Читать онлайн «Антология хожений русских путешественников XII-XV века». Страница 16

В условиях растущей угрозы византийское правительство стало искать помощи на Западе, главным образом в Риме. Для спасения империи Иоанн VIII Палеолог решился на крайнее средство – под предлогом соединения церквей (православной и католической) подчинить греко-восточную церковь папе, а за это получить помощь от западных государств214. Для решения вопроса об унии был созван Вселенский собор, который начал свою работу в Ферраре в 1438 г., а затем перенес ее во Флоренцию.

Там после ожесточенных дебатов 6 июля 1439 г. была провозглашена уния. Во Флоренции митрополит Исидор подписал акт церковной унии и был назначен папой легатом для Литвы, Лифляндии и Руси, а в декабре 1439 г. стал кардиналом.

Однако на Руси унию встретили враждебно: когда посольство возвратилось из Италии в Москву, Исидор был схвачен и брошен в заключение, откуда ему удалось бежать в Литву, а затем – в Константинополь215. Русские политические и церковные круги в вопросе об унии были единодушны: они ее решительно отвергли.

Эти важные для судеб Руси и Византии международные события нашли отражение в путевых записках русских путешественников- дипломатов. 1430 и 1440 гг. датируются два хожения, авторы которых – участники посольства русской Православной церкви на Ферраро-Флорентийский собор Неизвестный Суздалец и суздальский епископ Авраамий216.

Авторство второго хожения не вызывает сомнений, но вопрос об авторстве первого спорен, поскольку источники сохранили очень скудную информацию. По мнению Н.В. Мощинской, автором путевых записок является какой-то неизвестный человек из свиты суздальского епископа Авраамия. Она же, определяя социальное положение автора хожения, предположила, что Неизвестный Суздалец был дьяком из суздальского архиерейского двора, так как он в числе избранных присутствовал на торжественных обедах, даваемых в честь митрополита Исидора, посещал в составе небольшой свиты монастыри217.

Помимо митрополита всея Руси Исидора (1437-1441), в состав русской делегации входили еще девять человек и многочисленная свита. Там были суздальский епископ Авраамий (противник Исидора), тверской боярин и княжеский посол Фома, поп Симеон Суздальский, архимандрит Вассиан и другие лица218.

Хожения Неизвестного Суздальца и Авраамия Суздальского, последний из которых подробно описал техническое оборудование, использовавшееся для показа мистериальных представлений в соборах Флоренции, свидетельствуют о литературном мастерстве авторов этих путевых записок. Оба путешественника – образованные люди.

После унии империя по-прежнему оставалась в одиночестве перед растущей турецкой агрессией. В 1451 г. умер султан Мурад II, его наследником стал Мехмед II, немедленно начавший готовиться к захвату Константинополя. Бесчисленные турецкие силы двинулись к городу и осадили его с моря и суши. 29 мая 1453 г. после упорной борьбы Константинополь был взят войсками Мехмеда II и Византийская империя перестала существовать219. "Взят бысть Царьград от безбожных турков, от Мустафы Муратовича", – записал русский летописец220.

События XV в. сильно изменили традиционные связи Руси с Византией. Попытка греческой дипломатии заключить союз с Римом была расценена на Руси, и прежде всего в Москве, как предательство интересов православия, а захват Константинополя турками в 1453 г. рассматривался как наказание за предательство. Греческая православная церковь пришла в упадок. Москва стала духовной наследницей Византии – Третьим Римом. Ее новая роль была закреплена легендой о происхождении великих князей владимирских от римского императора Августа, династическим браком Ивана III с Софьей Палеолог и поставлением русского митрополита Ионы, преемника Исидора, без согласия Константинополя. Окончательное же присоединение Новгорода к Москве (1478 г.) и ликвидация монголо-татарского ига (1480 г.), экономический прогресс, политическое объединение Русских земель и, наконец, создание Русского централизованного государства, ставшего важным фактором политической жизни Европы, привело к тому, что Москва стала крупнейшим в мире центром православия. Под влиянием этих событий московские идеологи стали разрабатывать новые концепции о месте Руси среди других стран мира, о русской государственности и русском церковном приоритете, в том числе "Сказание о князьях Владимирских" и широко известную теорию "Москва – Третий Рим"221. Одновременно возникли предпосылки для расширения связей Руси с западными странами. В этих изменившихся условиях путешествия продолжались.

О султане Мехмете, о взятии Царьграда

Прямых сведений о личности путешественника источники не сохранили, поэтому вопрос о происхождении Варсонофия сложен. Тем не менее, в его путевых записках исследователи обнаружили доказательства, позволяющие предположить, что родиной путешественника была Северо-Западная Русь: в языке имеются следы северо-западного русского говора. Косвенные источники свидетельствуют, что до 1475 г. Варсонофий состоял игуменом Бельчицкого монастыря в пригороде Полоцка, а затем был переведен в один из новгородских монастырей и стал духовником новгородского архиепископа Ионы222. Хожение упоминает о том, что русского путешественника доброжелательно приняли в Каире, создав необходимые условия для путешествия223. Такое отношение к Варсонофию, возможно, объясняется стремлением Египетско-Сирийского султаната Мамлюков установить добрые отношения и надежные связи с православной Русью в целях защиты своего государства от турецких завоеваний. Н.И. Прокофьев предположил, что Варсонофий мог быть официальным представителем русского духовенства, а не простым частным паломником224.

Гость Василий совершил путешествие на Восток (в Малую Азию, Египет и Палестину) чуть позднее Варсонофия, в 1465-1466 гг., при великом князе Московском Иване Васильевиче. Определяя причину, побудившую его отправиться в путь, гость Василий отметил, что пожелал "видети Святых мест и градов, и сподоби мя Бог видети и поклонихомся Святым местом…"225. Но само содержание путевых записок с большим основанием позволяет утверждать, что не только паломнические стремления увидеть христианские достопримечательности Востока заставили Василия пуститься в столь опасное и трудное путешествие. По характеру описания ученые предположили, что Василий путешествовал с торговыми целями226.

Записки путешественника дают возможность говорить о большом опыте гостя Василия. Со знанием дела он отмечает, что вокруг города Алеппо – "большой внешний город", где находится множество торгов и бань. А вот другие записи: "От Дамаска три дня пути до Якавлева моста. Караван-сарай у моста того велми велик…"227.

Со страниц своих путевых очерков гость Василий предстает перед нами как человек с проницательным умом, больше всего доверяющий своему личному опыту. Ему чуждо пренебрежительное отношение к другим народам, их верованиям, обычаям, нравам, культуре. Н.И. Прокофьев, продолживший изучение хожения гостя Василия, пришел к выводу, что целью путешествия было установление дипломатических и торговых связей со странами Малой Азии и Египетско-Сирийским султанатом Мамлюков, а также выяснение положения, сложившегося в межгосударственных отношениях в этом регионе228.

В период путешествия Василия здесь завязывались важные узлы международных событий, столь взволновавших Европу и Русь. На юго-западных границах, у Турции появился грозный противник – государство белобаранных туркмен (Ак-Койюнлу), правитель которого Усун-Хасан (Асанбек) нанес туркам поражение, что ослабило их агрессивные устремления в Европе. Агрессивность Османского государства вызывала тревогу у эмирата Караман и Египетско-Сирийского султаната Мамлюков.

Сложен также вопрос и об авторе хожения. Предполагают, что гость Василий – из Москвы. Основанием для предположения послужило сравнение одной из азиатских рек вблизи г. Османжик с р. Окой в тексте его путевых записок: "А река под ним червлена, с Оку величеством, а течет от Севастии"229. Он же отождествлял путешественника с дьяком Василием Мамыревым, который в 1470 г. был назначен Иваном III дьяком Посольского приказа230. Однако это предположение слабо аргументировано.

Страх перед турками, которые после 1453 г. стали быстро продвигаться в Европу, заставил западноевропейских правителей обратиться к Ивану III за помощью. Но борьба с Турцией не отвечала политическим и экономическим интересам Руси того времени. Она отвлекла бы Ивана III от политики завершения объединения Русских земель вокруг Москвы.