Читать онлайн «Правда истории или мифология?». Страница 23

Третий этап начинался после вторжения на территорию СССР основных сил противника. С началом приграничных боёв и сражений, пограничные войска должны были перейти в оперативное подчинение командования войск Красной армии и действовать по его указаниям. Конкретные задачи погранвойскам на этом этапе, якобы, не определялись88.

Впервые эту версию высказал доктор военных наук профессор Г.П.Сечкин ещё в начале 70-х годов прошлого столетия. Также в работах пограничных историков указывается на то, что Планы прикрытия государственной границы на западном направлении и задачи пограничным частям и соединениям на начальный период войны определяли штабы армий, которые недостаточно учитывали их специфику, организацию и боевые возможности. Штабы же пограничных войск, якобы, вообще не привлекались к этой работе. На основании этого авторы делают вывод о том, что с началом военных действий командиры и штабы пограничных войск, включая и Главное управление пограничных войск НКВД СССР, практически не имели чётких указаний, какие именно задачи им предстоит решать, кому и каким образом они должны подчиняться. Также утверждается, что в планах прикрытия границы не был определён порядок действий пограничных войск при внезапном переходе крупных сил немецко-фашистских войск в наступление, когда советские войска прикрытия границы, находясь в местах своей постоянной дислокации, не смогут своевременно выйти к границе и занять запланированные им районы, участки и полосы обороны89.

Вроде бы всё складно получается, однако, на мой взгляд, эта версия оперативного использования пограничных войск НКВД СССР в войне с Германией явно ошибочна. Прежде всего потому, что она не соответствует основополагающим взглядам тогдашнего советского военно-политического руководства на содержание начального периода войны. В подтверждение своего вывода приведу слова Сталина из его выступления 15 января 1941 года в Кремле перед высшим командным составом Красной армии и Военно-Морского флота при подведении итогов оперативно-стратегических игр. «Война, – заявил Сталин, – подкрадывается незаметно и начнется внезапным нападением, без объявления войны. Поэтому наши армии нужно держать в штатах военного времени. Это особо касается приграничных округов…»90. И где же тут хотя бы намёк на так называемый классический или цивилизованный вариант начала войны? Его нет и в помине. Это, во-первых.

Во-вторых, содержание, так называемых, трёх этапов применения пограничных войск в войне с Германией, на самом деле отражает всего лишь порядок их действий совместно с частями и соединениями Красной армии в мирное время. Да, да! Именно в мирное время. В этом легко можно убедиться, сравнив три выше названных этапа оперативного использования погранвойск с положениями Директивы НКО и НКВД СССР от 22.06.1939 г. «О взаимодействии пограничных войск НКВД и частей РККА в пограничной полосе» (См. Приложение №1). В этом документе подробно прописаны действия сторон при повседневной охране границы, в период усиленной её охраны в случае прорыва на нашу территорию террористов и диверсантов, а также при вторжении на советскую территорию вооружённых отрядов или незначительных групп войск сопредельного государства. При этом в Директиве особо указывалось на то, что только в случае угрозы превращения пограничного конфликта в серьёзное боевое столкновение с участием значительных войсковых сил с обеих сторон (а не с началом войны), руководство войсками РККА и пограничными частями в районе конфликта возлагается на общевойскового начальника, а пограничники поступают в его оперативное подчинение. Другими словами, этот документ регламентировал вопросы взаимодействия между воинскими частями двух силовых ведомств всего лишь в диапазоне от повседневной службы в мирное время до отражения военно-политической провокации на границе по типу советско-японского вооружённого конфликта у оз. Хасан. Поэтому выдавать его за план оперативного использования пограничных войск НКВД СССР в войне с Германией – ни в коей мере нельзя.

К слову сказать, в планах западных военных округов по прикрытию границы на период отмобилизования, сосредоточения и развёртывания войск предусматривался именно такой алгоритм их взаимодействия с пограничными отрядами. Представленные ранее две ксерокопии планов взаимодействия отрядов поддержки 87СД Киевского особого военного округа с 90-м пограничным отрядом НКВД УССР наглядное тому подтверждение. А если это так, то напрашивается вывод о том, что эти планы не были рассчитаны на отражение внезапного нападения крупных сил фашистской Германии на Советский Союз. Исходя из этого, можно предположить, что существовали совсем другие, вполне реальные, планы применения пограничных войск в войне с Германией и её союзниками. Но их, к сожалению, в архивных делах нет. В этом я смог лично убедиться в период работы в Российском государственном военном архиве (РГВА). Не особо рассчитывая на успех, я, тем не менее, особые надежды возлагал на документы, хранящиеся в фондах №38652 «Секретариат зам. наркома внутренних дел СССР по войскам» и №40926 «Политическое управление пограничных войск» за 1941 год. Надеялся, что хоть там удастся отыскать какие-либо документы, которые прольют свет на существовавшие в те годы планы использования пограничных войск в надвигающейся войне.

К сожалению, мои ожидания не оправдались. Внимательно изучив не одно дело под названием «Директивы, указания, донесения зам. наркома внутренних дел и переписка с ЦК ВКП (б), СНК, ГКО СССР, Генштабом Красной армии и с обкомами ВКП (б)» за 1941 год, я так и не смог найти хотя бы один документ, отражающий суть предвоенных планов использования пограничных войск в войне с Германией. Как оказалось, некоторые дела этих и ряда других фондов в послевоенный период то ли были основательно почищены, то ли многие документы до сих пор так и не рассекречены. Особенно большие пустоты в исследуемых делах обнаружены за период с апреля и по конец июня 1941 года. За этот период мне не удалось найти не то что приказов или директив, но даже планов работы за II квартал 1941 года такого ведущего в системе войск НКВД СССР органа управления, как Управления политической пропаганды.

Хочу напомнить читателям, что как раз в самом начале апреля 1941 года советским военно-политическим руководством был утверждён окончательный план ведения войны с Германией. В этой связи можно предположить, что главной причиной отсутствия в ранее названных архивных делах каких-либо документов планирующего и директивного характера за второй квартал 1941 года как раз и является их полное соответствие общему плану войны. Иначе, зачем уничтожать или прятать от исследователей документы за указанный период? Косвенным подтверждением правильности этого вывода может служить ещё и тот факт, что даже начавшаяся война на первых порах не внесла каких-либо принципиальных изменений в работу Управления политической пропаганды войск НКВД. Об этом красноречиво свидетельствуют те указания, которые были направлены в войска после 22 июня 1941 года. К примеру, указанием от 25 июня 1941 года №1/8/1672 политорганам войск НКВД на западе страны разрешалось увеличить число художественных кинофильмов для просмотра личным составом с 4 до 8—10 в месяц, а распоряжением от 29 июня 1941 года №1/8/1706 из войск запрашивались предложения для составления сметы расходов на 1942 год91. Да и другие документы, направляемые в части, соединения и пограничные округа в эти дни, носили, я бы сказал, довольно-таки мирный характер.

Кое-какие изменения в работе этого ведущего органа управления войск НКВД стали заметны лишь 27 июня 1941 года. В этот день было подписано указание по УПП за №41 «Об изменении режима работы сотрудников», в соответствии с которым рабочий день продлевался до 23 часов, а в каждом отделе на сутки назначался дежурный92. Первый конкретный план работы Управления политической пропаганды в условиях начавшейся войны был утверждён его руководителем дивизионным комиссаром П.Н.Мироненко только 28 июня, а все его мероприятия по срокам исполнения почему-то были рассчитаны всего лишь на десять дней93. Невольно складывается впечатление, что Управление политической пропаганды войск НКВД СССР в тот период руководствовалось какими-то совсем другими планами работы, рассчитанными на военное время.

Не встретив в архивах, а также в работах историков, каких-либо конкретных документов, отражающих предвоенное планирование по использованию пограничных войск в войне с фашистской Германией, мне пришлось более основательно изучить всю доступную на сегодняшний день литературу, а также рассекреченные архивные документы, касающиеся боевой деятельности пограничников в ходе «освободительных походов» Красной армии в Западной Украине, Западной Белоруссии, в Бессарабии и Северной Буковине, а также в период советско-финляндской войны.