Читать онлайн «Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй». Страница 41

Эта жалость еще сыграет в истории мира свою неоднозначную роль…

Катон не дожил до осуществления своей идеи, гвоздем засевшей в головах римлян, — Карфаген был разрушен уже без него. А цель, с которой я рассказал вам всю эту печальную историю, проста и незамысловата — оплакав убиенный Карфаген, читатель должен подпереть кулаком подбородок и задуматься о дальнейшей судьбе Рима. В этом ему поможет третий эпиграф к данной части книги.

Сулла был прав — вскоре республика погибла, а на ее месте пышным цветом расцвела империя. Хотя сам Сулла вовсе не имел в виду перемену политического строя. Под республикой он подразумевал Рим. Суть его вопроса: не ослабнет ли закалка римского характера в отсутствие врагов? Не убьет ли это Рим в конце концов? Солнце Рима, пройдя зенит, действительно постепенно начало клониться к закату.

Но прежде чем закатиться вместе с Римом, отпрыгнем от Третьей Пунической и Сципиона Младшего на полвека назад — к концу Второй Пунической, к Сципиону Старшему и его «заклятому другу» Ганнибалу.

За всеми этими событиями мы совсем забыли про Ганнибала. А это несправедливо по отношению к гению… После Второй Пунической гений бежал на Восток, где прибился в советники к уже трижды упомянутому в этой книге царю Антиоху, который был владетелем огромной восточной державы — в нее входили Сирия, Палестина, Месопотамия… Царь и его советник вскоре встретились с римлянами в бою при Магнесии, где железные легионы Рима под руководством Сципиона Старшего разнесли в пух и прах золотые орды Антиоха. В этой битве, как мы помним, Ганнибал отличился только великолепной шуткой в стиле КВН, а больше ничем: Антиох не давал ему командовать войсками, но и не прогонял — царю льстило, что в его окружении находится великий полководец.

Любопытны обстоятельства, при которых неугомонный Ганнибал оказался у Антиоха. После Второй Пунической Ганнибал стал настоящим народным лидером, он постоянно возбуждал в карфагенской толпе враждебные Риму настроения и говорил о необходимости новой войны до победного конца. Причем «идеей-фикс» для Ганнибала стал принудительный заем денег у карфагенских богачей. Этого ему уже простить не могли. Чтобы избавиться от возмутителя спокойствия, карфагенские сенаторы отправили в Рим посольство, которое доложило, что Ганнибал возбуждает толпы погромными речами и ведет тайные переговоры с Антиохом. Ганнибал действительно возбуждал толпы. Возможно, и в сведениях о его переговорах с Антиохом тоже была правда, поскольку в конце концов Ганнибал очутился именно у Антиоха.

Римляне напряглись, потому что войска Антиоха к тому времени вошли в Европу и заняли несколько греческих городов, у которых с Римом был договор о взаимопомощи. Назревала новая война на Востоке. Поэтому Рим срочно выслал в Карфаген трибунал — планировали арестовать и судить Ганнибала. Зачинатель эпохи гуманизма Сципион Старший был против этого плана, он полагал, что Риму негоже вмешиваться во внутренние дрязги Карфагена и уж тем более «переходить на личности». Тем не менее решение об аресте Ганнибала было принято.

Однако у Ганнибала везде были свои глаза и уши. Когда стража пришла к нему, она обнаружила пустой дом: Ганнибал бежал. И, прибыв к Антиоху, начал настропалять того высадиться в Италии. Антиох колебался, он помнил, чем закончился первый поход Ганнибала в Италию — бесславным уходом. Ввязываться в новую изнурительную двадцатилетнюю войну с этими упорными чурками Антиоху не хотелось. А Ганнибал нервничал, настаивал, говорил колкости, только раздражая царя.

В дворцовом саду Антиоха и состоялась вторая личная встреча Сципиона Старшего и Ганнибала. Вообще-то Сципион тогда приехал к Антиоху, чтобы лично провентилировать обстановку и отговорить царя от войны с Римом. Ну и заодно, раз уж такая оказия вышла, встретился с Ганнибалом. Видимо, он спросил разрешения на эту встречу у самого Антиоха, тот согласился и сказал, что его советник сейчас как раз в саду. Сципион направился туда. Оба полководца прогуливались по дорожкам сада и о чем-то долго разговаривали.

Дорого бы я дал, чтобы прослушать их беседу от начала и до конца, прокручивая ее несколько раз, как Мюллер, любящий слушать на диктофоне беседы Штирлица с его агентом…

После разгрома Антиоха Ганнибал снова исчез и через несколько лет возник в Вифинии. Римляне узнали об этом случайно. Римский политик и военачальник Тит Фламинин, которому первым посчастливилось узнать о местонахождении старинного врага римлян, решил взять Ганнибала живым и доставить в Рим. В качестве сюрприза родному городу, под стенами которого Ганнибал когда-то стоял.

Тит срочно выехал в Вифинию и потребовал у местного царька выдачи Ганнибала. Царек согласился предать своего гостя. Ганнибалу тогда шел уже седьмой десяток. Узнав, что царь Вифинии его сдал и сейчас прибудет римская стража, Ганнибал принял яд.

Дурачок Тит Фламинин полагал, что весьма обрадует римский народ и римский сенат вестью о смерти заклятого врага Рима. Однако сенаторам самодеятельность Тита показалась низким поступком. Добивать старого и давно поверженного врага — разве это прибавит чести римлянам?

Плутарх описывает психологическое состояние римского сената следующим образом: «Когда это известие (о смерти Ганнибала. — А. Н.) дошло до сената, многим поступок Тита показался отвратительным, бессмысленным и жестоким: он убил Ганнибала… убил без всякой необходимости, лишь из тщеславного желания, чтобы его имя было связано с гибелью карфагенского вождя. Приводили в пример мягкость и великодушие Сципиона Африканского… Большинство восхищалось поступками Сципиона и порицало Тита…»

Зачем я рассказал вам про Ганнибала?.. Сам не знаю. История — штука прелюбопытная, поэтому автор иногда увлекается и рассказывает читателю больше, чем тому следует знать. Поэтому если вы видите, что я увлекся, не стесняйтесь, обрывайте меня…

Ганнибал скончался в тот же год, что и Сципион Старший. Два прогрессора, сделавшие все от них зависящее для торжества в мире именно своей модели античности, ушли из жизни одновременно. Пометив своими смертями символическую точку пересечения двух исторических кривых — траектории взлетающего Рима и пикирующего Карфагена.

Точка была поставлена не только на жизни двух полководцев, но и на римском характере. И на цивилизаторской политике, придуманной Сципионом… Великий мастер писать красивые батальные полотна прямо на натуре, Сципион своей гуманитарной кистью хотел резче обрисовать и утвердить внешнюю политику, которая проводилась Римом и до него. Она была вполне в русле той идеологемы, что поэтично прописал Вергилий: править народами. Не грабить. А править. Почувствуйте разницу.

Сципион не считал, что Рим должен везде проводить культурно-бульдозерную нивелировку. Миссионерская роль Рима должна была состоять в том, чтобы стать в мире центром власти. Мировым жандармом, если хотите…

Все мирные договоры той поры заключались по «карфагенской схеме», мы ее уже «проходили»: побежденная страна сохраняла полную внутреннюю свободу, культуру, религию, нравы и обычаи; в страну не вводились оккупационные войска римлян и не приезжал римский наместник, а оставался туземный царь; страна даже не платила Риму никакой дани, никаких налогов. Единственное условие: больше не драться с соседями! Никаких войн без римского согласия, для чего армия «покоренной» страны сокращается до минимума, а все деньги, которые раньше шли на армию, можете вкладывать в реальный сектор. Рим обязуется, в случае чего, защитить эту страну от внешней агрессии. За свой счет.

Никакой выгоды. Чистая идеология. Объединить мир силой оружия для того, чтобы прекратить все войны раз и навсегда — вот главная идея. Вполне наполеоновская.

Сципион Старший, утверждавший эти идеалистические принципы, идущие от величия его души, рассылал массу писем средиземноморским правителям, разъясняя свою позицию, непонятную не только древнему миру, но и многим гражданам из сегодняшнего дня: зачем Риму эти хлопоты за всех, какая выгода?

Вопрос неправильный: миссионеры не задаются вопросом, во сколько им обойдется их миссия. Их утешает всеобщая польза…

Как писал о Сципионе историк Кнабе, «уничтожение побежденных противников казалось ему самой примитивной и недальновидной тактикой… Сципион действовал в живом, многообразном мире, населенном бесконечным количеством народов…»

Какое-то время Риму блистательно удавалось придерживаться этой миссионерской политики. Когда в Риме узнали, что Вифиния и Пергам подрались, римские послы приехали к зачинщикам — в Вифинию, чтобы немедленно прекратить войну. Царь Вифинии начал занудно торговаться с римлянами по поводу условий прекращения боевых действий. Римляне, потеряв терпение, развернулись и пошли прочь. Восточный царек метнулся за ними, крича, что так на Востоке дела не решают, поторговаться бы надо… Послы не остановились. Через пару дней царь принял все их условия.