близок к классической древнеримской латыни, нежели итальянский — римские колонисты в Испании постарались, сохранили.

Родина американских колонистов — Европа — в ментальном плане давно уже ушла вперед от времен, когда от нее отпочковались американские первопоселенцы. Скажем, Европа практически отказалась от религии, а Америка в массе до сих пор так же сильна своей религиозностью и протестантским трудолюбием, как и ее первопоселенцы двести лет назад.

Закрепившийся англо-протестантский менталитет послужил для Америки тем зерном кристаллизации, вокруг которого вырос национальный американский менталитет. Каковой позже исправно переваривал сотни тысяч вновь прибывающих. Современная Америка наполовину состоит из потомков первопоселенцев и наполовину — из потомков иммигрантов, переработанных обществом, которое создали колонисты.

Главным пунктом самоидентификации американцев является идеология. Они, так же как и римляне, ненавидят тиранию и обожают демократию. Они свято верили и верят, что их государственный строй — наилучший из всех возможных, и стараются принести свою любимую демократию в каждый уголок земного шара, по-римски считая себя ответственными за все, что творится на планете. Гражданин Америки, вне зависимости от цвета кожи, вероисповедания и прочей внешней шелухи стоит в глазах американцев превыше любого другого гражданина, ибо живет в самой свободной, самой прекрасно устроенной стране.